Терновая цепь - Кассандра Клэр Страница 46

лежат в его доме на Керзон-стрит. Он хотел возразить, объяснить, что ни в чем не виноват, но как он мог сделать это, если до сих пор ничего не сказал Корделии? Он по-прежнему считал, что она должна узнать первой. А мысль о разговоре с ней, о том, что он станет объектом ее жалости, была ему невыносима. Пусть лучше его ненавидят, чем жалеют, – пусть его возненавидит Маргаритка, Мэтью, хотя ему становилось худо, когда он представлял себе, что его ненавидит парабатай…

За спиной у него раздался какой-то грохот и звон, будто со стола упала и разбилась лампа. Обернувшись, Джеймс увидел, что в стене гостиной возник Портал.

В номер шагнул Магнус в полосатом костюме. Он-то, разумеется, выглядел безупречно и, критически оглядев Джеймса и Мэтью, стряхнул невидимую пылинку с лацкана пиджака.

Соседняя дверь открылась, и появилась Корделия в дорожном платье. Она уставилась на Магнуса в изумлении.

– Магнус, – прошептала она. – Я никак не ожидала… То есть, я хочу сказать, откуда вы узнали, в каком отеле и в каком номере мы живем?

– Он знает, потому что вчера вечером отправил меня в эту гостиницу при помощи Портала, – объяснил Джеймс. – Я помню, где обычно останавливается Мэтью, когда приезжает в Париж.

– Я очень предсказуем, – пожал плечами Мэтью.

– А ночной администратор здесь – чародей, – добавил Магнус. – Ну, подумайте, кто еще мог выбрать такие шторы?

Никто не ответил, и Магнус перевел взгляд с Джеймса на Корделию. Джеймс подумал, что вид у них обоих наверняка неловкий. Потом посмотрел на Мэтью, помятого, взъерошенного, в рубашке с винными пятнами.

– Ага, – угрюмо произнес маг. – Я вижу, что здесь разворачивается какая-то личная драма. – Он поднял руку. – Я не знаю, что между вами троими произошло, и не желаю знать. Джеймс, вы появились здесь вчера вечером, так?

Джеймс кивнул.

– И вы уже рассказали Корделии и Мэтью о Люси… и Джессе?

Джеймс поморщился.

– Я сказал только, что Люси жива и здорова. У меня не было возможности распространяться на эту тему.

Когда Корделия и Мэтью наперебой принялись расспрашивать о Люси, Магнус снова поднял руку, словно дирижер, пытающийся управлять бестолковым оркестром.

– В Лондоне вы услышите всю историю с начала до конца, – объявил он. – Нам необходимо вернуться туда немедленно…

– Моя мать. – Корделия оперлась о стену. – Она здорова? А ребенок…

– У вашей матери все хорошо, – ответил Магнус мягко, но вид у него был по-прежнему мрачный. – Однако обстановка в Лондоне напряженная, и положение, судя по всему, скоро ухудшится.

– Неужели еще один Принц Ада тянет свои щупальца к Институту? – усталым голосом произнес Мэтью. – Должен вам сразу сказать: если так, то я предпочитаю пересидеть опасность здесь.

Магнус взглянул на него без улыбки.

– Инквизитор вернулся из Исландии и привез неприятную новость. Татьяна Блэкторн бежала из Адамантовой Цитадели и объединилась с Велиалом. Вы должны сегодня же вернуться со мной в Лондон; нам нужно многое обсудить.

9. Ржавчина на золоте

Ведь если золота коснулась ржа,

Как тут железо чистым удержать?[24]

Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы»

Магнус сообщил свое известие с таким траурным видом, что Корделия почти ожидала увидеть по другую сторону созданного им Портала хаос, битву, толпу перепуганных кричащих людей.

Но они очутились в каком-то темном прохладном помещении с каменным полом и стенами, где пахло сыростью. Поморгав, чтобы избавиться от легкого головокружения, Корделия поняла, что они находятся под землей, в крипте Института, где располагался постоянный Портал.

Она покосилась на своих спутников. В последний раз, когда она здесь побывала, Корделия и Мэтью поспорили с Джеймсом, который собирался отправиться в Идрис, чтобы разрушить планы Татьяны. «Потому что Грейс его попросила, – нашептывал ей коварный голосок. – Он сделал это ради Грейс».

Это был поворотный момент в ее жизни, думала она; Джеймс прошел сквозь Портал, и они с Мэтью последовали за ним. Блэкторн-Мэнор сгорел; Джеймса обвинили в поджоге, Корделия солгала, чтобы обеспечить ему алиби, Джеймс сделал ей предложение и спас ее репутацию. И их жизни изменились навсегда.

Она уже не прежняя Маргаритка, думала она, когда Магнус взмахнул рукой, и медные лампы на стенах зажглись, озаряя подземную камеру зловещим желтым светом. За последние полгода она многое узнала: о том, на что способны люди, на что способна она сама. И еще узнала, что жизнь отнюдь не всегда складывается так, как тебе хочется. Мечты, надежды, грезы – все это пустое. Сильный человек крепко держится за реальность, даже если при этом в руки вонзаются ядовитые колючки.

Чародей и его спутники поднялись по каменной лестнице на первый этаж Института. Лондон приветствовал их метелью; ветер швырял в стекла белые хлопья. Над крышами домов нависло угрюмое свинцово-серое небо.

Джеймс и Мэтью не смотрели ни на нее, ни друг на друга. На лице Джеймса застыло выражение, которое она в свое время окрестила «маской»: ничего не выражающее, как у статуи. Он делал каменное лицо, когда не хотел показывать свои чувства. А у Мэтью, подумала она, тоже имеется своя маска, не менее эффективная: рассеянный, слегка насмешливый взгляд, как будто он смотрел неумело поставленный спектакль. Молчание давило, как жара перед грозой.

Ее спас Магнус, который держался рядом с того момента, когда они прошли через Портал и очутились в Лондоне. Чародей проделал это так непринужденно, что сначала Корделия даже не сообразила, в чем дело. Корделия решила, что это случайность, что он просто демонстрирует хорошее воспитание. Но почти сразу поняла, что, едва появившись в номере «Ле Мерис», Магнус, естественно, обо всем догадался. «Личная драма», – со скукой в голосе произнес он, но, когда чародей смотрел на нее, она видела в его глазах искреннее сочувствие.

Она не могла понять, почему чародей считает нужным быть с ней любезным. Ведь скоро все узнают, что она сбежала в Париж с Мэтью, причем без ведома Джеймса. Уезжая, Корделия не размышляла о возвращении; иногда она равнодушно думала, что через какое-то время вернется, поселится в материнском доме и попытается начать жизнь сначала. Искупит свои ошибки и безрассудное поведение заботой о новорожденной сестре или брате. Тогда ей было безразлично, как все это будет выглядеть со стороны, что подумают сплетницы Анклава и ее друзья, Люси и Томас, Кристофер и Анна. А вот теперь она осознала: ведь это были прежде всего друзья Джеймса, а Люси была его сестрой. Они примут его сторону, осудят ее за измену, отвернутся от нее.

Интересно, подумала Корделия, приходила ли такая мысль в голову Мэтью.