Константин Храбрых - Противостояние. (СИ) Страница 47

— Но теперь тебе придется еще труднее… но и интереснее! Если хочешь переломить действующую ситуацию — стань сильнее, чем ты можешь стать! — Сио встал, собираясь к себе, но, обернувшись, добавил. — Думай на три шага вперед и не заставляй девчонок плакать! И иди спать — завтра тебе предстоит тяжелая тренировка!

Встав, я поклонился:

— Спасибо, учитель! — Сио на мгновение напрягся, с неопределенной миной меня рассматривая, а потом отправился к себе, тихо напевая под нос один ему известный мотив.

"На три шага вперед? На три шага… Вперед… а вот это уже очень хорошая идея, учитель!"

Глаза никак не хотели приходить в норму, и чтобы что-то с этим сделать, я отправился к матери. Мягко говоря, когда я снял солнцезащитные очки, она вздрогнула и побледнела. Но ничего не сказала, и расспрашивать не стала…

— Как можно привести глаза к тому, чтобы люди не реагировали так нервно?

— Этому нельзя научить — у каждого это происходит по-своему… Ну и есть еще старые добрые контактные линзы. — Мать внимательно разглядывала радужку моих сильно изменившихся глаз. — Мне кажется или ты пришел сюда не только за этим?

Я поморщился:

— Думаю, тебе не надо пересказывать события, происходившие на той базе?

— Нет. — Сори, покачала головой.

Отношения к семье у меня изменилось в тот момент, когда я узнал другую сторону их жизни. "Прежний", оставивший мне свою жизнь (не без помощи одной личности, оставшейся за кадром), явно не ожидал бы такого.

— Кто она?

— Забудь о ней, — Спокойно произнесла та, кого я в этой жизни называю матерью, и вытянула вперед раскрытую правую ладонь, останавливая мою гневную реплику. — Она после суда сослана на долгий срок. Старейшины не смогут использовать ее, как фигуру на доске своих игр.

— А… — Но договорить мне опять не дали.

— Пока не известно точно — должен пройти срок, прежде чем точно сможем определить, беременна ли она. — Вот тут она точно попала в причину моего визита, словно знала наперед. — Если она беременна, ребенок будет воспитываться у нас без права на знание личностей родителей, что не даст Совету право на ребенка. Да, кстати…!

Мать встала и подошла к шкафу, из нутра которого появилась белая, пластиковая упаковка.

— Здесь полсотни таблеток. Надо было передать их тебе раньше, но кто ж знал…

— Что это? — Я с осторожностью рассматривал короткую аббревиатуру незнакомого препарата.

— Ментальный подавитель. В процессе соития несовершеннолетних, не умеющих в достаточной мере абсорбироваться от эмоций партнера, итог может быть плачевным.

"Презервативы для мозгов, нада-а-а… Какие еще сюрпризы будут? Не-е-ет, если удастся поговорить с личностью, засунувшей меня в этот, весьма недружелюбный ко мне мир, я выскажу ему все, что о нем думаю!"

Я уже собирался уходить, но мать меня окликнула:

— Сын, кстати говоря, забыла предупредить! — От ее улыбки у меня прошел мороз по коже. — На твою карту перевели компенсацию за те дни, что ты пропутешествовал… Плюс — моральный ущерб. Пожалуйста, распорядись этими средствами с умом! Я — на работу!

И, чмокнув меня в лоб, вышла, оставив меня в задумчивости.

Через полчаса я с ох… смотрел на то, что высветилась на темно-зеленом экране банкомата. Сумма была мало того, что большая… она была огромной для одного человека. И за меньшее убивают! С умом значит?! С умом…

Я достал сотовый и, набрав Ниидзиму, стал вслушиваться в ровные гудки:

— Вождь Белой гвардии слушает вас, мой генерал!

— Еще раз так ответишь — получишь в глаз. Бери свой г… электронный планшет со всеми данными и дуй по адресу… — Я продиктовал адрес.

— Что-то случилось? — Деловито поинтересовался Ниидзима. — Мне вызвать остальных?

— Нет. Я буду ждать тебя в фойе.

Справедливости ради… особенно долго его ждать не пришлось. Прискакал, словно наскипидаренный — глазки горят, на лице нешуточный энтузиазм… того и гляди, антеннки-рожки на голове выскочат. Выделив меня в толпе со стаканчиком растворимого кофе из автомата, подскочил ко мне:

— Что слу…

— Потом! Давай за мной!

Я пошел в сторону лифтов. Что-то поняв по моему голосу, Ниидзима что-то сообразил, умолк и, осторожно поглядывая по сторонам, последовал за мной.

Лифт поднял нас на предпоследний этаж этого весьма не маленького здания (если честно, до попадания в этот весьма негостеприимный мир я небоскребов не видел — в моем родном городе выше двенадцатого этажа не строили). Двери с мягким шелестом и электронной трелью разошлись в стороны, открывая просторный холл, отделанный светлым пластиком и панелями под дерево.

Табличка перед дверью с именем матери нашлась в самом конце коридора. Осторожно повернув бронзовую ручку, я толкнул дверь от себя. Приемная была в более темных тонах. Кожаный диван, журнальный столик. И массивный стол, за которым сидела секретарша — аккурат слева от двери.

На меня вопросительно уставилась девушка лет двадцати-двадцати пяти в строгом деловом костюме. Из-под тонких, стекол очков в золотой оправе на меня внимательно смотрели желтые глаза с вертикальным зрачком.

— Я могу вам чем-то помочь, молодые люди? — мягкий и спокойный голос.

— Да. Мама у себя? У меня к ней разговор, но, если она занята, я подожду. — Я неторопливо снял солнцезащитные очки.

Посмотрев мне в глаза, девушка испуганно вздрогнула и побледнела. Как я отметил про себя, она вся подобралась, готовясь к бою… Даже так, хм…

Интерес сменился удивлением и быстрорастущей паникой с большой примесью страха.

"Ого! А меня она, похоже, боится!"

Ситуацию спас голос матери из интеркома.

— Пусть проходят.

— Да, Саори-сама! — Напряженная девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и, указав раскрытой ладонью на дверь, пропела, наконец, "секретарское". — Пожалуйста, проходите. Саори-сама вас примет.

Кабинет матери не изменился с последнего моего визита… а вот, получается, секретаршу поменяли.

— Что-то случилось, сын? После утренней встречи не прошло и трех часов. — Она перевела взгляд на Ниидзиму и мило поинтересовалась. — Кто этот молодой человек?

— Мам, позволь тебе представить Харуо Ниидзиму-сана. Думаю, его дело тебе уже приносили. — Ниидзима при этих словах чуть дернулся и вопросительно посмотрел сначала на меня, а потом на мою мать. — Ниидзима, моя мама Сирахама Саори.

— Приятно познакомиться, Сирахама-доно! — Поклонился Ниидзима.

— Мне тоже, мне тоже!

Мать нажала клавишу интеркома и произнесла:

— Принеси нам чай. И, для всех — я на совещании.