Иллюзия бога - Алина Штейн Страница 48

– Вы ведь понимаете, у нас тут совершенно особенное место, – меланхолично сказал тогда он, поглядывая на часы. Они стоили дороже, чем вся квартира Просимна вместе с куском лестничной клетки и лифтом.

– Понимаю, декан. – Просимн надеялся, что за его вежливой улыбкой не заметно, насколько этот разодетый пижон ему не понравился. Все казалось в нем продуманным, отточенным: безупречный бежевый костюм, седые залаченные волосы с идеально ровным пробором, скупость на эмоции. Правильнее, конечно, было называть его ректором, и Просимн понятия не имел, почему никто так к нему не обращается. Будто прочитав его мысли, гость поправил:

– Можно просто Кронос.

«Кронос так Кронос. Если ты думаешь, что от этого понравишься мне больше, то ошибаешься». Но декан правильно сделал, что предупредил его насчет этого проклятого местечка. Это сейчас Просимн не питал никаких иллюзий, но тогда он еще не знал, какая чертовщина тут творится. Наивно рассчитывал, что будет ловить плохих парней и станет примером для хороших. Что бы он сказал самому себе, вернись лет на пять назад? «Малец, все твои планы – отстой. Ни хрена ты не знаешь об этом мире. И да, не видать тебе повышения, так что закатай губу».

– Особенному месту – особенное наблюдение, – сухо пробормотал Просимн.

– Конечно, – искренне произнес декан, чуть приподняв брови, настолько светлые, что казалось, будто их вовсе нет. – Вы ведь принесли присягу. Вы служитель закона. Разве что-то может быть особеннее?

«Да все что угодно может быть особеннее твоей жалкой должности», – говорил он всем своим видом. И Просимн молча проглотил эту шпильку. Сейчас он бы сделал так же. Послушный сторожевой пес, да и только. Платят? Платят. Этого достаточно, чтобы отдавать долги покойной жены. На секунду ему показалось, что она снова вот-вот привычно сядет напротив, достанет сэндвич, завернутый в промасленную бумагу, и будет смотреть огромными зелеными глазами, как он ест. И скажет что-то вроде: «Ты все сделал правильно, малыш. Нам ведь нужны деньги».

Древние верили, что зеленые глаза принадлежат ведьмам.

Иногда Просимн тоже в это верил. Это ведь могло хоть как-то объяснить ее страсть к гаданию и толкованию снов. А эти ее дурацкие приметы? До знакомства с ней ему бы и в голову не пришло, что открытый в доме зонтик – к беде… Скрипнув зубами, полицейский резко отодвинул кружку, решив, что на сегодня вспомнил уже достаточно. Подергал ворот рубашки – духота стояла невообразимая. Бесполезный кондиционер издавал предсмертные хрипы, но даже этот звук перекрывали голоса под дверью. «Да что за чертовщина у них там творится?» Просимн снова прислушался к студентам.

– Слушай, у нас уговор! – сердитый женский голос.

– Надо говорить, что я от него не в восторге, или сама догадаешься? – мужской, тихий и хриплый.

– Вчера ночью ты, кажется, был менее привередлив.

– В самом деле?

– Ага, – не унималась собеседница, игнорируя предостерегающую интонацию. – Готов был уцепиться за любую надежду. Таким я тебя еще не видела. Думала, мы все обсудили! Я дам тебе бутылку, которую Дионис попросил отдать мне через две недели после своего исчезновения…

– Ты даже не уверена, что она подействует и отправит меня на Сайд.

– Ну… не уверена. Но это лучшее, что у тебя есть. А я всего-то прошу, чтобы ты подергал за нужные ниточки, или что ты там можешь сделать, чтобы помочь мне найти Диониса. Тебе это тоже выгодно, не забывай! А то выпьешь мой подарочек, и неизвестно, что случится. Может, он вообще оставил мне бутылку с ядом.

– Не знал, что у вас в ходу такие интересные прелюдии.

– Перестань ехидничать. Ты никогда не узнаешь, как напиток сработает, если не спросишь Диониса. Может, он нашел способ попасть на Сайд без предсмертного состояния, а может, и нет.

– Хорошо, это справедливо. Я за честную сделку. Диониса найдем. Но зачем тебе нужна информация о той барышне с вечеринки? Зачем знать, кто ее убил? Где ее тело?

– Семела! Ее зовут Семела. Я просто хочу докопаться до истины.

– Ложь.

– Что?

– Ты более практичная. Возможно, раньше ты и была идеалисткой, для которой хорошая мотивация – докопаться до истины. Но сейчас ты для этого выглядишь чересчур надломленной.

– Ты что, пообщался с Гестией и заразился этими психологическими штучками?

– Я не прав?

– Хм… Конечно, у меня есть корыстный мотив, но тебе об этом знать не обязательно.

– Обязательно.

Пауза, такая долгая, что подслушивающий Просимн начал терять терпение. Наконец, девушка снова заговорила:

– Дионис искал тело Семелы. И сказал, что догадывается, кто ее убил, после чего исчез. Как-то подозрительно, не находишь? Это во-первых. А во-вторых… Она попросила меня о помощи.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Во время Чистки. У меня не идет это из головы.

Просимн подался вперед, едва не столкнув кружку на пол. «Что за чушь она несет?» Он знал про Двенадцать. Кто же их не знал? Самые избалованные из самых избалованных. Короли этого маленького мира, которые точно долго не протянут в мире большом. О Чистке же он имел весьма смутное представление. «Кажется, какое-то собрание, на котором клуб юных выпендрежников проговаривает мантры. Ничего сверхъестественного. Нет-нет. Совсем. Должно же хоть что-то в этом проклятом универе не быть сверхъестественным».

– Аид, это твой способ вернуть то, что ты потерял. Вернее, кого.

– Если ты думаешь, что подобный шантаж на меня подействует, то я серьезно переоценил твои умственные способности.

– Он уже действует, – пробормотала она совсем тихо. – Я хочу камня на камне не оставить от лицемерных сказочек, которыми меня всю дорогу пичкают. Так что мне пригодятся твои деньги…

Просимн закатил глаза. «О, понимаю, дорогая. Деньги нужны всем, поэтому я все еще подслушиваю твой щебет, сидя в этом дерьмовом кабинете, а не пью мартини на побережье».

– …и твое влияние в кампусе. Никто его не упоминает вслух, но знают о нем все, и сейчас оно особенно нужно, хотя я и без понятия, как ты воздействуешь на людей.

– Что бесконечно?

Просимн знал эту цитату. Студентка, очевидно, тоже:

– Вселенная и человеческая глупость.

– И еще кое-что автор высказывания упустил.

– Что же?

– Человеческую жадность.

– Как и предполагала, ты ужасно коварен.

– То есть ты не одобряешь мои методы?

– Этого я не говорила.

Просимн откашлялся.

– Входите, – громко бросил он, прерывая их.

Дверь хлопнула, и Просимн оглядел вошедших. Они держались настороженно, косились друг на друга с неприязнью и, кажется, тоже не слишком радовались встрече. Первой вошла девчонка, чье имя он забыл сразу же, как только Дионис в прошлом году вытащил ее почти что из-за решетки. Ей