Джеральд Старк - Волчья башня Страница 49

— У меня есть свидетель, — магик едва заметно хмыкнул. — Баронетта Айлэ.

— Не сомневаюсь, — отмахнулся король Аквилонии. — Главное, чтобы у нее достало ума держать язык за зубами. Я еще потолкую с ней, с Конни и с Леопардом — дайте мне только до них добраться. Когда, говоришь, нужно успеть в Рабиры? Через восемь дней? Если гнать без передышки, окольными дорогами — управимся. Йен, тебя не зову — ты позарез необходима мне в Та-рантии.

Зенобия озадаченно склонила голову набок, но решила пока ничего не уточнять. Замыслы, приходившее в голову ее супруга, сперва частенько представали невыполнимыми, однако всегда приносили желаемые плоды — шла ли речь о делах королевства или мелких семейных заботах.

— Между прочим, Хасти, тебе обязательно нужно ворожить именно посреди ночи? — осведомился Конан. — День или вечер тебя никак не устроят?

— Не устроят, — отрезал рабириец. — В конце концов, есть нерушимые правила, которые обязан соблюдать даже я. Мне потребуется время на подготовку и, возможно, помощь уважаемого Озимандии, а также Тотланта и… М-да, на его ученицу теперь рассчитывать не приходится. Ладно, обращусь к барышне Монброн — все-таки она дочка волшебника и обладает кое-какими нужными знаниями, — Хасти поднял со стола маску и принялся возиться с ремешками, прилаживая ее на законное место. — Могу я попросить разрешения удалиться? Я еще собирался проведать Эртеля Эклинга — мне сказали, Проклятие скверно отразилось и на нем.

— Да, куда уж сквернее, — сочувственно подтвердила Дженна. — Госпоже эш'Шарвин пришлось даже запереть его в заколдованную клетку…

Тщательно упрятав сверкающий Жезл в деревянную резную шкатулку, магик прошествовал к дверям. У порога запнулся, вспомнив о чем-то недоговоренном, и обратился к Зенобии с неожиданным вопросом:

— Дженна, а когда именно родилась принцесса Ричильдис?

— Хм… На Охотничью луну 1303 года по счету Аквилонии, — удивленно откликнулась женщина.

— Проще говоря, рождение Дис пришлось на первое осеннее полнолуние, когда завершается сбор урожая и начинается охотничья пора, — дополнил слова жены Конан, тяжеловесно выбираясь из-за стола. — Поэтому мы и дали ей такое имя — Йен в детстве слышала от деда или от бабки: мол, в Полуночных лесах обитает богиня Ригельда, покровительница всякого зверья, вроде бритунийской Бикканы. Подгадали с имечком, нечего сказать… Вот что, пойду-ка я с тобой. Гляну, как там поживает Эрт.

— Гильдейцы ждут, — нахмурилась госпожа Зенобия. — И терпение обывателей тоже имеет пределы.

— Тогда почему бы тебе не пойти и не успокоить их, дорогая? — вкрадчиво предложил аквилонский монарх. — У тебя это замечательно получится, особенно если тот блажной митрианец, что сам не свой до умрунов, возьмется перелагать твои речи на язык вольфгардского простонародья.

— Не собираюсь, — отрезала Дженна Канах.

— Шагу на двор не сделаю, потому как чувствую

— у тебя уже созрел какой-то хитрый план. Ты прав, простецы подождут — в конце концов, они нам кое-чем весьма обязаны… Хасти, а почему тебя так интересует дата рождения Ричильдис? Хочешь составить ее гороскоп? Или это имеет какое-то отношение к тому, что стряслось в Вольфгарде?

— Еще не знаю, — честно признался маг из Рабирийских холмов.

Подвал, где в течение нескольких дней содержали изловленных скогров и который по воле случая стал местом заточения короля Пограничья, не претерпел почти никаких изменений. Само собой, отсюда убрали тела надзирателей, погибших от когтей взбесившихся оборотней, заперли на засовы пустые камеры и приставили тройку сменяющихся караульных за присмотра за особой Его величества Эртеля Эклинга.

Коронованная особа по-прежнему находилась за решеткой, по прутьям которой безостановочно скользили изумрудные и голубовато-желтые искры, напоминавшие рой жуков-светляков. В данный миг Эртель пребывал в облике зверя — крупного волка седой масти с бурыми и серебристыми подпалинами. Животное, положив длинную морду на лапы, с покорно-унылым видом вытянулось подле решетки, освещенное неверным отблеском магических огоньков и вставленного в кольцо факела на стене. Компанию ему составляли достопочтенный месьор Озимандия, придворный маг Трона Льва, и сидевшая на корточках светловолосая девица, похожая на уроженку Асгарда.

Рядом с девушкой стоял чугунок, до краев полный мясных обрезков — судя по всему, она пыталась уговорить зверя поесть, но пока ничего не добилась.

Заслышав шаги спускавшихся но узкой лестнице людей, волк приподнял голову, мимолетно блеснул на вошедших холодной желтизной зрачков и отвернулся. Волшебники обменялись сдержанными кивками — хотя Озимандия и Рабириец не враждовали, особой приязни друг к другу они тоже не испытывали. Девица, звавшаяся Нейей Равартой и еще недавно всерьез подумывавшая о возможности сменить родовое прозвище на имя «госпожи Эклинг», продолжала вполголоса увещевать своего друга, заверяя его, что она давно все простила и более на него не сердится. Ответом ей служил тонкий скулеж — будто мокрым пальцем провели по натянутому бычьему пузырю.

На подошедшего сбоку короля Аквилонии девушка вроде бы не обратила внимания, однако когда тот протянул руку к решетке, негромко предостерегла:

— Не трогай. Жжется.

— Эрт, — окликнул давнего приятеля Конан, припомнив, что в звериной ипостаси дети Карающей Длани не теряли способности понимать человеческую речь. — Эртель! Ты меня слышишь? Ну оглянись же!..

Зверь не шелохнулся, только густая шерсть вдоль хребта чуть взъерошилась да дрогнули кончики ушей.

— Он не хочет говорить, — удрученным шепотом посетовала Нейя. — Или не может. И есть не хочет, — девушка снизу вверх покосилась на киммерийца. Тот выглядел не то озадаченным, не то изрядно обеспокоенным.

— Неплохо сработано, — одобрительно заметил Хасти, сперва пошептавшийся о чем-то с насупленным Озимандией, а теперь изучавший клетку, сооруженную меж толстых каменных колонн. — Однако я берусь разрушить ее без особенных последствий для замка… Конан, ты хочешь что-то спросить?

— Он превратится обратно в человека? — осведомился варвар.

Рабириец слегка подался вперед, будто прислушивался к очень тихим или отдаленным звукам, жестом призвал всех хранить молчание, и, постояв так с десяток ударов сердца, разочарованно развел руками:

— Нет.

— Вообще никогда? — искренне ужаснулся король Аквилонии. Нейя Раварта покачнулась, судорожно прижимая ладонь к губам и едва не потеряв шаткого равновесия. Озимандия пробормотал что-то сочувствующее, а поскольку старый чародей не оспаривал заявления собрата по ремеслу… — Эрт до конца жизни останется волком?