Дуглас Брайан - Призрак и статуя Страница 5

— Любопытно, — проговорила Юлия-Медея.

— Когда господин решил взять себе в жены прекрасную юную девушку знатного рода, — продолжал дворецкий, делая довольно изящный поклон в сторону госпожи, — он собрал слуг и объявил нам о желании купить новый дом. «Прекрасный драгоценный камень нуждается в соответствующей оправе», — сказал господин.

На глазах Юлии-Медеи выступили слезы.

— Рутилий как живой, — прошептала она. — Основательный, надежный. Он и моим родителям сказал то же самое, словно в слово. О, как нам всем не хватает его!

Дворецкий выглядел так, словно вот-вот кинется целовать ноги госпожи за эти слова. Однако он сдержал порыв и величаво опустил голову.

— Истинная правда, госпожа. Его выбор остановился на «проклятой вилле». К этому времени здание несколько обветшало, а слухи о проклятии опустили цену за здание. Рутилий заплатил за него сущие гроши. Некоторое время потратили на отделку помещений, но в целом вилла оказалась достаточно хороша. Она тысячекратно оправдала затраты.

— Но ни о каком проклятии я никогда не слышала! — сказала Юлия-Медея.

— Господин настрого запретил слугам болтать об этом, — объяснил дворецкий.

— Однако и соседи ничего не рассказывали.

— Господин попросил их молчать.

— Понятно, — вздохнула Юлия-Медея.

— И действительно, жизнь здесь выглядела счастливой и безмятежной, — продолжал дворецкий. — А потом случилось несчастье. И вот — очевидное напоминание о проклятии. Возможно, оно все-таки существует.

Лошадка беспокойно заплясала на месте, как будто тревога всадницы передалась и ей. Юлия-Медея туго натянула поводья.

— И что же мне теперь делать?

— Не знаю, госпожа. Возможно, стоит нанять какого-нибудь хорошего мага, который в состоянии разобраться в происходящем.

Так Юлия-Медея и поступила. На следующий день она выбрала из своего обширного гардероба платье из строгого темно-синего атласа, бархатный плащ с меховой оторочкой, велела оседлать любимую гнедую лошадку и отправилась в Та-рантию. Она ехала совершенно одна, без сопровождения. Ей не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

К тому же она не до конца поверила в историю, рассказанную дворецким, и очень боялась выставить себя в смешном положении перед слугами. Если маги в столице поднимут ее на смех, и ей придется уехать из Тарантии ни с чем, слугам совершенно незачем об этом знать.

Гостиница под названием «Зеленый вепрь», расположенная почти в самом центре Тарантии, пользовалась заслуженным успехом у купцов и магов. Это было солидное заведение, где не разбавляли ни эль, ни вино, а жареные утки и гуси неизменно оказывались жирными, упитанными, и костей в них бывало, судя по впечатлению, куда меньше, чем в их собратьях из дешевых забегаловок.

Разумеется, в таком месте, как «Зеленый вепрь» не потерпели бы бродягу-наемника, одетого в лохматый пастуший плащ из свалявшейся и засаленной овечьей шкуры и кожаные штаны. Но в данном случае было сделано исключение. При особе наемника находилась другая особа, куда более важная и чисто одетая — маг средних лет, располагающий не только приятной внешностью, но и весьма упитанным кошельком. На таких условиях и киммериец-варвар был допущен к общей трапезе.

Маг уселся за столиком возле самого выхода. Киммериец плюхнулся напротив него. Хозяин «Вепря» предположил, что киммериец — нечто вроде слуги и телохранителя при маге и потому заговорил с магом почтительно, а на варвара демонстративно не обратил внимания:

— Угодно ли господину подкрепиться?

— И подкрепиться, и комнаты, — подал голос киммериец.

Хозяин не подал виду, что слышит.

— Угодно ли господину жареное мясо?

— И эля, — снова заговорил киммериец. Маг кивнул, безмолвно подтверждая слова своего спутника.

Когда хозяин, всем своим видом демонстрируя недовольство, удалился, киммериец обратился к «господину»:

— Что это с ним, Ианитор? Неужели мы опять попали в высшее общество?

— Видимо, он считает твой наряд слишком вызывающим для такой элегантной таверны, как эта, — отозвался Ианитор. — В столицах живут странные люди, Конан. У них своеобразные понятия о приличиях.

Конан фыркнул.

— Кабак как кабак, ничего особенного.

— Если ты заметил, друг мой, здесь собираются почти сплошь купцы и маги. Это место отличается от тех, где встречаются воры и наемники.

— Может быть, — не стал спорить Конан. — Все равно, это глупо. Когда я помогал тебе удрать с галер, никого не интересовало, насколько высокое положение в обществе я занимаю.

— Тише, — прошипел Ианитор. — Не стоит говорить об этом во весь голос.

— А я и говорю тихо, — возразил Конан. — Когда я говорю во весь голос…

— Знаю, знаю, — зашептал Ианитор. — Когда ты говоришь во весь голос, деревья пригибаются к земле, трава вянет, не дождавшись осени, а кувшины лопаются. Но все-таки постарайся вести себя потише. В таких местах, как это, не приветствуются побеги с каторги.

— Не понимаю, почему, — проворчал Конан. — Мы проявили отвагу и хитрость, а это удается далеко не каждому. Ну да ладно, у каждого свои странности. Ты уверен, что этот франт говорил правду?

— Насчет статуи? — совсем тихо отозвался Ианитор. — Да. Он пошел на убийство ради этой вещи.

— Надо было перерезать ему горло, — сказал Конан. — От такого подлого уродца можно ожидать любой пакости. Почему ты не убил его перед тем, как сбежать?

— Не успел, — хмуро ответил Ианитор. — Я очень спешил, понимаешь?

— Это же мгновенное дело, — Конан и не думал проявлять понимание. — А теперь нам придется озираться по сторонам и думать: не опередил ли нас маленький хорек, не подстроил ли нам ловушку.

— О чем ты говоришь? — удивился Ианитор. — Он остался на галерах. Вряд ли ему удастся то, что не без труда удалось нам.

— Не стоит недооценивать врагов, — отозвался варвар. — Это одно из главных моих правил. Благодаря ему я все еще брожу по свету и представляю опасность для моих врагов.

— И для друзей тоже, — сказал Ианитор, — особенно когда ты гудишь на всю таверну об убийствах и побегах с каторги.

В этот момент появилась служанка, хмурая особа, весьма плотная и краснощекая. Длинное платье из желтого полотна обтягивало ее, точно броня.

Конан не без удивления отметил, что, кажется, впервые в жизни видит нестарую трактирную служанку, которая не вызывает у него никаких эмоций.

Женщина поставила на стол перед посетителями блюда с мясом, подала эль и кружки и удалилась. Конан восхищенно проводил ее глазами.