Чайная магия - Эмили Ллойд-Джонс Страница 5

– Змеи большие, – говорил он. – Но не агрессивные. Они греются на булыжниках, которыми мама выложила задний двор. Мама их не любит… Однажды, когда мне было лет пять, я принёс змейку в дом, а потом случайно выпустил, и мама целый час простояла на столе. – Он радостно вздохнул. – Счастливые воспоминания.

– Ты запустил змею в дом? – спросила Фин, не веря своим ушам.

– Она сама запустилась, когда от меня уползла. Но после я её изловил.

Пока они шли по городу, Эдди, казалось, украдкой рассматривал двоюродную сестру и в конце концов спросил:

– Ты любишь животных?

– Да, – кивнула она. – Ну, некоторых. Пауков и больших собак не люблю. Но птиц и остальных – очень даже.

Кофейня находилась на Мейн-стрит, и судя по виду, раньше была обычным старым жилым домом. Потом в доме устроили кофейню, поставили на веранде плетёные стулья, а на вывеске от руки написали мелом: «Бодрящие напитки».

Прежде чем войти, Эдди внимательно посмотрел на дверь. Конечно, там висела металлическая табличка с надписью «Кофейня». Фин покачала головой. Тогда она ещё не успела привыкнуть, что на каждой двери обязательно есть табличка. Мама говорила, что двери без надписи могут завести куда угодно, но это с трудом укладывалось в голове.

В кофейне пахло крепким эспрессо и старым деревом. За прилавком сидела девочка с тёмными волосами до плеч, с разрисованной до локтя рукой и что-то чертила на своём запястье синей чернильной ручкой. Девочка – на вид ровесница Эдди – подняла глаза и улыбнулась.

– Привет, Эдди. Кто это с тобой?

– Моя двоюродная сестра. Они с мамой только что сюда переехали. Финли, познакомься с Сидар.

Фин забыла имя девочки спустя пять секунд после того, как его услышала. Она всегда плохо запоминала имена и направления: запоминать их было всё равно что вцепляться в осыпающийся песок. После приходилось переспрашивать, как кого зовут, люди огорчались, что они такие незапоминающиеся, и тогда Фин начинала себя ненавидеть. Поэтому чаще всего она притворялась, будто помнит имена, и просто кивала при разговоре. Так было легче для всех.

– Добро пожаловать в Старомирск, – сказала девочка. – Мои предки вышли на пять минут, но если хочешь, могу принести тебе чаю. Мне разрешают его наливать.

Она показала на доску над своей головой, и Фин увидела нацарапанные мелом надписи – какой напиток сколько стоит. Она не знала языка кафе, всех этих «шотов», «латте» и «капучино», а даже если бы знала, как сделать заказ, мама не разрешала ей такое пить. Ещё на доске значились разные коктейли, травяные чаи, матча и жареные орехи. Фин поймала себя на мысли, что смотрит на банки с рассыпным чаем с опаской.

Девочка из кофейни заметила её взгляд и рассмеялась.

– Не волнуйся, это всего лишь чай, – сказала она, похлопав по одной из банок. – Без ничего. Если ты ищешь что-то другое, загляни в чайную лавку.

– По-моему, лавка снова исчезла, – сказал Эдди. – Какой-то малыш разбил в ней окно бейсбольным мячом.

Девочка из кофейни тяжело вздохнула.

– Кто-нибудь уже её нашёл?

Фин почувствовала себя так, будто пропустила половину разговора, а услышанная часть звучала как тарабарщина.

– В каком смысле «лавка исчезла»?

Девочка-из-кофейни молча, вопросительно посмотрела на Эдди.

– Нет, с ней всё в порядке, – сказал Эдди, толкнув Фин локтем. – Она не туристка. Её мама здешняя.

– А, тогда ладно, – сказала Девочка-из-кофейни, и Фин пожалела, что на девочке нет бейджика с именем.

– Чайная иногда исчезает, – объяснил Эдди.

– Если кто-нибудь пытается в неё вломиться, – подхватила Девочка-из-кофейни, – взломать дверь или окно, тогда – бум и всё! – Она шевельнула пальцами, изображая небольшой взрыв. – Так чайная защищается.

– И тогда найти её могут только те, кто знает, где она находится, – сказал Эдди так, будто это объяснение имело смысл. – Поэтому каждый раз, когда лавка пропадает, проходит несколько недель, прежде чем постоянные покупатели начинают волноваться.

– Лавкой заправляет Талия, – сказала Девочка-из-кофейни. – Такая пожилая, с седыми волосами, красит губы яркой помадой.

Фин слушала с восхищённым вниманием.

– А что ты имела в виду, когда сказала, что чай здесь без ничего? – спросила она.

Девочка-из-кофейни облокотилась на стойку, постукивая ногтями сливового цвета по красному дереву. Фин не разрешали делать маникюр, и она смотрела на ногти девочки с лёгкой завистью.

– У нас хороший чай, – сказала та. – Моя мама сама его смешивает… Привозит много сортов от производителей из Южной Америки и всё такое прочее. Но этот чай тебя не изменит.

Фин моргнула.

– Не изменит?

– Не сделает тебя умнее, быстрее, сильнее, – сказала Девочка-из-кофейни. – Или ещё красивее. Если тебе надо что-нибудь в этом роде, иди к Талии.

Должно быть, это шутка. Люди не могут измениться… Ну, тем способом, о котором говорила девочка. Только не с помощью чая.

– Изменения не остаются навсегда, – сказал Эдди таким тоном, будто поневоле сообщал плохую весть. – Они держатся… Вроде несколько недель? Не знаю точно.

– Миссис Лю ходит в чайную лавку из-за артрита, – кивнула Девочка-из-кофейни. – Когда страховая компания перестала оплачивать ей лекарства, миссис Лю начала ходить к Талии. Она говорит, что чай возвращает ей гибкость суставов и никакие страховые компании ей больше не нужны.

Девочка нахмурилась.

– Интересно, миссис Лю уже нашла чайную? Кто-то должен в ближайшее время отыскать лавку.

– Талия пошлёт приглашение кому-нибудь из покупателей, – сказал Эдди. – Наверное, миссис Лю или даже моей маме… Мама чай не пьёт, но они с Талией обмениваются книжками про любовь. А стоит одному узнать, где теперь стоит чайная, как слух пройдёт по всему городу. – Он повернулся к Фин и добавил: – Так всегда бывает.

Фин не поверила. Всё это звучало как сказка, как волшебство. А она в ту пору ещё не знала, что из себя представляет Старомирск. Фин тогда ещё ни разу не входила в дверь без таблички – чтобы оказаться в чулане для мётел на другом конце города; не стояла на берегу ручья, глядя, как рука с длинными когтями утаскивает под воду хлебную корку; не видела бредущего оленя, отбрасывающего длинные искажённые тени; не пила чай, пахнущий солнцем и Цейлоном, чтобы впервые в жизни почувствовать себя бесстрашной.

Но, выходя из кофейни, она собрала в кулак то немногое мужество, какое у неё было, оглянулась на девочку и сказала:

– Приятно было познакомиться.

Девочка просияла.

– Мне тоже. Финли, верно?

– Просто Фин.

Девочка переспросила с такой лёгкостью, что Фин выдавила вопрос:

– А… А тебя как зовут?..

– Сидар, – ответила девочка. – Сидар Карвер. У меня просто кошмарные родители, надо ж было так меня назвать.

Она одарила Фин улыбкой, давая понять,