Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили Страница 5

Ее голос звучал спокойно и деловито. Словно восставшие мертвецы были нашествием крыс, а она пыталась отвадить их от своего дома.

– Ты-то что здесь делаешь? – Она кивнула в сторону его лагеря: беспорядочно разбросанных пожитков, рассыпанных по земле карт, хилого костра, который он безуспешно пытался развести пожарче. – Что привело городского парня в такие дебри?

Он скрестил руки на груди:

– Как ты узнала, что я из города?

– Потому что ты пытался жечь на костре зеленые ветки, – ответила она. – И пергамента у тебя с собой больше, чем еды. И масло тебе по карману, чтобы жечь фонарь всю ночь. Или я ошиблась?

Он коротко кивнул:

– Нет, не ошиблась. А насчет того, что я здесь делаю… – Он наклонился и поднял один из свитков. – Я картограф.

Она нахмурилась:

– Почему же тогда не заночевал в деревне?

Он огляделся, подыскивая объяснение.

– Я… я и собирался.

– Ты заблудился, – догадалась она.

– Ничего подобного.

– Ты картограф, который не сумел найти деревню.

– Я пользовался картой, составленной другим человеком, – возразил он. – Если бы ее составлял я, ничего такого не случилось бы. – Он потер лоб. – Ты не могла бы довести меня до деревни? Деньги у меня есть, если речь об этом.

Он заметил, как воодушевленно вспыхнули ее глаза. Но вспышка быстро угасла, выражение лица стало прежним, невозмутимым.

– Хорошо. Но возвращаться туда я собиралась только утром – на случай, если кто-то еще из этих тварей решит выйти из леса. Тебя устроит такой вариант?

– Если я пережил нападение восставшего мертвеца, – рассудил он, – пожалуй, как-нибудь продержусь одну ночь без палатки.

Она скользнула взглядом по темному лесу в нескольких шагах от них.

– Поживем – увидим.

Глава 3

Дорога до Колбрена оказалась просто широкой утоптанной тропой. Солнце золотило высохшую траву, которая снова оживет, едва начнутся осенние дожди. Уже здесь ощущалась близость деревни: деревья были срублены на дрова, с ближайших полей долетали вперемешку запахи земли и конского навоза.

Рин тащила один дом костей и еще примерно половину – правой рукой она волокла за собой мешок с мужчиной, более тяжелым из двоих, а левой помогала Эллису тянуть мешок с женщиной. Несмотря на то что ростом картограф был выше, чем она, и с виду вроде бы мог легко взвалить на плечо мешок с мукой, он поморщился, едва в первый раз взялся за дом костей. Наверное, мертвец порядком помял его.

Даже в такую рань в воздухе уже пахло дымом. Дымом из печных труб, из таверны, из пекарен, где разводили огонь. Для Рин этот запах всегда был желанным – запахом дома.

Деревню окружала железная изгородь. Она была простой, между старыми металлическими прутьями мог протиснуться ребенок или худощавый взрослый. От ржавчины изгородь была кроваво-красной, от нее тянулось несколько веревок с сушащимся бельем. Рин заметила, как удивился Эллис, увидев эту преграду.

– У вас в округе так много воров? – спросил он.

Она покачала головой:

– Это в городах убрали железную защиту после того, как иные ушли. Но ты еще убедишься, что здесь, в деревне, люди бдительнее.

Эллис издал звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок.

– Так вы все еще опасаетесь телвит тэг ?[6]

Она не улыбнулась.

– Не их. Того, что от них осталось. – Она кивнула в сторону мешков.

– Ты про магию?

– Ее следы.

– И что же нам с ними делать? – Его голос был низким, с легкой и приятной хрипотцой. Словно он собирался придвинуться, чтобы сказать по секрету нечто важное.

– Сжечь, – ответила Рин. – Я знакома с кузнецом, она поможет.

Кузница стояла у южной оконечности деревни, откуда запах жженого металла уносил ветер. Постучать Рин не удосужилась, направившись прямиком к горнилу.

Судя по виду, Морвенне могло быть между тридцатью и сорока годами. Смуглая, с жесткими, как проволока, волосами, родом она была явно не из Колбрена, и местные такое обычно не прощали. Но Морвенна просто появилась в деревне пять лет назад, заняла заброшенную кузницу, и уже спустя несколько недель казалось, что она жила здесь всегда.

Гостей Морвенна встретила, одетая в тяжелый кожаный фартук и рабочие перчатки. Она замерла, когда в дверях появились Рин и Эллис, волоча за собой мешки. Морвенна кивнула в сторону мешков.

– Рин, – с оттенком раздражения заговорила она, – прошу, скажи, что это волки зарезали овец из стада Хивела.

– Нет, – откликнулась Рин. – Еще один дом костей – вернее, целых два.

Морвенна стащила кожаные перчатки и встала на колени перед мешками. Положила на них натруженную ладонь, словно пытаясь уловить признаки жизни.

– Не знаю, верить тебе или нет. Это точно не какой-нибудь мертвый бродяга, которого ты нашла на дороге?

Разумеется, она не верила Рин – ведь Морвенна родилась не в Колбрене. Она не росла на старых сказках о давних временах – тех самых сказках, которые, пока Рин стояла у потрескавшихся дверей, а свечи превращались в огарки, невнятными голосами рассказывали старейшины деревни. С другой стороны, даже большинство деревенской молодежи согласилось бы с Морвенной. Король иных покинул острова еще во времена прадеда Рин, и воспоминания о нем потускнели, стали мифом. Поколение Рин почти не верило в магию. И это должно было служить ей утешением – несмотря на странные появления домов костей, местные жители могли и впредь пользоваться ее услугами могильщицы, вместо того чтобы сжигать мертвецов.

Но старики помнили все. Именно им чаще всего требовалось рыть могилы.

На бедре у Рин болтался пустой кошель, она провела пальцами по кожаному краю, прежде чем ответить:

– Хочешь – верь, хочешь – нет. Трупы настоящие, и мне надо сжечь их, пока не стемнело. Если тебе нужны доказательства, оставь руку и посмотри, что будет, когда зайдет солнце.

Морвенна сверкнула улыбкой:

– Пожалуй, так я и сделаю – и, наверное, суну ее в окно Эйнону в следующий раз, когда он явится за арендной платой.

Рин старалась не улыбнуться, но не слишком успешно.

– А это кто? – спросила Морвенна, повернувшись к Эллису.

– Путник, – ответила Рин. – Ищет, где бы остановиться.

Взгляд Морвенны прошелся по Эллису.

– Тогда ему в «Рыжую кобылу». Если никто из домов костей не прикарманил его монеты. – Последним словам она придала насмешливый оттенок, ее губы изогнулись в улыбке.

Рин резко выдохнула:

– Просто сожги их, ладно?

Несмотря на все усмешки, Морвенна согласно кивнула. Щелчком пальцев она подозвала подручного – парнишку лет десяти или одиннадцати. Рин уже повернулась, чтобы уйти, но Морвенна окликнула ее:

– Погоди.

Рин обернулась.

– У тебя ведь есть железо, да? – спросила Морвенна. – Дома?

– Конечно, – ответила Рин. Как и во всех старых деревенских домах, рядом с дверным косяком в ее доме была прибита подкова.

– Так вот, если понадобится еще, приходи сюда. Остатки у меня всегда найдутся.

Это был жест доброй воли. Пусть Морвенна не верила ей, пусть посмеивалась, но она предложила Рин, что могла. На этот раз Рин кивнула старательнее, благодаря за предложение:

– Спасибо.

Перед уходом она успела увидеть, как подручный начал запихивать парусиновые мешки вместе с содержимым в кузнечное горнило. В воздух взметнулись искры, и Рин поспешила покинуть кузницу до того, как жарко вспыхнуло пламя. Сжигание проклятых мертвецов было благим, но слишком уж зловонным делом.

«Рыжая кобыла» представляла собой просторный дом, перестроенный под таверну. Комнаты наверху сдавали внаем, а внизу помещались кухня и зал для посетителей. Большей частью сюда приходили за местными сплетнями.

– Заходи. – Рин кивнула на дверь. – Спроси Инид, скажи, что я тебя прислала, и она не станет драть с тебя втридорога.