Терновая цепь - Клэр Кассандра Страница 50

– Ах да, прошу прощения, – спохватился Кристофер. – Паладин – это воин, который поклялся посвятить свою жизнь служению какому-либо могущественному сверхъестественному существу. Рассказы о паладинах из народа Сумеречных охотников восходят к началу нашей истории – они клялись в верности Разиэлю или какому-нибудь другому ангелу. Но паладинов среди нефилимов не было уже несколько веков. А если быть точным, последнее упоминание о паладинах, найденное мной, датировано четырнадцатым веком; там говорится о них как о воинах «древних времен», которые «больше не встречаются среди нас».

Люси наморщила лоб.

– А были такие, кто служил демонам?

– Среди Сумеречных охотников – нет, – ответил Кристофер. – По крайней мере, в наших летописях о них не упоминается.

– Наверняка такое случалось, – вмешался Алистер. – Просто никому не хотелось записывать для потомков информацию о событиях, позоривших нашу расу.

Корделия холодно взглянула на него.

– Что такое? – ощетинился тот. – Ты же знаешь, что я прав.

Кристофер откашлялся и продолжил:

– Существуют записи о простых людях, которые становились паладинами Верховных Демонов. Чаще всего это были могучие воины, которые убивали ради развлечения и которым было неведомо милосердие.

– И они оставались паладинами до самой смерти? – спросил Джеймс.

– Да, – неохотно произнес Кристофер, – хотя эти люди были не из тех, кто умирает в собственной постели. Почти все они погибли в битвах. Но проблема, видите ли, заключается в том, что каждый из них хотел стать паладином демона.

– А был ли среди них такой, кто бы поклялся в верности именно Лилит? – спросила Корделия.

– Не думаю, – покачал головой Кристофер. – Мне кажется, Лилит выбрала тебя в качестве паладина потому, что лишилась своего царства – Эдома. Судя по описаниям, это жуткое место: выжженная пустыня, палящее солнце и все такое.

– Так почему она жаждет вернуть его? Что в нем такого важного? – спросила Ариадна.

– Демоны, так сказать, сильно привязаны к своим владениям, – ответил Джеймс. – Царство демона – это практически его продолжение, источник энергии. – Он нахмурился. – Если бы мы сумели найти способ изгнать Велиала из Эдома… Возможно, в этом случае Лилит согласилась бы отпустить Корделию.

– Сомневаюсь, что все будет так просто, – мрачно произнес Кристофер. – Хотя мне нравится широта твоего мышления, Джеймс. В незапамятные времена Эдом поразительно походил на наш мир. В нем даже существовали Сумеречные охотники, у них была столица, Идумея, похожая на наш Аликанте. Но тамошних нефилимов истребили демоны. В некоторых древних текстах говорится о Принцах Ада, которые называли Эдом местом своей величайшей победы, царством, где потерпели крах надежды Разиэля. Насколько я понимаю, для них это нечто вроде военного трофея, и… я вижу, что вы уже отвлеклись, поэтому скажу только, что я намерен продолжить свои изыскания. И надеюсь, что вы все мне поможете, – добавил он, грозно взмахнув молоточком.

Наступило молчание. Корделии показалось, что все ждут от нее какой-то реакции. Она заговорила:

– Я понимаю, почему вы все считаете, что нам следует сосредоточиться на освобождении от Лилит. Если я снова смогу взять в руки Кортану, мы обретем шанс одолеть Велиала.

– Прекрати! – воскликнула Люси. – Мы должны сосредоточиться на избавлении от Лилит потому, что ты в опасности, а мы волнуемся за тебя.

Корделия порозовела. Она была одновременно смущена и рада услышать эти слова.

Джеймс начал:

– Если мне позволено будет высказаться… Люси права, но и Корделия тоже права. Уже ясно, что Велиал никогда не оставит нас в покое. Возможно, лишь после того, как наш род прервется…

– Джеймс, – ахнула Люси, побелев. – Даже не думай.

– …Но и в этом случае останется еще Татьяна, которая сделала борьбу с Сумеречными охотниками целью своей жизни. А если у нас будет Кортана, мы так или иначе сумеем покончить с Велиалом.

– Вот чего я до сих пор не поняла, – произнесла Анна. – Предполагается, что Принцы Ада живут вечно, разве не так? И тем не менее мы уже неоднократно слышали, что Велиала можно убить Кортаной. Так можно его убить, в конце концов, или нет?

– В текстах о Велиале, Лилит и Принцах Ада используется преимущественно поэтический язык. Язык символов, – заговорил Джесс, и Корделия удивилась, услышав его глубокий, мужественный голос. Он говорил весьма уверенно для человека, который провел большую часть своей жизни в виде живого мертвеца, в изгнании и одиночестве. Он улыбнулся, поймав на себе озадаченные взгляды. – Когда я был призраком, я много читал. Особенно с тех пор, как понял, что моя мать водится с могущественными демонами. Некоторое время назад, – рассказывал он, – изучение Принцев Ада и их способностей было весьма популярно. К несчастью, монахи, маги и прочие, те, кто занимался подобными исследованиями, жили недолго. Их находили прибитыми к стволам деревьев.

Все поморщились.

– Поэтому книг, содержащих подобную информацию, очень мало, и они очень старые. Кроме того, они не дают ответа на наш вопрос. Они полны парадоксов и загадок. Люцифер жив, но он не живет. Велиала нельзя убить, но Кортана может покончить с ним тремя смертельными ударами. – Он пожал плечами. – Пока ясно одно: Велиал боится Кортаны. Мне кажется, это что-то значит.

– Может, третий удар меча погрузит его в вечный сон? – предположил Томас.

– От которого его может пробудить только слюнявый поцелуй Левиафана? – хмыкнул Мэтью, и все с досадой застонали.

– А что с твоими сновидениями, Джеймс? – спросила Анна. – Помню, ты в некотором роде мог видеть, что затевает Велиал.

Джеймс покачал головой.

– Я ничего не видел, – сказал он. – Ничего не видел уже так давно, что, честно говоря, это начинает меня тревожить. Ни снов, ни видений, ни голосов. Ни намека на присутствие Велиала в моем сознании с того дня, как… в общем, после отъезда из Корнуолла. – Он сосредоточенно смотрел перед собой. – Пока мы искали Люси, в одну из ночей я видел длинную серую дорогу, в небе надо мной пролетали демоны, потом раздался голос Велиала. И с тех пор ничего. Как будто я был способен видеть что-то в дверном проеме, а теперь дверь закрылась.

– Ты слышал его голос? – переспросила Анна. – Что он сказал?

– «Они пробуждаются», – ответил Джеймс.

У Корделии на миг закружилась голова, и ей показалось, что она падает – так бывает, когда проскакиваешь ступень, спускаясь по лестнице. Она перехватила взгляд Мэтью; тот тоже выглядел встревоженным, но, когда она качнула головой, едва заметно кивнул. Они безмолвно договорились пока ничего не рассказывать остальным.

– Что бы это могло означать? – вслух размышляла Анна. Она повернулась к Джессу. – А тебе Велиал когда-нибудь говорил нечто подобное? «Они пробуждаются»?

Джесс развел руками.

– Не думаю, что со мной было то же самое, что случилось бы с живым человеком, если бы Велиал вселился в него. Пока Велиал разгуливал по городу, присвоив мое тело, я не ощущал его присутствия, я не помню, что покидал Чизвик, где стоял мой гроб. Вы могли бы встретить его в моем теле… но я ничего не знал об этом. Поэтому у меня нет воспоминаний о нем, я не слышал его голоса, не видел его, не ощущал его присутствия.

– Может, это хорошо? – с надеждой произнес Томас. – Может быть, он пока решил отступить, и у нас есть немного времени?

– Может быть, – неуверенно повторил Джеймс. – Но я не сказал, что у меня все стало нормально. Я не вижу во сне Велиала – но и ничего другого я тоже не вижу. В последние несколько ночей мне ничего не снилось – просто белая пустота вместо сновидений.

– Не забывайте о Татьяне, – сказала Люси. – Велиал явился Инквизитору, чтобы запретить ему разыскивать ее.

Кристофер спросил:

– Джеймс, как ты считаешь, Велиал нарочно прячется от тебя?

Джеймс пожал плечами.

– Возможно.

Мэтью хрипло рассмеялся.

– Какая досада, а? Все, чего ты хотел, – это чтобы Велиал оставил тебя в покое, и вот он исчез… именно в тот момент, когда мы хотим узнать о его намерениях.