Боги, пиво и дурак (СИ) - Горина Юлия Николаевна Страница 56

Мы закивали головами, и Ян продолжил:

— После ужина все первогодки, кроме Камиллы, отправятся грузить мешки и ящики со складов в телеги. Второгодки уберутся в кухне, столовой и натаскают воды на завтра. Подмастерья начнут собирать по моему списку все необходимое в оружейном зале и в библиотеке. Это не касается только Азры и Майи — эти двое сегодня могут отдыхать, как хотят, потому что завтра на рассвете они вместе со мной отправляются в Багряное святилище королевской короны изучать имеющиеся прошения. Планы понятны?

Все снова закивали.

Ян удовлетворенно хмыкнул и, пожелав всем доброй ночи, вышел из столовой.

Поколебавшись, я допил свое пиво и вышел за ним следом.

Януса я нашел в своем кабинете.

Здесь все кричало о предстоящем переезде: на столе пачками лежали старые учетные книги и бумаги, на полу стоял открытый сундук, в который частично уже были уложены деревянные коробочки, книги, набор письменных принадлежностей и прочая мелочь. На столе поблескивал большой подсвечник с оплавившимися наполовину пятью свечами, желтыми и толстыми, как морковь. В комнате уютно пахло горячим воском, пылью и пивным духом.

Сгорбившись в кресле у стола, Ян сосредоточенно что-то писал, поскрипывая пером по бумаге.

Помявшись возле приоткрытой двери, я тактично стукнул пару раз и сунул внутрь голову.

— Можно отвлечь тебя на минуту?

Ян, не отрываясь от письма, медленно проговорил:

— Отвлечь нельзя. Можно втащить внутрь свою задницу, раз уж тебе так припекло, и подождать, пока я закончу.

Я как можно бесшумней просочился в кабинет и устроился на лавке возле сундука. Янус все скрипел и скрипел пером, время от времени постукивая им в чернильнице, и я от нечего делать принялся разглядывать стены, потолок…

И тут мой взгляд упал на содержимое сундука.

Поверх стопки книг в потертых кожаных переплетах лежала картинка. Маленькая, размером с мужскую ладонь, в золоченой овальной рамке с вензелями и прочей хренью, как в музее. А на картинке был изображен портрет женщины редкой красоты. Она улыбалась, глядя на меня из сундука вполоборота, демонстрируя округлое белое плечо из-под приспущенного платья. Крупные круглые серьги блестели у ее лица разноцветными камнями, но по сравнению с яркими глазами и манящей улыбкой эти безделушки выглядели невыразительно и тускло.

Меня прошиб пот.

Потому что я мгновенно узнал женщину на портрете. Ее невозможно было спутать ни с кем!

Это была та самая незнакомка, чей силуэт мне привиделся за мгновение до катастрофы.

Глядя на изображение, я будто бы опять очутился в том кресле, у иллюминатора. Я видел приближающийся смерч — и полупрозрачный женский профиль…

— Ты на что там так уставился? — услышал я вдруг оклик Яна, и морок исчез.

— Портрет интересный, — отозвался я, стараясь придать голосу непринужденный тон.

Ян строго зыркнул на меня, откладывая перо.

— Еще бы, — буркнул он.

— А кто это? — как бы между прочим спросил я.

Ян поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— Тебе-то что за дело? — хмуро спросил он.

— Просто… Редкой красоты женщина.

— Это тебе не «просто женщина», Даня. Это моя жена, — недобрым голосом ответил Ян, закрывая сундук.

От удивления у меня приоткрылся рот.

— Твоя жена?.. — эхом повторил я. И тут же поправился. — В смысле, я даже понятия не имел, что ты женатый!

Взгляд Яна стал чернее черного.

— А я и не женатый, — возразил он. — Я — вдовец. Так тебе чего надо было?

Я нервно моргнул.

Вдовец?..

Погодите. Я же не мог видеть в самолете призрак его умершей жены! Или мог? В конце концов, на живую она и правда была не очень-то похожа.

Хотя поцелуй показался удивительно живым и настоящим…

— Чего ты хотел-то? — нетерпеливо повторил свой вопрос Ян.

Я кашлянул.

Вот ведь попал: от одной щекотливой темы да сразу к другой, не менее щекотливой.

— Ну… — протянул я.

— Не мямли, — строго оборвал меня Ян. — Пришел — говори.

Я вдохнул поглубже, как перед прыжком в воду, и решительно выпалил:

— Я пришел к тебе за советом.

— Да ну.

— Подскажи, как еще можно попробовать раскачать во мне магию? Янус шумно фыркнул.

— Тебе же уже все сказали. Развивай силу и терпение, и через это источник твоей магии тоже будет расти.

Я покачал головой.

— И сколько лет я буду его так выращивать, прежде чем перестать быть обрезком? Пять? Десять?

— Мне-то откуда знать? Таких, как ты, я еще никогда не встречал живьем.

— Пожалуйста, подумай! Я готов на любой, даже самый рискованный способ. Ты же опытный маг, ты магистр! В конце концов, ты же смог создать снадобье, которое пробуждает источник! Не верю, чтобы у тебя не было никаких идей относительно того, как его можно было бы усилить.

— Какое еще нахрен снадобье? — приподнял бровь Ян.

— Того самого, о котором я клялся никому не говорить, — ответил я прямо и без обиняков. — Забыл, что ли?..

— Погоди, — прервал меня Ян.

Он вернулся к столу, выдвинул один из ящиков и со стуком выставил небольшую склянку с зеленоватым содержимым.

— Ты про это, что ли?

— Да! — радостно воскликнул я.

Ян, прикрыв глаза рукой, беззвучно расхохотался.

А я слегка растерялся.

— А что смешного-то?..

— Даня… Никакого снадобья я не придумывал, — сквозь смех проговорил Ян. — Эта бурда — настойка дурмана Та’ки.

— В смысле?..

— В прямом. А ты что, до сих пор всерьез думал, что твой источник магии пробудился от моего зелья?.. — он снова закатился беззвучным хохотом — так, что аж слезы навернулись на глаза. — Великий алхимик Янус! Ну ты даешь…

— А нахрена ты мне тогда ее давал?! — разозлился я, разом забывая все приличия и субординацию.

— Да мутный ты был какой-то, — ответил Ян, вытирая запястьем глаза. — Вот я и решил тебя… Разговорить. Но я-то думал, что ты глотнешь немного, подавишься, как все — и начнешь мне рассказывать секреты всякие. А ты каак хлебанул всю бутылку до дна! Потом позеленел весь, заржал, как безумная лошадь, снял штаны и пошел по улице бубенцами звенеть да на ратушу ссать!..

Со стыда у меня вспыхнули щеки.

— Ах ты ж ублюдок…

— Но-но, я вообще-то магистр, а ты — первогодка! — весело прикрикнул на меня Ян. — Притормози, а то щас опять напою! Насильно. Пойдешь голышом наших девок пугать. А они, брат — это тебе не горожанки. Они ведь и оторвать что-нибудь могут сгоряча!

— Вот я дуррак, — протянул я, не в силах сдержать немного нервного смешка.

— Это ты правильно подметил, — поддакнул Ян.

И тут вся моя смешливость угасла.

— Слушай, так если не было никакого снадобья — откуда у меня вдруг магия проснулась? — спросил я.

Магистр внезапно стал серьезным. Он присел рядом со мной на скамью и, устало свесив руки с колен, ответил:

— А хрен ее знает. Понятия не имею. Магия, Даня, она или есть, или ее нет. Это как… голова. Нет головы — и все, ты мертвый. Новая не отрастет. А у тебя вот взяла и выросла.

— И как это понимать?

Ян пожал плечами.

— Не знаю. Для меня самого это загадка. По крайней мере, пока. В одном я уверен: когда вокруг человека скапливается много странностей и совпадений, это уже не совпадение. Твое предназначение так странно и так сильно — будто боги ведут за руку. Я за всю свою жизнь видел такое лишь дважды. И это не просто так.

Он хлопнул меня по плечу, поднимаясь.

— А сейчас иди, мне собраться нужно. Поговорим обо всем позднее.

Попрощавшись с Яном, я вышел на улицу покурить.

Ясное небо было усыпано огромными яркими звездами. В вышине тонким белым серпом висел месяц. Ночная мгла размеренно трещала и тарахтела сверчками, гудела невидимым и, по всей видимости, сытым комарьем.

Глубоко затянувшись папиросой, я медленно выдохнул дым в небо.

Хорошо Яну. У него всего одна загадка.

А у меня их столько набирается, что хоть в штабеля укладывай. Где я, кто я, почему я…

И кто же все-таки эта девушка с портрета, которую Ян назвал своей женой.