Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина Страница 57

Молчком пошел вперед: разговаривать бесполезно, расспрашивать тоже. Все-таки вождь умный мужик, просчитал меня, а вот я его не смог.

Отстоял в небольшой очереди, получил перевязку и настой. Лекарь ругался, грозился оторвать голову тому, кто перепутал траву, наложенную на мои раны. Выпытывал у меня, кто это сделал, я только кивал и мычал, разводя руками. В итоге он разозлился и выгнал меня на улицу. Принялся слоняться по лагерю – внимания на меня никто не обращал, здесь таких зевак бродило много. По запаху нашел костер с огромным котлом и получил миску с супом. Ложки не было, пришлось хлебать через край. Надеюсь, сегодня в меню человечины нет. А если есть, то я об этом никогда не узнаю. Последний раз ел вчера – с таким раскладом откуда силы возьмутся?

Сходил в отхожее место и продолжил наблюдение. Обычный полевой военный стан, разве что присутствует некоторая безалаберность. Дисциплины туземцам явно не хватало: пили, пользовали горожанок, кое-где дрались. С чего бы им этим не заниматься? Они победители, все так делают. Пленников не резали – уже хорошо! Кстати, так себя вело меньшинство, остальные сортировали добычу и грузили ее на телеги. Потом куда-то увозили. Наверное, к переправе через реку.

Горы разнообразного хлама просто поражали. Мебель безжалостно разламывали, чтобы достать медную ручку или железный гвоздь. Очевидно, в городе они чувствовали себя неуютно, поэтому занимались этим на лоне природы. Вереницы бемсов беспрерывно сновали во все стороны. Количество войск оценил примерно в десять тысяч человек. Пожалуй, это были еще не все люди. Получалось, что, по имперским меркам, здесь был целый легион. Я рисовал в уме схемы и пути отхода, получалось плохо в том плане, что не сумею убежать после объявления общей тревоги. Прав был вождь: маскировка и скрытность – вот моя единственная защита.

Так продолжалось до позднего вечера – подсаживался к воинам и подслушивал разговоры. Весть о взятии усадьбы была на слуху. Разведка уже знала о прибытии имперских войск: как раз на этом месте их и собирались встретить. У туземцев, несомненно, имеется богатый военный опыт. Птичью кавалерию зажмут на дороге, а потом ударят из леса с двух сторон. Он, как известно, для них дом родной. С пешими поступят так же. Просто, незатейливо и крайне эффективно. Имперцы привыкли воевать в чистом поле и брать штурмом крепости. В лесу дикарям они почти всегда проигрывали.

Я немного запасся одеждой. Обратил внимание, что некоторые из воинов, которым, видимо, места в шатрах не хватило, подходили к караульному, стоящему у кучи одежды. Они что-то ему говорили, брали несколько вещей и использовали их вместо постели. Поступил так же – помычал и заработал благосклонный кивок. Делая вид, что ищу чистые и мягкие вещи, зашел с другой стороны и порылся всласть. Разжился офицерской формой, сапогами и портянками, сунул обувь в холщовую сумку. Одежду закинул на плечо и спокойно ушел. Мне и слова никто не сказал. Решил – гулять так гулять. На другом конце лагеря нашел кучу брони и оружия. Закатывал глаза, тыкал рукой, сипел, показывал на горло, – получил от ворот поворот.

Обиделся и изобразил пантомиму. Они, а тут я, а потом опять они – короче, бить врага нечем. Охранник почесал затылок, видимо сжалившись над ушибленным на всю голову героем, махнул рукой.

К делу я подошел крайне ответственно: выбрал себе кожаную броню, лук со стрелами, щит и копье. Пристал к мимо проходящим воинам и через десять минут размахивания руками получил горшочек с красной краской. Привлеченный зрелищем, подтянулся народ. Под заинтересованными взглядами нарисовал обрывком тряпки на щите и доспехе соответственно череп и скелет. Получилось не так чтобы очень, но присутствующим понравилось. Надел на себя форму, якобы в качестве поддоспешника, с помощью караульного затянул ремешки, размахивая щитом и копьем, выдал мастер-класс воинственного танца. Туземцы пришли в восторг, меня похлопали по плечу, налили кружку вина и добавили в мой образ разноцветных перьев, воткнутых в волосы. Провожаемый одобрительными возгласами и хохотом, я отправился убивать местного предводителя дворянства.

Своим поступком добивался одной цели: меня должны были запомнить и считать за своего немного безумного товарища. Конечно, людей меня видело немного, но вдруг пригодится? Никогда не знаешь, какая мелочь поможет. Один расскажет другому, тот третьему… Возможно, в критический момент кто-то вспомнит про дурака в броском шутовском наряде. Вряд ли такого, как я, во всем лагере найдешь. Демонстративно шарахался по лагерю, вызывая насмешливые взгляды. На приставания реагировал мычанием и выражал свои чувства пляской. Говорят, так некоторые танцовщицы поступают, а мне что, нельзя? Люди везде одинаковы – если дурак безобидный, его никто не обижает, мне лично в сумку всяких вкусностей напихали. Мясо потихоньку выбросил, остальное оставил.

Устроил привал напротив входа в шатер Всевидящего, остальные походные жилища стояли от него на некотором расстоянии. Немного погодя понял почему. Из шатра вышла группа туземцев, скорее всего слуги. Когда они разошлись по сторонам, в уши мне ввинтился до боли знакомый писк, даже скорее визг. Он был сильнее, чем у конструктора, и намного противнее. Люди, шедшие мимо, практически мгновенно испарились. Поступил так же, но в другую сторону: затаился в тени шатра и лег на землю. Сумерки быстро густели, ночь из-за туч была темной и безлунной. То, что надо! Кроме как у входа, факелов больше не было, решил туда не соваться.

Ткань шатра была роскошной и красивой, даже жалко было ее Кусакой дырявить. Аккуратно сделал разрез, оттянул край и заглянул внутрь. Хорошо у них жрецы живут! Обстановка не хуже, чем в кабинете коменданта, – самое лучшее, что я здесь видел. В профиль ко мне за столом сидел величественный старик с длинной седой бородой. Он писал при свете свечей. Дикари, как же! Похоже на то, что к их верхушке это утверждение не относится. Спать мы будем или нет? Словно услышав меня, мерзкая тварь отложила перо и взялась за книгу. С чего я его так назвал? Да очень просто: человека можно убить, ограбить, но не отбирайте у бедняг последнее, что у них осталось, – разум! Те, кто так поступает, – хуже всех! Сквернее самого кровавого маньяка, завтракающего детьми и обедающего девственницами. Мне ли не знать? И Умники, и местные «осчасливливатели» друг дружки стоят. Я уже спрашивал себя: откуда появились людоеды? Одна из причин этого сидит прямо передо мной.

Как ни противно осознавать, я собирался использовать ситуацию к своей пользе – отобрать у одного «вершителя судеб» артефакт, чтобы отдать другому. Какие бы «благородные» цели вождь ни преследовал, по сути, он точно такой же. Цель не оправдывает средств! И он сказал правду: я о себе слишком высокого мнения. Берусь судить других, когда сам ничего собой не представляю. Поэтому я не буду спасать мир, а тупо сбегу. Но сначала…