Вида своего спаситель - Данияр Саматович Сугралинов Страница 59

Однако Разум не впустил ее корабль — он нес опасность для всех граждан Сидуса. Оказалось, что мутагены, извращающие все живое, несмотря на очистку, все же присутствуют на борту. Поэтому общаться с Верховным советом ксеннианке Пахилле пришлось дистанционно, по голографической связи, и, несмотря на то, что с тех пор прошло больше полувека, еще ни одна ксеннианка не была на Сидусе, хотя с многочисленными мерами предосторожности стороны наладили автоматизированный обмен ресурсами и технологиями.

По той же причине вызвавшаяся нам помочь Синханни не получила награды за то, что своей кровью активировала артефакт Предтеч, и без инициации Разумом не стала вида своего первой.

Да, Синханни была старше любого из нас, собранных на борту «Пустотного клинка», но по местным меркам все еще не достигла зрелости. Примерно двести лет — обычная продолжительность жизни для ксеннианок.

Выглядела Синханни удивительно, и если у других рас Сидуса ее внешний вид не вызвал бы особых эмоций, то любой человек поразился бы ее сходству с любимыми питомцами примерно половины человечества. Высокого роста, почти такая же, как я; грациозная, с плавными движениями, только не человек, а львица. Конечно, эволюция сделала свое дело, и ксеннианцы стали прямоходящими гуманоидами, но все в ней говорило о том, что их далекие предки берут начало от диких и хищных кошек.

Крепак Уантеж, знакомя меня с ней, сразу предупредил, что, если не хочу проблем, лучше мне не смотреть в глаза Синханни. Я честно пытался, но ее взгляд притягивал, и я все же нарвался на проблемы.

— Те хомо, что представлены на Ингусе, не такие агрессивные, как этот, — сказала Синханни в первую минуту знакомства. — Если он продолжит в том же духе, я вызову его на поединок. На смертельный поединок. Никто не смеет пялиться в глаза Синханни.

— Это очень необычный хомо, — вступился за меня Уантеж. — Он такой же, как я, Синханни, тебе его не одолеть, и ему нужна помощь.

— Помогать хомо? — фыркнула она. — Вот еще.

— Не хомо, — возразил Уантеж. — Всем нам. Детали засекречены, но я посвящу тебя в них, если ты поможешь.

Выслушав, что нам нужно, Синханни ответила прямо:

— Нужен добывающий робот, они уже запрограммированы и знают, что искать, где и как извлекать. Аврора не даст вам ни ресурсов, ни робота, у них договор с Сидусом. Хуже того, они атакуют, если мы появимся рядом без опознавательных кодов, которые известны только автоматическим грузовым баржам, курсирующим между Сидусом и Ксенной. Так что добывать придется самим. Но ни одному разумному не выжить на Ксенне.

— Ни одному, кроме хомо Картера, — сказал Уантеж.

После его слов Синханни долго смотрела на меня оценивающим взглядом и, видимо, что-то увидела, потому что ответила согласием.

— Тогда самый простой вариант, если такую самоубийственную задачу вообще можно назвать простой, — это найти робота, потерянного Авророй из-за того, что его не успели вывести из-под пыльной бури. Причем не любого, а поврежденного меньше всего. Они прилично бронированы, и есть шанс, что один из них уцелел достаточно, чтобы его можно было починить на месте. Если окажусь рядом, я смогу подсказать Картеру, как это сделать.

— Ты готова полететь с нами? — спросил я.

— Уантеж ручается за тебя. Мне этого достаточно, — ответила Синханни.

И вот мы у Ксенны. С голоэкрана командного центра рейдера я наблюдал за тем, что творится внизу. Багрово-рыжая планета при нашем приближении запестрила спиральными круговоротами — местные смерчи гуляли по напрочь иссушенной поверхности планеты, превратившейся в пустыню. Тут и там виднелись темно-зеленые пятна, но то была не растительность, а излившаяся на поверхность нефть, которая под влиянием то ли излучений, то ли мутагенов изменила свою суть и превратилась в ботрум — субстанцию, из которой ксеннианки научились добывать крайне эффективное космическое топливо, позволяющее развить максимальную досветовую скорость.

— Определил оптимальное место для посадки, Картер, — объявил Убама. — Детекторы показывают, что в радиусе десяти километров там есть останки четырех роботов.

— Тогда я пошел в посадочный модуль. — Поднявшись, я кивнул Оран’Джахату, Кеме, Тиану, потом посмотрел на Лексу. — Проводишь?

Кивнув и взяв меня за руку, девушка повела меня к шлюзу. Когда мы начали спускаться, над нами пронеслись две тени.

— Вернись живым, босс! — потребовал Кема.

— А то нам будет не хватать твоих мудрых изречений, — добавил Тиан.

— Ничего, вы и сами справитесь, — улыбнулся я. — Бесплатные коровы в небе — это уровень галактического мудреца, Кема. А за меня не переживайте, после Агони мне уже ничего не страшно.

— Страшно? — удивился Кема. — Хитамы не знают страха. Что это?

— То же, что и трепет, только в плохом смысле, — объяснила Лекса.

— Босс не трепещет ни перед кем, — возразил Тиан. — Даже перед крепаком Уантажем!

У посадочного модуля хитамы нас оставили и вернулись наверх, к Убаме, Оран’Джахату и Синханни.

— Только попробуй не вернуться, — пригрозила мне Лекса. — Тебе еще на мне жениться.

— Жениться? Что это? Хомо Картер Райли не знает такого слова.

Она врезала мне по плечу, но я ощутил лишь касание, остальное взяла на себя живая броня, а потом девушка обняла меня и поцеловала. Я ответил, и поцелуй был таким нежным, что все нечеловеческое во мне подвинулось, позволив сердцу ускорить ход, а душе — развернуться.

— Вернусь, — пообещал я и, уже садясь в посадочный модуль, прежде чем падать в неизвестность, спросил: — Что там с Юджином? Ты так и не рассказала, как вы с ним встретились.

— Все как обычно, — пожала она плечами. — Промотал все, что получил на Сидусе, влез в долги, промотал и их и стал попрошайкой. Увидев меня, так обрадовался, что полез обниматься, а потом попросил взаймы. — И, явно передразнивая своего бывшего партнера, добавила: — Всего пару монет, ну что тебе стоит, Беверли!

— И что ответила Беверли? Дала?

— О, еще как дала! Беверли так дала под зад, что он по всему Базару покатился колбаской!

— Жестоко.

— Вот потому я тебя и предупреждаю, милый, даже не думай там остаться! А то кончишь, как Юджин.

Я все еще улыбался, когда она покинула шлюз, а Убама сбросил посадочный модуль в атмосферу Ксенны.

«Опасность, Большой друг», — тут же пробудилась Алиса.