Гросс - Иван Валерьевич Оченков Страница 67

Особенно огорчало Исэки Мицуро, так звали пленного, то, что ему не доверял недавно прибывший на базу начальник, и он оказался едва ли не единственным из командного состава, кому не вручили защитный артефакт.

Отдельной и крупной удачей стало то, что Мицуро оказался не пехотным чином, а младшим офицером одной из батарей ПВО авиабазы «Поянхо».

– А вот с этого места поподробнее, – довольный как кот, поймавший мышь, не удержался Март от негромкого восклицания.

Пленник в ответ лишь судорожно дернулся и в безнадежной попытке крикнуть открыл широко рот.

– Нет, так мы не договаривались. Лежи смирно, – добавил Март давления Силы, совершенно не заботясь сохранением здравого рассудка лейтенанта. Он принялся увлеченно ковыряться в памяти японца, вытягивая столь необходимую для общего успеха информацию о численности и точном месторасположении огневых точек, их системе управления, связи и прочих интереснейших подробностях.

Выяснилось, что авиабазу «Поянхо» защищали от налетов рейдеров восемь батарей ПВО. Главным калибром были орудия ТИП-10 12 см, скопированные с корабельных. Они обеспечивали защиту на высотах до 10 километров. К счастью, хронический дефицит зенитного вооружения приводил к тому, что для защиты многочисленных баз тяжелой артиллерии просто не хватало, поэтому таких пушек имелась всего одна батарея. Их мощные двадцатикилограммовые снаряды без труда могли угрожать легким корветам приватиров.

Основой системы обороны были три новейшие трехорудийные батареи Тип 99 8,5 см. С потолком в десять километров. Пушки были разработаны в Германии на заводе «Рейнметалл», но производились полностью в Японии. Мощные, дальнобойные, точные и опасные. Эти девять зенитных орудий составляли основу сил ПВО авиабазы.

Кроме того, на страже неба стояла одна батарея старых, принятых на вооружение еще в 1928 году 7,5-сантиметровых пушек, Тип 88. При максимальной высоте стрельбы в девять километров их практический потолок равнялся всего четырем с половиной километрам.

Ближние подступы прикрывали три батареи 25-миллиметровых спарок – двухствольных автоматов Тип 96. Это было самое массовое зенитное орудие японцев. Оно было разработано и принято на вооружение в 1936 году на основе орудия французской фирмы «Гочкисс».

За последние недели японцам не раз пришлось отбивать атаки русских рейдеров и не всегда удавалось решать поставленную боевую задачу без потерь, в последнем налете погиб очень толковый, по мнению лейтенанта, гунсо (унтер-офицер) Ватанабе, старший расчета одной из тех самых 25-миллиметровых спарок, Тип 96, которыми Мицуро и командовал. Это по сию пору печалило бывшего студента.

Впрочем, безжалостно копавшемуся в мозгах пленника диверсанту было совершенно наплевать на его горести и душевные переживания. Получив всю необходимую информацию, он хладнокровно свернул тонкую шею маленького японца и только после этого огляделся в поисках места, куда можно спрятать труп. Самым подходящим для этой цели оказался узкий шкаф, куда и отправился незадачливый рикугун сёи.

Вытащив все данные о позициях и складах БК в привязке к местности, Март сформировал из них «инфопакет» и отложил в «сфере» для пересылки Зимину, когда тот окажется в зоне доступа.

Последним по порядку, но не по значению, для Марта был «Тэнрю». Поскольку капонира, способного вместить фрегат, на базе не нашлось, его разместили на летном поле. Застывшая громада воздушного корабля, ощетинившаяся длинными стволами орудий в приземистых бронебашнях, в окружавшей его темноте напоминала замершего перед прыжком могучего хищника, и только приглушенный свет дежурного освещения напоминал, что это все же творение рук человеческих.

Чтобы не тратить ресурс судовых двигателей, его подключили к местной подстанции через толстый кабель, тянущийся от ближайшего трансформатора. Из-за этого «Тэнрю» казался привязанным, но Колычев хорошо знал, что в случае опасности техники мгновенно отсоединят магистраль, а механики заведут ГЭУ, затем и ГДК… а вот последнее, к слову, произойдет не так уж быстро. Двигателю нужно выйти на рабочие обороты, затем прогреться…

В общем, чтобы успеть отреагировать на рейдерскую атаку, японцам нужно минут десять. Не лучший сценарий при внезапном нападении, но и непрерывно жечь топливо и тратить моторесурс не имело никакого смысла. Расчет командованием делался на своевременное обнаружение врага и умение команды работать быстро и четко. Сейчас же дежурная смена занималась погрузкой и текущим обслуживанием борта. Оставшаяся часть экипажа, свободная от вахты, отсыпалась в стоящей поблизости от аэродрома казарме.

Март усиленно размышлял. Во-первых, ему, как большому ценителю воздушных фрегатов, было попросту жаль уничтожать такого красавца, к тому же совсем недавно, всего полгода как введенного в строй. И если база будет захвачена рейдерами, то теоретически появлялся шанс заполучить сверхценный приз… Вероятность такого сценария была минимальна, но приятно щекотала нервы, внушая сдержанный оптимизм. Во-вторых, двумя оставшимися у него минами такой большой корабль вывести из строя – задачка небанальная и неочевидная. Если, конечно, не заложить их прямо в бомбоотсек или под главную двигательную установку. Но там их наверняка скоро обнаружат. Системы управления многократно дублированы, не говоря уж о том, что корабль чужой и конструкция его не известна, и изучать ее времени нет, а вот если…

Излишней бдительностью часовые не отличались. Нельзя сказать, чтобы они спали, до такого разгильдяйства дисциплинированные японцы дойти не могли, но службу несли, что называется, спустя рукава. Очевидно, надеялись на охрану базы. Тот, который стоял у спущенной грузовой аппарели, вообще не обращал внимания на окружающую обстановку, будучи целиком и полностью занятым ленивой перебранкой с грузившими боезапас сослуживцами. Очевидно, он подгонял своих уставших товарищей, а те тонко намекали в ответ, что самый лучший способ ускорить процесс – это присоединиться к ним.

Еще один часовой находился у трапа и, уныло обхватив винтовку с примкнутым штыком, мужественно боролся со сном, бездумно таращась в окружающую темноту. Судя по всему, получалось не очень хорошо, но храпа еще не раздавалось.

Без труда проникнув внутрь фрегата под «скрытом» через изгвазданную уличной грязью грузовую аппарель, Март пробрался по коридорам и переходам нижней палубы в носовую часть, где у кораблей российской постройки обычно располагались каюты офицеров. На ходу он нацепил на ботинки пару брезентовых бахил и завязал их шнурки поверх голенищ, чтобы не выдать себя в до блеска вычищенных внутренних помещениях фрегата. К счастью, японский комсостав тоже любил комфорт и располагался подальше от двигателей. У большинства из них имелись артефакты, правда, не слишком большой мощности.

Единственным исключением был капитан, являвшийся пусть и весьма средней силы, но одаренным, что для японцев само по себе служило основанием для быстрого производства в чинах и получения высоких командных должностей во флоте. И что характерно, его каюта была заметно больше остальных