Елена Кондратьева - Миллиардер. Ледовая ловушка Страница 7

Как выяснилось спустя несколько часов, Андрей очень ошибался.

Глава вторая

Похищение

На следующее утро Андрей, выполняя обещание, данное Марусе, повез семью в сингапурский зоопарк. Огромное царство зверей и птиц покорило Марусю, которая с радостными криками бегала от вольера к вольеру и кормила животных специальной едой из пакетиков, которые Андрей предусмотрительно накупил у входа в зоопарк. У родителей времени на знакомство с обитателями зоопарка почти не оставалось: приходилось постоянно следить за Марусей, которая то и дело пыталась познакомиться со зверями поближе.

Нашли, конечно, и белого носорога с Суматры, и его детеныша, поразившего Еву своим печальным, совсем недетским взглядом. Маруся, впрочем, ничего такого не заметила и минут пять упоенно гладила подошедшего совсем близко к ограде вольера малыша по морщинистой мордочке.

Пообедав в экзотическом ресторане на крыше одного из сингапурских небоскребов, Гумилевы вернулись в отель.

– Ну что, отдохнем пару часов и поедем на концерт? – Андрей заговорщически подмигнул Еве. На вечер у них были забронированы места в сингапурскую филармонию, где сегодня выступала легендарная Ванесса Мэй. Андрей надеялся, что набегавшуюся в зоопарке Марусю удастся уложить спать – малышка иногда еще спала днем, – а они с Евой уединятся в спальне трехкомнатного люкса. Но Ева, к его удивлению, покачала головой.

– Знаешь, мне ведь совершенно не в чем выходить вечером, – озабоченно сказала она. – Пожалуй, стоит сделать вылазку на Очард-роуд.

Андрей нечасто слышал такое от своей жены. Обычно Ева была совершенно равнодушна к шопингу.

– А как же твое маленькое черное платье, которое сшил тебе в Париже Ив Сен-Лоран? Ты же говорила, что оно идеально подходит к любому выходу?

– Но только не с теми чудесными дымчатыми топазами, которые ты подарил мне позавчера! – Ева встала на цыпочки и чмокнула мужа в щеку. – К ним нужно золотисто-бежевое, непременно теплых тонов! Мне кажется, на Очард-роуд я что-то подобное видела.

– Мамочка, я с тобой! – Маруся бросилась к Еве и обхватила ее руками. – Ксюше тоже нужно новое платьице! И туфельки нужны! Как же она пойдет с нами на концерт без туфелек?

Ксюшей звали любимую куклу Маруси, сопровождавшую ее во всех поездках.

Гумилев, стараясь не выдать своего разочарования, пожал плечами.

– Ну что ж, дамы, займитесь шопингом. А я в таком случае пойду в тренажерный зал. Надо держать себя в форме, – он похлопал себя по животу, на котором и так не было ни грамма лишнего жира. – Только смотрите, возвращайтесь не позже пяти, иначе мы можем опоздать на концерт.

– Не скучай без нас, милый, – Ева снова поцеловала мужа, на этот раз в губы. – И не слишком изнуряй себя на тренажерах, ты мне еще понадобишься!

Андрей не смог сдержать улыбку. Ева поддразнивала его, она прекрасно понимала, на что он намекал, предлагая уложить спать Марусю. Возможно, это была маленькая месть за вчерашнюю размолвку. Но Андрей хорошо знал, что ночью все обиды будут забыты, и они помирятся по-настоящему, как всегда мирились, засыпая в объятьях друг друга.

Гумилев спустился в фитнес-центр отеля, оборудованный самыми современными тренажерами, но довольно скоро понял, что заниматься ему совершенно не хочется. Сделал несколько подходов к штанге, но так и не настроился на тренировку. Ему не давало покоя тревожное чувство, которое, как змея, выползло из потаенного уголка души, как только Ева и Маруся ушли за покупками.

Андрей привык доверять своей интуиции. Она не подводила его ни в бизнесе, ни в отношениях с друзьями и близкими. Сейчас внутренний голос шептал ему, что он совершенно напрасно отпустил жену и дочь на прогулку, пусть даже Сингапур и считался самым безопасным местом во всей Азии.

«Так можно и в параноика превратиться», – подумал Андрей и, приняв душ, поднялся к себе в номер. Позвонил Еве. В трубке слышались гудки, но на вызов никто не ответил. Не отвечал и мобильный Маруси, который она выпросила, «чтобы быть как мама». Андрей позвонил на ресепшен: там сказали, что миссис Гумилева и ее дочь не заказывали такси – просто вышли из гостиницы и пошли пешком в направлении центра.

Андрей решил скоротать время в лобби-баре. Попросил принести кофе и, пока ждал заказ, убеждал себя, что волноваться не о чем – жена не отвечает просто потому, что в шумном городе легко не услышать звонок. «Сейчас я успокоюсь, – сказал он себе, – подожду еще пять минут и снова им позвоню. Рано или поздно они услышат мой звонок».

Подошел официант, вежливо поклонившись, поставил на столик Андрея чашечку кофе и положил маленький белый конверт.

– Вам просили передать, сэр.

– Просили передать? Кто? – Гумилев почувствовал, как тревожно застучали молоточки в висках.

– Ваш друг, сэр. Он сидит вон там, – официант повернулся, чтобы показать Андрею, где именно сидит его друг. – Сидел… – неуверенно договорил он.

Столик, на который смотрел официант, был пуст.

– Хорошо, – кивком головы Гумилев отпустил официанта. Резким движением вскрыл конверт.

На колени ему выпал сложенный вчетверо лист тонкой рисовой бумаги.

Каллиграфическим почерком на листе было выведено по-английски:

«Мистер Гумилев, ваша жена и дочь в опасности. Их хотят похитить. Торопитесь – вы можете никогда больше их не увидеть. Ваш друг».

Андрей вскочил, опрокинув столик. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, разбилась у его ног. Андрей бросил на кресло стодолларовую купюру и побежал к выходу. На полпути остановился, повернулся и в несколько прыжков оказался рядом с остолбеневшим официантом.

Он был уже в дверях, когда его пронзило чувство, что за ним наблюдают. То же самое он ощущал вчера на площади перед фонтаном. Кто-то внимательно смотрел ему в спину. Гумилев резко развернулся. Ему показалось, что в полумраке лобби-бара мелькнуло чье-то странное, словно светящееся голубоватым светом, лицо.

Он в несколько прыжков оказался рядом со спрятанным в уютной полутьме кожаным диваном. На столике были небрежно разбросаны несколько чистых листков бумаги – таких же, как тот, что принес ему официант.

В двух шагах от него кто-то стоял. Андрей хорошо видел четко очерченный силуэт, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо, казавшееся будто вырезанным из прозрачного стекла.

Гумилев моргнул и в следующее мгновение понял, что остался один. Прозрачный человек куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Если конечно вообще не померещился Андрею.

Гумилев решительно подошел к официанту, наблюдавшему за ним с некоторой опаской.

– Как… как выглядел этот… мой друг?

Официант побледнел.