Благословение небожителей. Том 3 - Мосян Тунсю Страница 7

– Что вы, не стоит! – поспешил отказаться принц. – С одной чашей я как-нибудь справлюсь. – И залпом осушил её.

Рубиново-алое вино обдало его горло холодом, а затем опалило жаром. На мгновение у Се Ляня закружилась голова, но он усилием воли подавил опьянение. Занавес, скрывавший павильон, медленно пополз вверх, и все приготовились к увлекательному зрелищу.

Ко всеобщему удивлению, на сцене появились лишь два актёра. Лицо одного покрывал толстый слой белил, светлые одежды испачкались в пыли, а за спиной виднелась широкополая коническая шляпа – очевидно, он играл Се Ляня. Вторым был юноша в красном, с волосами цвета воронова крыла, стройный и изящный, с живым одухотворённым взглядом. Предплечье его обвила ядовитая змея; «Се Лянь» попытался схватить её, но актёр в красном отбросил гадину в сторону, а сам взял «Се Ляня» за руку и больше не отпускал. Выглядел он при этом так, будто его ранили в самое сердце.

Все зрители, включая самого принца, пребывали в полном недоумении, но тут сидевший во главе стола Цзюнь У вдруг рассмеялся:

– Что это за пьеса? Прежде я её не видел!

Линьвэнь срочно отправила кого-то разузнать, а затем объявила:

– Говорят, она называется «Записки об удивительном путешествии по государству Баньюэ», сегодня её впервые показывают на земле.

– Наверное, кто-то из каравана, с которым мы столкнулись в Баньюэ, рассказал людям эту историю, – сказал Ши Цинсюань. – Ну и славно, не придётся занавес опускать – заслуги сэкономлю.

Се Лянь ничего не ответил. Действительно, из всех смертных только встреченные ими купцы знали о тех событиях. Он вспомнил, что среди торговцев был юноша по имени Тяньшэн, горячо благодаривший принца и обещавший постоянно возносить молитвы в его честь. Неужели он кому-то заплатил за эту постановку? Но Се Лянь скрыл от Тяньшэна своё имя, да и не верилось, что простой парень на такое способен.

Зрители предвкушали скандальную пьесу, но сцена, открывшаяся их глазам, превзошла самые смелые ожидания. Ведь если слухи правдивы, то второй актёр играет самого Хуа Чэна!

В народе ходило немало легенд об Искателе Цветов под Кровавым Дождём. В основном это были истории о том, как демон в красном сжёг тридцать три храма, а на Небесах и пикнуть не посмели. Или о том, как он подвесил за шкирку богов войны и литературы и намял им бока. Небожители без слёз не могли смотреть на подобные сцены, но теперь сгорали от любопытства: что же покажут в новой пьесе? В любом случае главным героем выступал Се Лянь, которого сторонились и не причисляли к кругу своих – насмехаться над принцем можно было без всякой опаски.

Само представление оказалось на высоте: изящные декорации, блестящая постановка и отличный грим. Зрители про себя восхищались, а вслух отпускали едкие комментарии:

– Не может этого быть! Хуа Чэн бы так не сказал!

– Ерунда, сплошные выдумки!

– В кого они превратили Искателя Цветов под Кровавым Дождём? Очнитесь! Это же не история любви, кому вообще могло прийти такое в голову?!

Пьесу написали лично про него, поэтому Се Лянь смотрел очень внимательно. Принцу в целом понравилось – красивые костюмы, интересный сценарий… Одно его смущало: уж слишком близкими изображались отношения персонажей.

Актёр, исполнявший его роль, был мастером своего дела, но каждый раз, когда он звал «Хуа Чэна» Саньланом, Се Лянь начинал нервно ёрзать на своём месте. Может, звучало это не так распутно, как когда «жёнушка – Повелительница Ветра» ворковала с «муженьком – Повелителем Воды», зато в этой сценке герои то держались за руки, то гладили друг друга по плечу, то обнимались – и было в этих жестах что-то неправильное.

Если по правде, принц действительно называл так Хуа Чэна, и все эти прикосновения автор пьесы не на ровном месте выдумал. Но тогда казалось, что ничего преступного в этом нет, да и сейчас, по сути, не было… Се Лянь украдкой оглядел других небожителей: те, хоть и ворчали, что история – сплошная небылица, смотрели с большим удовольствием, не отрываясь. Се Лянь молчал, и вдруг раздался голос Ши Уду:

– А что за молодые слуги на заднем плане?

Услышав это, Му Цин и Фэн Синь заметно напряглись.

– Не слуги, а духи войны средних Небес из дворцов Наньяна и Сюаньчжэня, – пояснила Линвэнь. – Они тогда вызвались помочь наследному принцу.

Звучало это так же невероятно, как если бы Пэй Мин решительно отверг красавицу, упавшую ему в объятия. Небожители немедленно обратили взгляды на Фэн Синя и Му Цина.

– Они отправились туда по собственной воле, – добавила Линвэнь.

Се Лянь улыбнулся:

– Я и забыл спросить. Как поживают Нань Фэн и Фу Яо? Отчего я не вижу их сегодня на празднике?

– Нань Фэн… Он… – промямлил Фэн Синь.

– Фу Яо под домашним арестом, – отрезал Му Цин.

И Фэн Синь тут же поддакнул:

– Нань Фэн тоже под арестом!

– Сразу оба? – охнул Се Лянь. – Какая жалость!

Пока они переговаривались, пьеса закончилась, занавес опустился. Хоть зрители и сошлись во мнении, что всё показанное на сцене – нелепые фантазии какого-то верующего, смотреть такую необычную постановку про Хуа Чэна было очень увлекательно, и представление проводили бурей аплодисментов.

Однако когда шум стих, небожители вспомнили о Пэй Су, сосланном на землю как раз из-за Баньюэ, и внимание собравшихся переключилось на Пэй Мина.

– Генерал, как поживает теперь Пэй-младший? – спросил Ши Уду.

Пэй Мин плеснул себе вина, выпил и покачал головой:

– Да как ему поживать? Раньше надо было думать! Он сделал выбор, что для него важнее. Теперь я ничем не могу помочь.

Тут уже Ши Цинсюань не смолчал.

– А что он, по-вашему, должен был делать? – фыркнул Повелитель Ветра. – Хотите сказать, карьера вашего родственника важна, а какой-то девчонкой не грех и пожертвовать?

Это было невежливо, и Ши Уду сердито одёрнул брата:

– Цинсюань, угомонись!

Тот пристыженно опустил голову, а Пэй Мин расхохотался:

– Ишь, шустрый какой! Только ты и можешь его приструнить. Я-то обиды не держу… Но ведь нарвётся однажды на кого-нибудь менее добродушного и получит по полной, несмотря на то что твой брат.

Ши Уду распахнул веер и продолжил читать нотации:

– Слышал генерала Пэя? И вот ещё: сколько раз я просил перестать разгуливать в таком виде? Это непристойно! Меня не волнуют твои склонности, но на людях изволь появляться в своём истинном облике!

Ши Цинсюань, который обожал оборачиваться девушкой, явно хотел возразить, но не осмеливался. «Похоже, когда Повелитель Ветра говорил, что не боится своего старшего брата, он был не совсем честен…» – подумал Се Лянь. И тут Ши Уду выдал:

– Вот встретится тебе однажды такой человек,