Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2) - Мэтью Стовер Страница 76

Почему-то от этого тоже неловко.

Ангвасса нашла дорогу к местному рынку. Осматривает одну трущобу за другой, отвращение нарастает, лоб морщится все сильнее. Она бросает недовольный взгляд. - Ночь здесь спускается медленно, но все же спускается. Нам не хватит света до следующей деревни.

- И хорошо, ведь следующей деревни нет. Там, куда мы пойдем.

- Наименее поганое из здешних заведений будет являться мне в кошмарах, - говорит она мрачно. - Полагаю, лучший приют нам дадут деревья вверх по реке.

- Рад, что ты так считаешь.

Здесь нет настоящих конюшен или дорожной лавки, лишь пара криво огороженных выгулов. Впрочем, лошади в них выглядят вполне довольными. Лишь четыре лошади стоят у коновязи среди домов, и один конь отдельно - мешок с костями, черный жеребец с мышастой головой. Он в сбруе, под седлом и с сумами по бокам. Крутит головой, глядя на лошадей, и я не сразу понимаю, что не лошади ему интересны, а поилка подле них.

Ведь у него нет воды.

Из здания льется свет, слышен смех и нескладное пение, и если долго думать о каком-то долбодятле, лениво пьющем и жующем, пока конь томится жаждой в ночной темноте... да я готов убить сукиного сына, и Ангвасса будет не очень довольна.

- Сколько у нас осталось денег?

Ей не нужно считать. - Три ройяла, семь ноблей и до двадцати сервов.

Я щурюсь, рассматривая коня. - Одного ройяла за глаза.

- Ты дал надежду, что мы тут не задержимся, - отвечает она, передавая монету. - Но за анханский ройял можно купить целый дом, и получше этого.

- Я не покупаю дом.

Внутри таверна кажется хижиной, выстроенной вокруг примитивной кухни. Земляной очаг в углу дает почти весь свет. Несколько грязных фонарей бросают теплые круги на шаткие столы и грубые скамьи. Пятеро развлекаются за одним столом - четверо явно хорошо знакомы, пятый сидит на расстоянии руки, хотя все кажутся вполне дружелюбными. Вдоль стен громоздятся бочки эля, ржавые черпаки висят по краям.

Парень в саже - руки такие грязные, что Лессер Пратт утопил бы его в пиве и нагадил сверху - машет мне от огня, не трудясь подняться. - Ищешь удовольствий, приятель?

- Я ищу человека, у которого конь.

Он шевелит плечами, горбится на стуле, явно не интересуясь ничем, за что не получишь монетки.

Я приветливо киваю и купечески улыбаюсь пятерым за столом. - Кому принадлежит тот черный мерин у привязи?

- А кому интересно? - Это говорит тип, сидящий чуть в стороне от прочих. Уже легче.

- Сколько хочешь за него?

- Ты ч-чего? - Он моргает, будто вдруг ослеп. - Хочешь купить мово Пивасика?

Я видел коня и понимаю его неверие. - Я не шутник, добрый человек. Я хочу взять твоего коня и оставить тебя с... - Жестом волшебника я материализую золотой ройял между пальцев. - С этим.

Он слишком нализался для тонкостей; лицо обмякает, но тут же твердеет, глаза сужаются. - Ни за что, приятель. Люблю его до ужаса.

- Если твои яйца прилипнут к моим сапогам, будет еще ужаснее. За ройял можно купить четырех таких. Бери.

- Яйца к твоим сапогам, обоссать да обсосать! - Он вскакивает. Он большой. Такой большой, что в ближайшей родне явно не обошлось без грилла. Вытаскивает нож чуть поменьше себя. - Не хочешь повторить?

- Зависит. Желаешь выйти отсюда с ройялом в руке, или чтоб тебя вытащили с ножом в дупе?

Он колеблется, что и хорошо, и плохо. Хорошо, ведь мы можем обойтись без большой кровопотери. Плохо, потому что он повидал виды и знает: если человек ниже, старше и без оружия не дрожит при виде ножа у лица, он может оказаться слишком опасным для случайной драчки. Значит, драка пойдет серьезная.

Мне уже лучше.

Я огибаю его, кивая четверым за столом. - Этот кусок дерьма кому-то дорог? Спрашиваю, чтобы понять, скольких придется прикончить.

- Трудно сказать, фримен. - Один перебрасывает ноги через скамью и встает. - Джеф мало кому тут интересен. Но паря, готовый бросить золотой ради хромоногого старого мешка с грилловым дерьмом, может озолотить всех нас. Типа, вдруг у него больше есть?

Тут встают все, и не такого я ожидал. Как-то раз или три я сталкивался с горцами-трапперами, и все оказались не сахар, хотя я был моложе и круче нынешнего. Против пятерых я и тогда не вышел бы.

Очевидно, мне следовало потратить минутку и все обдумать.

С другой стороны, есть тактические преимущества в путешествии с рыцарем Хрила. Эй, легка на помине...

- О, ради любви к правосудию! - Голос Ангвассы доносится от входа за спиной. - Такое случается везде, куда ты приходишь?

- Гмм... на деле, да. И чем дальше, тем хуже. - Я киваю в сторону и пожимаю плечами, и протираю руки, ведь мужлан смотрит за меня. - Прости.

Так и отворачиваясь наполовину, хватаю его запястье левой, кулак правой и гну костяшки к столу так резко, что сломается любая рука.

Ну, почти любая.

Впрочем, он разжимает хватку на ноже и я перехватываю его, держа будто колун льда. Пока он закрывается, ожидая выпада в грудь или брюхо, я бью рукоятью в переносицу. И все же он успевает отвесить мне солидный тычок коленом ниже пояса, так что нужна будет помощь Ангвассы, чтобы я смог ходить не в раскорячку.

Вонзаю нож ему в предплечье, пришпиливая к столу. Он воет и награждает меня мощным тумаком, звезды искрят в голове, но я кручу нож, вонзая глубже, рождая новые вопли.

- Помнишь про сапог? - Я помогаю вспомнить, два раза пиная по причиндалам. Вопли переходят в сдавленное пыхтение.

Остальные маневрируют, стараясь обойти меня. Один скользит по столу мне во фланг, что могло бы стать более чем опасным - но Ангвасса уже там. С безыскусной демонстрацией ужасающей силы она хватает его за ворот, перебрасывает над головой и швыряет через комнату прямиком в огонь.

Одной рукой.

Это дает остальным время, и на миг в комнате слышно лишь сопение моего приятеля и черная ругань постояльца, поджаренного до средней готовности.

- Бери... дарю... я..! - обретает голос мой новый друг. -Бери хош даром. Только дай уйти!

- Уверен? Уверен-преуверен? А мне кажется, ты хочешь, чтобы я довел дело до конца. Вот этим милым клинком. Избавил от затруднений. Не придется объяснять всем и каждому, как