Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан Страница 76

Неужели шпион? Засланный казачок? Потому и потворствует?

Я оглянулся на Дерена. Он встретился со мною глазами и кивнул.

О, какой я стал умный, аж в животе защипало.

Щенок оказался чёрный, как кусок антрацита. Значит, всё-таки местные псевдособаки. Кто бы подумал, что они способны скрещиваться с грантскими охотничьими?

Внуки у Кьё вряд ли будут, и неизвестно, выживут ли дети: разница в две хромосомы…

Впрочем, медики дело своё знали туго. Спустя полчаса плаценту отделили, пузо зашили, а четыре крупных угольных щенка были уложены под бок матери.

Медик сообщил, что повязка рассосётся через неделю, до той поры нужно внимательно следить за собакой, не давая ей лизать шов.

Я позвал Логана. Он слушал, кивал, вздыхал, глядя на бессильно вытянутые лапы виновницы «банкета».

«Может, её нужно перенести в мою каюту?» — читал я на его лице незаданный вопрос.

— Господин капитан, магнитные помехи 4−45–76-надир! — дежурный возник за плечом.

— Разведчики? — спросил я.

Мерис не рискнул передавать координаты, послал визитёров.

— «Пламя заката», капитан. Говорят, «нам посылка».

— Принимайте!

«Всё. Вот оно», — ударило болью в виски и замутило. Я старался даже не думать о том, что этот момент наступит. Дерен крепко помог — браслеты, собака. Мне лучше — сразу в бой. Я готов теперь ко всему: пусть все вокруг трахаются, рожают, и лишь задание Мериса отзывалось спазмами в горле.

— Готовьтесь к разгону! — неужели это мой голос?

Инспектор Джастин не любит шлюпки… Прикидывался, как Мерис с курением? Он же хатт, какие ему перегрузки?

— Господин капитан… — решился Логан.

— На носилки её и ко мне. Можешь болтаться при капитанской. — Я нашёл глазами Млича: — Готовимся к разгону, ось 17-надир. Координаты нам сейчас зашлют разведчики. Рос, Дерен — отдыхайте, в ночь или утром снова уйдём на Кьясну. Гарман, оповести личный состав, к нашему возвращению всех на борт, и чтобы полный комплект. Мне сегодня под руку рекомендую не лезть — до визита на «Пресефону» инспектора Джастина буду занят, после — просто не лезть! Вопросы?

— Что-то мне нехорошо, кэп, — пробормотал Млич.

Покосился на Дерена, всё ещё похожего на взявшую след собаку.

Млич ощущал наше беспокойство, но причин не понимал. Ну и хорошо. Меньше знаешь, крепче спишь.

— Господин капитан, — врезался в разговор дежурный связист, всплыв посреди коридора плоским видеоизображением. — Вас вызывают с «Факела». Шифрованный канал.

Только бы не сорваться. Я же уже доказал себе, что могу?

— Соединяй.

Дежурные обменялись уставными фразами, видеоэкран вздулся пузырём, переходя в голорежим.

Инспектор Джастин обозрел коридор и поморщился, увидев скопление народа.

Дерен и Млич тут же направились к выходу на радиалку, навигатор к тому же утянул за плечо Келли.

Рос ушёл раньше, сразу после моего приказа отдыхать. Логан тоже ретировался с обзора.

Один Гарман остался стоять рядом со мной, хлопая белёсыми ресницами. Я показал ему, в какую сторону идти.

Сердце билось через раз: срывалось после первого удара и скатывалось вниз.

— Доброго времени, инспектор. Мы готовы забрать вас, откуда скажете.

— Ты мне скажи, как одеться?

— Помещение архива оборудовано искусственным климатом. А на Кьясне сейчас тепло, только мухи по вечерам. Но инсектициды я возьму сам.

— Сколько времени тебе надо?

— Если один прокол, то сорок минут для разгона, господин инспектор.

— Шустрый какой. Заберёшь меня через два часа, я ещё распоряжусь кое о чём.

— Слушаюсь.

Щелчок рассоединения…

И ярость: хатт! Хатт! И руку в кровь о стену.

Это смешно: стольких я потерял, но мозг сжигают те, кого никогда и не видел сам.

Я не воевал с хаттами! Я не знаю о них ничего, кроме истерики пропаганды! Я дурак, кретин!

Я же отлично знаю инспектора… Но я не могу с ним теперь…

Движение ладонью над спецбраслетом. Кровь собирается в шарики на упругом экране:

— Дерен!

Кажется, я заорал, потому что экран дёрнулся, а помехи в корабельной связи — моя нервная прерогатива.

Стоп, успокойся, идиот. От нервов нет никакого толка. Ты всё равно должен будешь это решить и решишь.

Дерен достаточно прикрывал тебя сегодня эмоционально. Ты уже почти выдохся. Ты даже руку содрал нечаянно. Гнев иссяк, вышел весь по кускам.

Экран браслета мерцал, но в коридоре медленно реанимировалось освещение.

— Да, мой капитан, — лейтенант ответил негромко, на языке Содружества. И меня даже не согрело — обожгло его настоящим, человеческим нутром.

Он вышел из радиального коридора. Видно, стоял прямо у развязки, за переборкой.

— Дерен, — прошептал я, — скажи, а как ты это понимаешь — что такое — воля?

— Воля — это власть. Над собой, над кем-то.

— И кто сейчас имеет над тобой власть?

— Не знаю, капитан. В сороднениях положено подчиняться наивысшей точке собственного «я». Сумме самых развитых масок сознания. Маски изменчивы, воля постоянно находится чуть-чуть над тобой, хоть она и твоя. У нас говорят, что там уже не ты, а «воля твоего бога». Потому я и испугался волевого насилия.

— Ты хочешь сказать, что Глен мог запрограммировать тебя на какой-то поступок?

— Можно понимать и так.

— Это бессознательное?

— Нет, я просто увижу решение иначе, чем на это способен. И в моей воле будет выбрать своё или его решение.

— О, как, — я задумался. Он почти успокоил меня. И всё-таки… — А как ты относишься к инспектору Джастину?

— Это очень сильный человек.

— Человек?

— Да.

Дерен, похоже, не сомневался.

— А что делает человека человеком?

— Только он сам.

— Как это?

— Если ты хочешь быть человеком, значит, будешь.

— Наивный ты ещё, Вальтер. Придумал же — «если хочешь»…

— Нас больше ничего не отличает от животных, — пожал плечами пилот. — Только желание быть людьми. Чем парабы хуже или лучше нас? Но они же не люди. Они просто этого не хотят.

Я вспомнил сияющие сплетения гнёзд на бархате вакуума.

Да…Если парабы и не разумны, то только от ущербности нашего понимания разумного.

— А хатты?

— Если хатты не захотели называться людьми, значит, перестали ими быть. Наверное, это был какой-то новый шаг эволюции. Мы не дали ему родиться. Но кто сказал, что они были хуже нас?

— Но они же хотели истребить людей?

— Мы тоже воюем между собой. Видимо, на тот момент мы были помехой для них, мешали осваивать космос. Вы думаете, люди в своё время не истребляли другие виды людей? Это круговорот форм жизни во Вселенной.

— Значит, в сороднениях нет ненависти к хаттам?

— В сороднениях учат думать. Так же, как вас учили при храме, господин капитан. Больше мы не отличаемся от животных ничем. Мы — люди.

— А инспектор?

— А вы… — Он посмотрел мне в глаза. — А вы спросите его?

Я вздохнул.

Дерен посмотрел на мою окровавленную руку и покачал головой.

— Давайте я провожу вас в капитанскую? Там пластыри есть. И чаю?

Мы пошли по коридору.

Бешеный я. Бешеная собака.

Дерен собаку взял…

— Дерен, а у Рогарда есть какие-то запрещённые книги? Ну, те, которые читают и?..

Пилот посмотрел на меня внимательно и кивнул. Не по-уставному, а наклонив голову вбок, как экзоты.

— А?.. — я замялся. — Ты видел такие?

Лейтенант как-то обречённо опустил плечи, повернулся и повёл меня к своей каюте.

В каюте Дерена я рухнул в кресло. А он бросил мне на колени медицинский пакет и открыл сейф.

В его сейфе, как и в моём, особенных завалов не было. Три пластиковых контейнера, стопочка книг…

Дерен достал одну и протянул мне.

Я вытер медицинской повязкой руку, а потом взял книгу. Не замарать бы. Ранка-то уже схватилась, и так заживёт.

Книга была потрёпанная, на настоящей бумаге.