Крис Уэйнрайт - Королевская охота Страница 8

— Кое-кому удалось избежать справедливой кары, и опасность, исходящая от этих слуг Сета, угрожает не только немедийцам, — грустно кивнул головой Гюннюльф.

— Продолжай, продолжай, — поторопил юношу Конан. Взволнованный воспоминаниями не такого уж давнего прошлого, теперь он по-настоящему заинтересовался историей юноши.

— Этот маг наложил какое-то заклятие на перстень с удивительным фиолетовым камнем и подговорил одного из крестьян, чтобы он прикоснулся им к барону, когда тот объезжал деревни.

— Колдун, наверное, пообещал, что таким образом исполнится какая-то просьба этого крестьянина? — спросил варвар.

— Как ты догадался? — вскричал изумленный Гюннюльф.

— Дело нехитрое, — рассмеялся киммериец, — я этих колдунов столько за свою жизнь успел перевидать — неплохо знаю их племя. И что, — продолжал он, — твой отец заболел какой-то неизлечимой болезнью?

— Хуже, — опустил голову юноша. — Как только крестьянин, произнеся какие-то слова, прикоснулся перстнем к его телу, возник столб зеленоватого пламени, и отец мгновенно в нем сгорел. Осталась всего только маленькая кучка пепла, а…

— Помолчи немного! — внезапно сделал Конан знак юноше, и в гулких стенах мраморного зала воцарилась тишина.

Все мгновенно встало на свои места. Почему-то только сейчас киммериец сообразил, кого напоминает ему юноша.

Да он похож на вчерашнюю красавицу-рабыню: зеленовато-серые глаза, русые волосы, схожие черты лица… Конан пристально взглянул на молодого немедийца.

Точно!

Сколько, он сказал, ему лет? Шестнадцать… Надо же, кто бы мог подумать: приятель Эрленд оказался опекуном этого юноши. Герцог Хельсингерскйй!

Аргосцу тогда повезло: нынешний владетель Хельсингера столь же знатен по происхождению, как и он сам, король Аквилонии!

Однако ведь Эрленд никогда не стремился быть ровней кичливым аристократам, и ему достался куда более ценимый им приз — юная герцогиня.

Чувство аргосца было взаимным, но и варвару на собственном опыте привелось убедиться, насколько повезло Эрленду…

— Я тут подумал немного и вот что тебе предлагаю, — начал Конан, и юноше показалось, что в глазах короля промелькнула искра грусти, — ты помолчишь, а я дорасскажу за тебя твою историю, тем более, что мне ясно теперь, зачем ты проник во дворец…

— Я не… — взметнулся было Гюннюльф, но киммериец остановил его жестом поднятой руки:

— Тебе сказано, слушай… У тебя есть сестра на год-полтора младше возрастом. Верно?

Молодой немедиец удивленно кивнул, в глазах его засветилась надежда.

— Одного только не могу понять, — наслаждаясь все возраставшим изумлением Гюннюльфа, продолжал варвар, — какие демоны затащили ее в Коф…

— Она поехала навестить подругу, — ошеломленно ответил юноша.

— Крайне неудачное выбрала она для этого время, — покачал головой король. — Тут грянула война, и девчонка попала в плен, как военная добыча. Это, сам знаешь, в смутное время происходит сплошь и рядом. Ты бросился искать любимую сестру, и тебе неслыханно повезло: хоть и много пришлось пройти дорог, да и потрудиться и потратиться изрядно, но ты напал на ее след.

— Но откуда ты знаешь?!

— Да уж знаю! — веско сказал киммериец. — Вчера ты мог ее выкупить у торговца рабами, но не успел, потому что мои люди появились там раньше. Так?

— Т-т-так… — глаза Гюннюльфа чуть не вылезли из орбит от изумления.

— Но твое везение продолжается. Я отпущу твою сестру, — сообщил король, — ты ведь этого от меня хотел?

— Да… — прошептал юноша, но он мог и не отвечать, все было видно по его глазам, на которые навернулись слезы облегчения и благодарности.

«Ишь, слезы! — усмехнулся про себя Конан. — Сразу видно настоящего нобиля — белая кость, нежный, чувства у него… А я как был простым варваром, так им и остался», — усмехнулся он про себя.

— Кроме того, я дам вам охрану — стража проводит вас до немедийской границы, чтобы добрались без всяких происшествий, — продолжал варвар. — И не благодари меня, — остановил он порывистое движение юноши, — я это делаю не ради твоих прекрасных глаз. Просто возвращаю один свой долг…

— Долг? — изумился Гюннюльф. — Его величество не шутит? Какие могут быть долги у короля могущественной державы перед воспитанником герцогства, затерянного в глуши Немедии?

— Значит, могут! — отрезал киммериец. — Гаримет!..

Вышколенный дворецкий появился мгновенно.

— Распорядись, чтобы эту девушку… Как зовут твою сестру? — повернулся он к немедийцу.

— Ильвинга…

— Скажешь толстой бездельнице Муниварэ, чтобы одели ее поприличней. Распорядись также, чтобы этому молодому нобилю предоставили карету, а потом обратись к Рассану — возьмешь и передашь ему, — король кивнул на юношу, — двести золотых. А Паллантиду… — Тут король, остановившись, махнул рукой, — его я, впрочем, сейчас сам увижу. Ступай!

— О, государь! — прошептал Гюннюльф, почти потерявший дар речи. — Я не знаю, как отблагодарить тебя…

— То есть как не знаешь? Ты же хотел рассказать о грозящей мне опасности. Или это была просто уловка, чтобы попасть во дворец?

— Нет! — горячо возразил юноша. — Прости! Я совсем ошалел от счастья и чуть не позабыл главное…

— Ну, так не мешкай, говори, — подбодрил его Конан.

— Вчера, после того, как мне не удалось выкупить сестру, убитый горем, я зашел в таверну. И там совершенно случайно встретил одного человека, которого знал раньше, еще в Немедии. Он торговец лесом, привез сюда три воза дубовых бревен.

— Ну и знакомые у родственника Хельсингерских герцогов, — усмехнулся варвар. — Лесорубы, торговцы…

— Он привозил лес в наш замок, — развел руками, не поняв легкой насмешки, Гюннюльф, — вот почему я его запомнил. Но дело не в том, кто он…

— А в чем же?

— Этот человек был уже весьма пьян и вне себя от радости. Он рассказал, что ему посчастливилось удачно продать свой товар по очень высокой цене. Мне это все, в общем-то, было совсем неинтересно, не об этом думал… А тут как раз тот покупатель тоже зашел в таверну, и лесоторговец указал мне на него.

— И это было интересней? — улыбнулся киммериец.

— Вот именно! Потому что я узнал этого человека, а самое главное — увидел на его руке тот самый перстень, что послужил причиной смерти моего несчастного отца.

— А ко мне какое это может иметь отношение? — не выказывая пока особой тревоги, осведомился Конан.

— Самое непосредственное! — твердо ответил Гюннюльф. — Я достаточно хорошо рассмотрел тогда перстень, сыгравший такую печальную роль в моей судьбе, и не спутаю его ни с каким другим. Камень такого чистого фиолетового цвета встречается крайне редко. Ошибиться сложно, клянусь Митрой! Так вот, вместе с этим перстнем крестьянина отдали в руки тайной службы Немедии, и я уверен, что сейчас он мог появиться только оттуда…