Андрей Щепетов - Хроники космического пирата Страница 8

Пукалка, догадался я, мне вдруг стало смешно. Я представил, как пират в звании салаги носится по космосу на ведре, поливая всех из пукалки.

– Чего ржёшь? – удивился механик.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я.

– Дроид нужен? – с явным подозрением на мою неадекватность, поинтересовался мой собеседник.

– Зачем?

– Для ремонта.

– Сколько?

– Семьдесят.

– Давай, – ещё одна порция денег перекочевала в ненасытные руки механика.

Он ушёл, а я, наконец-то, смог подняться на борт.

Глава 3

Пройдя по широкому коридору с матовой обшивкой и стальным полом, я очутился в святая святых любого корабля – кабине пилота. Собственно, кабина – это неверное слово, помещение, куда я попал, представляло скорее огромный зал, с обзорными окнами и потолком, сквозь которые можно было наблюдать за всем, что твориться снаружи. В передней части кабины находилось возвышение, на котором расположилась огромная панель управления с большим экраном посредине.

Часть панели заслоняло кресло пилота с впечатляющей спинкой и подлокотниками, на которых смогла бы свободно разместиться, к примеру, шахматная доска. Обойдя кресло, я в него сел и словно попал в объятия, мягкие и заботливые. То ли материал кресла был необычный, то ли конструкция, но находиться в нём было одновременно приятно и удобно.

Я принялся изучать приборную панель, вокруг экрана располагалось множество мелких табло с различными данными. Одно содержало сведения о прочности корабля. Стойкость корпуса, – прочёл я, – 200 единиц, обшивка блокирует до 2 единиц ущерба. В этот момент корабль едва заметно качнуло, одно из пустующих табло замерцало голубым светом, в нём возникло изображение оружия. Я понял, что техник за мою сотню оборудовал корабль фотонной пушкой или, как он изящно выразился, «пукалкой». Дальность стрельбы -320, мощность заряда – 50. Судя по всему, мощность не ахти какая, иначе бы за фотонной пушкой не закрепилось уничижительное прозвище.

В нижней части панели, под экраном расположилась панель под названием «Трюм». Я обратил внимание, что его ёмкость совпадает со стойкостью корпуса и составляет 200 единиц. После же того, как звездолёт оборудовали оружием, объём трюма уменьшился и составлял теперь 170 единиц. Получалось, что трюм уменьшается ровно на столько, сколько на корабль навешано оборудования. Интересная особенность, но неприятная. Если вооружиться до зубов, как полагается приличному пирату, то не останется куда складывать награбленное. И, наоборот, если полно места для барахла, то нечем будет его отвоёвывать. В общем, нет в мире совершенства и нужен какой-то баланс, какой именно – придётся разбираться на практике.

Так, что дальше, – я продолжил изучать оборудование, – двигатель. Скорость 100, число парсек гиперпрыжка – 5. Вероятней всего – тоже минимальные значения, так что на первых порах, наверное, в скорости буду проигрывать. Надеюсь, что не всем. И недолго. Надо будет при первой возможности мощность движка увеличить. Пока же придётся довольствоваться тем, что есть.

Следующий показатель касался непосредственно предыдущего – топливный бак. Его ёмкость составляла 6 единиц. Сколько это в относительном выражении было совершенно неясно, я нигде не нашёл сведений о расходе топлива, зато была информация о наполненности бака. Корабль оказался заправленным под завязку, и это не могло не радовать, поскольку денег у меня оставалось кот наплакал.

Ещё одно окошко называлось радар. Я нажал под ним кнопку, на экране возникла карта с указанием созвездий, космических баз и непонятных объектов, назначений которых я, во всяком случае, пока, не знал. Полезная вещь. Потому что без карты в Галактике, корабль всё равно что слепой – ни проложить маршрут, ни рассмотреть, что твориться вокруг. Единственной характеристикой радара являлся радиус действия, у моего был 3000.

Рядом мерцало табло, которое меня заинтересовало едва ли больше всех остальных, поскольку совпадало с психологией пиратов вообще и меня, как представителя грабительского сообщества, в частности, и называлось «Захват». Я пригляделся внимательней – захват представлял из себя две на вид металлические, состоящие из множества сочленений, руки, растущие из нижней части звездолёта, вероятней всего, из трюма. Захват обладал собственной характеристикой, которая обозначалась цифрой 50.

На панели присутствовали ещё несколько, таких же по размеру и форме, как и предыдущие, окна, но они были пустыми. Как я понял, для дополнительного оснащения, которое мне, возможно, понадобится в будущем.

Я откинулся на сидении, прикрыл глаза, в сознании замелькали цифры, радары, захваты. От обилия оборудования, с которым я столкнулся впервые, и от различных данных стало не по себе. Всё смешалось в один информационный коктейль, в котором порядку было примерно столько, сколько бывает в холостяцкой квартире. Вполне естественно, что у меня возникли опасения, смогу ли со всем этим управиться во время полёта или боя. Я успокаивал себя тем, что к любой технике следует приспособиться, и вполне вероятно вскоре я буду летать не хуже других.

Кстати, насчёт управления. Ничего похожего на руль не наблюдалось. На тыльной стороне одного из подлокотников я нащупал какой-то нарост, надавил сильнее, тут же, серьёзно меня напугав, из пола выскочила конструкция, напоминающая полукольцо на ноге. Кое-как уняв сердцебиение, я понял, что это не что иное как штурвал. Часть его была украшена переключателями и кнопками, особенно выделялась одна, красного цвета с изображением взрыва. Не надо быть академиком, чтобы понять, что это – гашетка для выстрела.

Подавшись вперёд, я осторожно взялся рукой за штурвал, кресло мгновенно перестроилось так, чтоб мне было максимально комфортно. Отлично, не придётся в критической ситуации отвлекаться на ерунду. На рукояти выделялась схема со стрелками, которая показывала, как следует управлять кораблем. Изучив с минуту чертёж, я пришёл к выводу, что ничего сложного в управлении нет. Толкаешь штурвал – двигаешься вперёд, на себя – гасится скорость, лево-право тоже понятно.

Мне вдруг нестерпимо захотелось сделать так, чтоб взревел двигатель и чтоб машина сорвалась с места, взвизгнув шинами и оставляя за собой шлейф жжёной резины. Увы, колёса звездолётам без надобности, зато имеется всё остальное: двигатель, корпус и пилот, обуреваемый, – вероятно, после длительного бездействия, – жаждой движения. К тому же никаких дел на базе не осталось, и торчать тут было бессмысленно.

Я снова оглядел приборную панель, сжал штурвал. В этот момент в обзорном окне что-то мелькнуло. Полетав туда-сюда, оно замерло, уставившись на меня глазками-пуговками. Тут же ожило ещё одно табло на панели, появилась надпись «Ремонтный Дроид» и картинка, один в один повторяющая контуры того, что прилепилось к окну. Дроид сильно напоминал пылесос старых конструкций, когда их делали в виде шара или шарообразного цилиндра. Но в отличие от своего древнего собрата он имел четыре руки-манипулятора и два глаза, которыми немигающе осматривал, – во всяком случае, мне так казалось, – интерьер звездолёта. А, может, и меня, поручиться за робота я не мог.