Радужный - Алексей Юрьевич Булатов Страница 8

– Верочка, это всё потому что в документах аналитика или не проставлена, или проставлена некорректно.

– Ну так исправь, мне срочно нужно готовить отчетность!

Вот чего я совершенно не любил, так это когда на меня вешали свои косяки в таком тоне. Все внутри просто вскипало, а декольте и милые глазки уходили на второй план.

– Знаешь, я от НП втык сейчас получил за то, что я «Торг-12» никак не сделаю, поэтому до конца недели я занят. В конце концов, это твоя работа – правильное заполнение документов!

Волна эмоций прокатилась по лицу Верочки: ярость, гнев, испуг. Видно было, что происходит внутренняя борьба. По предыдущему опыту она знала прекрасно, что если я включил упертого, то ничего из этого состояния меня не выведет – ни угроза увольнения, ни вызов на ковер к НП. Поэтому она сменила тактику и протянула:

– Ну Лёшка, ну что ты, в самом деле, тебе же это не сложно, ну сделай, пожа-а-а-луйста-а… – и она улыбнулась, включив все сто процентов своего обаяния.

– Ну хорошо, Вера, посмотрю сейчас, – я не смог устоять.

В целом лечебные обработки по косякам Веры у меня были все написаны, поправить действительно было не сложно. Одно время я пытался научить ее ими пользоваться, но быстро отказался от этих попыток. Это было так же трудно, как заставить ее делать свою работу корректно с первого раза.

«Нужно будет встроить обработки по проверке в процедуру записи документов, – подумал я, – тогда они не смогут их заполнить неверно или недозаполнить». Но люди могли начать сопротивляться и отказаться выполнять эту работу. Хотя, я был уверен, что если дело дойдет до НП, она точно встанет на мою сторону и выдаст всем волшебных пенделей. «Ладно, разгребусь с текучкой – и займусь этим вопросом», – решил я.

В итоге я провозился с задачей Веры до обеда, когда мой организм уже начал приходить в себя и потребовал пищи. Нужно было решать вопрос с питанием. Варианта было два, и звали их Степан и Дима.

У Степы денег не могло быть в принципе, так как всю его зарплату жена отбирала еще до выдачи, просто приходя и получая ее. Правда, это не сильно спасало, так как Степа все равно перманентно находил способы наклюкаться. Его родной брат барыжил спиртом и подгонял периодически Степану по-родственному пятилитровую канистру. Степа прятал ее на даче и время от времени оттуда привозил по чуть-чуть на работу. Но, хоть денег у Степы и не было, с ним можно было всегда разделить обед, который жена ему исправно давала с собой.

Второй вариант был Дима, у которого все-таки можно было занять денег. Но меня терзали сомнения, есть ли они у него сегодня, за два дня до зарплаты. К тому же я и так был должен ему. И я все же решил сходить к мужикам. Мое подозрение про отсутствие наличности у Димона подтвердилось:

– Братан, у самого строго на два обеда – на сегодня и завтра, и то только на «Роллтон» – в пятницу аванс потратил подчистую, еще и люлей от Милки огреб не по-детски просто.

– Понятно, Димон, не вопрос, просто после выходных вообще мель, а жрать охота!

– Держись уж как-нибудь, братан! Нужно, конечно, не каждую пятницу барагозить, а то точно разводиться придётся, – заржал он. – Ты-то куда в пятницу пропал?

– Да я не помню, проснулся ночью дома.

– Ты как-то быстро испарился, раз и нет тебя. Я домой в итоге часов в одиннадцать приперся, всю субботу выслушивал, – сказал он с легкой грустью.

– Сочувствую, конечно, что тут скажешь. Ладно, пойду я до Степана, может хоть обедом накормит.

Степан как раз разложил приготовленный обед и был готов поделиться с радостью. Хитро прищурив глаз, он предложил:

– Лёх, может по маленькой? У меня спиртяра с собой!

– Не-е-е, Степ, понедельник, меня уже НП запалила, сегодня не буду, прибереги до пятницы!

«Если вообще буду с тобой бухать», – продолжил я про себя. Как-то же НП про мой шкаф и про пятничные посиделки узнала…

– Заметано, Лёх! Я как раз по смене попадаю! – не расстроился Степан.

Перекусив с ним супчика с котлеткой и картошкой, я поблагодарил Степу за спасение от неминуемой голодной смерти и пошел к себе. «Занять хотя бы сотку всё равно придется, – невесело думалось мне, – нужно еще вечерок и завтрашний день протянуть. Может, попробовать у Верочки? Неловко, конечно, но и сумма небольшая…»

Доделав ее работу, я подался в бухгалтерию и, зайдя в кабинет, сказал:

– Вер, я все исправил, проверяй. Оборотка закрылась… Дай сотку взаймы до среды, а то что-то я совсем пустой.

Вера посмотрела на меня таким взглядом, что я понял: последний шанс хоть на какую-то замутку с ней растворился, так и не успев созреть в план. Но при этом с видом Снежной королевы она открыла кошелек и протянула купюру со словами:

– На, но смотри, не забудь отдать. И еще, пожалуйста, проверь сальдо двадцатки по прошлому месяцу!

Это, конечно, было подло: сальдо двадцатки – самое мерзкое занятие, которое мне только могли поручить! Настоящее наказание. Так как сами бухгалтеры имели право его просто списать и спрятать, в то время как мне, бедному смертному «айтишнику», такого не позволялось. Я должен был его досконально расковырять и разобраться с кривым источником его появления. Это было грустно, потому что я знал, что сегодня к вечеру НП обязательно спросит с меня эту проклятую унифицированную форму, а Верочка теперь будет звонить и спрашивать про сальдо при каждом открытии оборотки…

Делать было нечего … Тяжко вздохнув, я пошел к себе, но остаток дня решил все-таки посвятить форме, оставив сальдовые разборки на завтра.

Когда я закончил работу и посмотрел в окошко, то понял, что в очередной раз досидел до глубокой ночи. «И все-таки НП ко мне несправедлива: ну, опаздываю я с утра в понедельник, ну, забухиваю по пятницам, но и джобаю ведь нехило! – со злостью думал я. – Вон, в офисе никого, а я сижу, вымеряю формы эти… Ну ладно, жизнь неласкова к «айтишникам», что поделать!»

С другой стороны, зарплата у меня была повыше, чем у менеджеров, даже без премий. Да и работы в нашем городе не так много, чтобы не дорожить ей. Я повесил готовую форму в рабочей базе, настрочил письмо, чтобы ее проверяли, и пошел домой.

Преимущество маленьких городков в том, что от работы до дома и от дома до работы пятнадцать минут пешком, а