Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан Страница 84

А охранник, думаю, изучал теперь подсобные помещения — бойлерные, холодильники. Всё это ему приходилось делать вручную, клиника — не тюрьма, датчики здесь стоят самые простые.

Конечно, хороший синтез-программер решил бы проблему быстро, и завтра они, возможно, посадят сюда такого… Но завтра, если будет необходимость, я свалю из больницы другим способом.

Кабинет доктора пустовал, и делать мне в нём было вроде бы нечего. Но я помнил, что Есвец, будучи гораздо ниже меня ростом, ботинки носил примерно моего размера.

Я померил и хмыкнул. Нога у него оказалась узковатой, однако под столом нашлись и спортивки, вполне способные растянуться на мою лапищу.

Я обулся, спустился к пульту охраны, чуть-чуть придушил охранника, сидящего на обзоре, обесточил камеры, вырвав пару контактов с мясом, и отправился в город пешком.

Пошёл, разумеется, не по прорезиненной дороге через низенький пригород, где могли шуровать полисы, а напрямик, через засеянное местными злаками поле.

Амар говорил, что от клиники через поле — двадцать минут ходьбы до первых высоток.

С орбиты меня было сейчас очень легко засечь, но кому я там нужен? Вили видит, а больше интересантов нет.

Я миновал стадо козлоносов, два белых фермерских домика. Даже попытался купить молока в одном из них, но напоили меня бесплатно.

Пока болтал с хорошенькой дояркой, которая оказалась в курсе, что некую «персону» охраняют по соседству две «ну очень красивые» имперские шлюпки, «аж прямо переливаются», в сторону клиники пролетел над дорогой полицейский катер.

Видимо, в этот момент пришёл в себя поддушенный охранник и сообщил, что я в клинике.

Вот сейчас было пора и в город. В головах полицейских и так уже всё смешалось, надо бы им помочь и объявиться хоть где-то.

Я пошёл через поле, размышляя, как Энреку удалось добиться разрешения на шлюпки? Это же такой геморрой…

На Кьясну мы садились тайком, пока не ввели военное положение из-за борусов. Только тогда появился шанс легализовать наше пребывание на грунте.

И дело было не только в том, что мы — имперцы.

Шлюпка — штука опасная. Не в плане светочастотных установок, а из-за реактора антивещества.

Маленькая такая штучка, с ладонь. Расположена в верхней части обшивки, как присоска у рыбы-прилипалы. Если считать вместе с приводом, то и по величине будет так же — на половину условного шлюпочного «загривка».

При сверхскоростях антивещество обволакивает шлюпку, уничтожает трение в понимании классической физики. Создаёт эффект вселенной внутри вселенной. Именно поэтому масса шлюпки не растягивается до бесконечности, как боялись релятивисты.

Проблема у антивещества только одна — нужно надёжно изолировать от него капсулу с пилотами и аппаратурой. Потому сначала было открыто домагнитное поле, регулирующее слабые взаимодействия, потом — условно живая броня — далтит и хемопластики, а уже в финале появились реакторы антивещества.

Наши шлюпки изолированы хемопластиками. Это — класс условно живых материалов. Хемопластик затягивает «раны» и живёт своей жизнью, как далтит, только тот более агрессивный и сейчас почти не используется.

Изоляция шлюпки от антивещества условно «живыми» материалами — это единственный вариант для пилотов. Антивещество слишком агрессивно. Потому я сразу вычислил пиратов, столкнувшись с хемопластиками на Кьясне. Без них быстро не полетаешь.

Из-за антивещества шлюпки на грунт обычно не сажают. Опасно.

Гражданские судёнышки, вроде катеров и шаттлов, под антивещество не делают в принципе. Нечего на грунте такие риски размножать.

Да, разгерметизировать реактор трудно. Я не слышал об авариях с реакторами, даже когда крейсеры падали на планету. Но ведь всё случается рано или поздно.

И потому достать разрешение на охрану меня любимого шлюпками, да ещё в такие сжатые сроки… Тут Энрек сам себя переплюнул.

Но зачем? Учитывая квалификацию охраны, я мог предположить только одно — парни не караулили меня, а именно охраняли от внешних угроз.

Но, не надеясь на гражданских охранников, Энрек выбил у администрата Джанги разрешение на шлюпки. Знал, что мимо моих парней в клинику не пройдёт никто?

Выходит, он пытался не запереть меня, но от кого-то спасти?

От кого?

Пока полисы искали меня в клинике, я успел добрести до города.

Побег можно было считать удавшимся. Народу на улицах, несмотря на ранний час, было много, и затерялся я с лёгкостью.

Побродил по торговому кварталу. Выбрал небольшой виммаркет.

Услужливый автомат подобрал мне подходящую одежду, и за то, что я воспользовался бесплатным ширпотребом, всучил программу предстоящего праздника, кофе и бутерброды.

Заняться мне было особо нечем, и я пошёл прямым ходом на праздник. Даже по окраинам было понятно, что праздновать сегодня будут с размахом.

На центральной площади, плотно заполненной зеваками, я допил кофе, стряхнул с воротника крошки и вызвался добровольным наблюдателем за бригадой, монтировавшей одну из малых сцен.

Мне тут же вручили шарик голосхемы и с почётом усадили на закрытую вип-трибуну. Став общественным наблюдателем, я перестал быть чужаком.

Экзотианский мой не безупречен, зато по нему можно определить провинцию на Кьясне, где я бываю особенно часто. И никаких подозрений это не вызвало даже у суетящихся рядом полисов.

Я уселся в тенёчке и вовремя — начиналось самое жаркое время суток.

Из программки следовало, что сегодня стартует детский спортивный фестиваль южных территорий Содружества.

Какое-то время я ещё ждал сюрпризов, но моя охрана оказалась тем, чем она и казалась. Просто охраной.

Военная разведка так и не включилась в историю с моим «побегом».

Вот она могла бы вычислить меня по личному браслету. Для этого требовался доступ к военным кодам, а потом ещё и дешифровка. Я ж не свой, а имперский.

Я посмотрел соревнования, наелся охлаждённых местных фруктов (вот это было уже лишнее) и отправился своим ходом обратно в клинику.

День я провёл неплохо, хотя детские праздники всё-таки специфическое зрелище.

Малую вспомнил некстати — ей уже нравилось кувыркаться и прыгать в воду с моих скрещенных рук.

В общем, лучше бы я пошёл в цирк — вспомнил бы Мериса. Ну и фрукты несколько помяли мою измученную химией печень, потому шёл я медленно.

Вили сопровождал меня и вовремя доложил Дерену. Тот отвлёк охрану. Я не просил, но керпи весь день проскучали, надо ж было и им как-то развлечься?

Потому я и в больничный сад вошёл, как нож в масло, и в окно залез.

Разделся, завалился на постель и стал просматривать через браслет новостные полосы дэпов: там было сплошь про детский спортивный праздник. Про меня даже не написали, гады.

Доктор Есвец явился ровно без пяти минут семь. В руках — коробка с палочками.

— Как отдохнул? — спросил он, нехорошо щуря кошачьи глаза. — Будь любезен приложить плечо к дисплею аппарата контроля крови!

Ну, что ж. Подсознательно я был готов именно к такому развитию событий: что охранники меня не поймают, но Амар будет метать громы и молнии по поводу нарушения больничного режима.

Он ждал от меня чего-то такого. Оно и понятно, вчера я выложил, чего хочу на самом деле. И он понимал, что никакой это не побег.

Аппарат возмущённо пискнул, но чтобы взглянуть на дисплей, нужно было повернуться, а доктор умело удерживал мой взгляд.

Я мог бы выскользнуть, но стоило ли демонстрировать это?

Аппарат пищал, мы с доктором смотрели друг другу в глаза, замерев в стазисе противоборства.

Я был слишком расслаблен, чтобы Амар не ощутил наконец подвоха. Мне было интересно, как он отреагирует, когда осознает, что ему меня не продавить?

Но до финала мы не доиграли. В дверь сунулась какая-то сестричка, всплеснула руками и отключила пищащий агрегат.

Доктор нахмурился, открыл рот. Я демонстративно зажал уши.