Пьем до дна - Артур Лео Загат Страница 9

Кто-то неразборчиво позвал с каноэ чуть дальше. Я оттолкнулся от плота, распрямился, повернулся, набрал воздух в легкие и нырнул, чтобы плыть под водой.

Вода показалась мне холодней, чем обычно. Плененный воздух рвал грудь. Я всегда легко преодолевал это расстояние, и мне пришла в голову мысль, что я слишком рано делаю такие усилия. Я вынырнул на поверхность, выдохнул и повернулся, чтобы посмотреть, далеко ли я от плота.

Я был очень далеко от него. Каким-то образом под водой я повернул и поплыл в глубину озера, параллельно берегу, и теперь был далеко за буйками. Неудивительно, что вода такая холодная. Надо возвращаться и побыстрей.

Я снова поплыл. Но не повернул. Я хотел повернуть. Я посылал приказы мышцам или думал, что посылаю, но продолжал плыть к дальнему берегу Вануки. Ледяная вода бурлила у моих боков, и холод глубоко проникал в меня. Я онемел, утратил все чувства. Я думал: прекрати это, поверни, плыви к берегу, но продолжал плыть вперед, даже не уменьшая скорость, хотя следовало бы с застывшими мышцами.

Холод добрался до моего мозга, и я вообще перестал думать. Я ничего не сознавал, кроме ужасного стремления, желания плыть в северный конец озера. Да. Где-то в глубине во мне оставалось зерно здравого разума, сознания, что я плыву к смерти. Но казалось, это знает кто-то другой.

Руки болели, ноги бились, тело продолжало резать воду. Быстрей, быстрей! Рука задела за что-то твердое. Я обо что-то ударился головой.

Кто-то кричал мне. Вначале я слышал только резкий звук, потом разобрал слова:

– Хью! Что вы делаете? – Это голос Эдит Норн. – Дурак! Неисправимый дурак! Вы хотите убить себя?

В голове несколько прояснилось. Я понял, что ударился о каноэ. В нем была Эдит, и это она кричала на меня. Она была в озере и направила каноэ наперерез моему самоубийственному курсу.

– Я… не знаю, – выдохнул я. – Холодно.

– Еще бы. Забирайтесь быстрей!

Я так онемел, что это было почти невозможно, но с помощью Эдит я кое-как забрался в каноэ. Она схватила весло и погнала каноэ к берегу.

У нее было разъяренное лицо, глаза сверкали.

– Вы заработали себе пневмонию, отъявленный осел! – бушевала она. – Что заставило вас так поступать?

– Я не хотел. Меня держало течение, и я не мог из него выбраться.

Я солгал. Никакого течения не было. В том, что звало меня к неизбежной смерти, не было ничего ощутимого.

Подозреваю, Эдит поняла, что я солгал. Но каноэ уткнулось в берег, и это избавило меня от дальнейшей лжи.

– Выпрыгивайте и бегите в изолятор как можете быстро, – приказала она. – Надо восстановить кровообращение.

Я выскочил и побежал. Ее голос хлестал меня, как кнутом.

– Быстрей! Бегите быстрей! – Я не мог бежать быстро, слишком замерз, а она меня подгоняла. – Быстрей!

Меня это раздражало, но я слушался. Поступать по-другому бесполезно.

Я краем глаза увидел стоящую на плоту Энн. Она поднесла руку к рту, как будто только сейчас поняла, что считала просто хвастовством. Я помахал ей, чтобы показать, что все в порядке, но Эдит не позволила мне остановиться. Я рассердился.

В изоляторе она бросила мне охапку полотенец.

– Идите в эту комнату, разденьтесь и разотритесь. Сильней. Чтобы кожа слезала. Потом ложитесь в постель.

Я сделал, как она велела. Эдит накрыла меня одеялами, заставила выпить бокал горячего виски и вышла, хлопнув дверью. Горячая выпивка подействовала, и я снова уснул без сновидений.

* * *

Проснувшись, я понял, что уже поздно. Изолятор несколько в стороне от лагеря. Из своего окна я видел только лес и между стволами деревьев северный конец озера Ванука, но по положению звезд определил, что скоро рассвет.

Лунный свет блестел на воде, серебристый, кроме странной кругло дорожки, о которой я часто думал. Я ошибся, или она действительно придвинулась к берегу? Сильно придвинулась.

Я давно собирался исследовать эту дорожку, но был слишком занят в лагере. Теперь я пожалел, что не сделал этого, потому что почему-то вдруг подумал, что именно в этом причина того странного притяжения, которое ощущал со времени возвращения от Корта Стоуна; только сегодня вечером это притяжение сильней, чем когда-либо.

Странное дело, это смутное, неощутимое притяжение. Трудно его описать. Похоже на шепот в «Исследователе» Киплинга. Помните?

«Что-то скрыто, но найдешь ты! Звонки бубны за горами!

Что-то скрыто за горами, что-то ждёт тебя. Иди!» [Пер. Самуила Черкеса. – Прим. пер.]

Да, очень похоже, только здесь я потерялся, и это неведомое что-то зовет меня назад.

И вместо обещания в этом призыве – ужас.

Неожиданно я перестал размышлять об этом и приподнялся на локте. В высоких тростниках на краю озера что-то двигалось по прямой, пробиралось через заросли. Потом тростники стихли. Но началось движение под деревьями, через листву которых пробивался свет луны. Движение тени.

Тени были, но не было того, что их отбрасывает. Не было даже кролика. У меня на щеке дернулась мышца.

Было что-то странное в этих движущихся тенях, что-то такое, отчего волоски на шее встали дыбом… Боже, я начинаю нервничать! Там ничего нет, ветви движутся на случайном ветерке в вершинах деревьев. Я заставил себя лечь и закрыть глаза.

И снова увидел сон. Город странных приземистых зданий, освещенных странным светом, хотя солнца в небе не было. Хрустальный столб без верха, в котором, хотя он сплошной, вились и вздымались радужного цвета облака, так что в нем, казалось, присутствует какая-то совсем иная жизнь, лишенная смертности. И снова ужасное темное лицо, больше похожее на стервятника, чем раньше, хитрое, с какой-то хитростью рептилии.

Я увидел и другое лицо, маленькое и обаятельное, с плотными черными кудрями над ним, с бездонными серыми глазами, удивленными и испуганными. Лицо девушки, которая чего-то очень боится.

И в своем сне я знал, что девушку зовут Лииалии.

Вырезка из «Олбани Газетт» за 23 августа 1934 года

Штат городской больницы поставлен в тупик двумя случаями ранее неизвестной болезни у пациентов, поступивших на этой неделе. Первый пациент Адат Дженкс, 48 лет, из Четырех Углов, поступил 13 августа; второй, Джоб Грант, 52 лет, фермер, живущий в пяти милях северней озера Ванука, – во вторник 21 августа.

Оба случая напоминают летаргический энцефалит, сонную болезнь; оба пациента с момента поступления постоянно без сознания, но бактерии этой болезни в их мозговой жидкости не обнаружены. Силы обоих убывают, и Дженкс на пороге смерти.

Доктор Кортни Стоун из штата больницы заявил, что достигнут прогресс в диагностировании болезни и что