Ловец Чудес - Рита Хоффман Страница 9

Водитель кеба странно на меня косился, но ничего не сказал. За молчаливое смирение я заплатил ему немного больше, чем он запросил за поездку, пожелал на прощание хорошего дня и только потом выбрался из салона.

Теодор всегда назначал мне встречи в самых неожиданных местах. Иногда казалось, что таким образом он пытается показать мне все самые красивые уголки Лондона, чтобы я влюбился в этот город и не смог его покинуть. Жаль, что это было неизбежно.

Церковь Святого Якова снаружи выглядела скромно: стены из красного кирпича отделаны портлендским камнем, небольшую башню венчает шпиль с часами, которые как раз отбили час дня. Мой друг стоял у ворот, ветер трепал его рыжие волосы, а он будто не замечал этого – смотрел куда-то вверх, в небо, мечтательный и одухотворенный, как всегда. Я сам не заметил, как на лице моем расцвела широкая улыбка.

– Тео! – Я махнул ему рукой, привлекая внимание.

– Арчи! – улыбка озарила и его лицо, сделав еще более юным. – Как же я рад тебя видеть!

Теодор порывисто обнял меня, а я, счастливый дурак, ответил тем же. Спустя мгновение мы, смущенные, отстранились друг от друга.

– Как твоя поездка? – рука Теодора легла на мое плечо.

– Прекрасно, – ответил я. – А как твоя нога? Все еще болит?

– Доктор говорит, что хромота со мной надолго, – беспечно откликнулся он. – Ну, зато это освободит меня от игры в поло.

– Как же ты ненавидишь спорт, если даже несчастный случай кажется тебе благом?

– Очень, очень сильно. – Теодор придирчиво осмотрел меня. – Хорошо выглядишь. Очень смело.

– Не льсти мне, весь образ нагло украден у одной милой мисс, – честно признался я.

– Милой мисс? – Теодор хитро прищурился. – Расскажешь об этом приключении под сводом церкви или предпочтешь прогулку?

– Твоя нога…

– Брось, это всего лишь хромота, не нужно делать из меня инвалида. По лицу вижу, что в церковь идти тебе совсем не хочется, дружище. Я и забыл, что ты ярый атеист.

– Я не атеист, просто для того, чтобы я поверил во что-то, нужно немного больше фактов, чем старая книга, которая…

– Кстати, о книгах! – Мой друг с ловкостью факира вытащил из портфеля небольшой томик и торжественно протянул мне.

– Что это?

– Шелли, – ответил Теодор. – Я недавно закончил и остался под впечатлением. Думаю, твоей мрачной душонке эта история придется по вкусу.

– «Современный Прометей», – прочитал я. – О чем она?

– Разве букинист не должен радоваться, получая в подарок книгу? Слишком много вопросов, mon chéri[3].

– Продавать книги и любить книги – это не одно и то же. – Я все же принял подарок и, покрутив в руках, вздохнул. – Мистика?

– Почти, – уклончиво ответил Теодор. – А теперь подставь мне руку, друг, и пойдем прогуляемся по Пикадилли.

Он взял меня под локоть, и мы медленно пошли вперед, стараясь держаться ближе к зданиям, чтобы не мешать спешащим людям. Не многие в Лондоне могут позволить себе неспешную прогулку в разгар рабочего дня – только виконты и такие бездельники, как я. Хромал Теодор сильнее, чем я думал. Незадолго до моей отлучки в Марракеш он упал с лошади и повредил ногу. По телефону утверждал, что ничего серьезного не случилось, но теперь я видел, что мой друг сильно преуменьшал серьезность травмы.

– Как долго ты будешь молчать? – спросил Теодор. – Расскажи мне о своей поездке, а еще лучше – о девушке, которая имеет смелость так одеваться.

– Мисс Дебора Миллз, – коротко ответил я. – Слышал о ней?

– О ее родителях. – Теодор кивнул и притворно ужаснулся: – Когда ты успел с ней познакомиться? Неужели мой друг-затворник вышел в свет?

– Ты меня переоцениваешь. Если бы не Вильям, ноги бы моей не было в их доме.

– Вильям сам хочет жениться на наследнице с пустым кошельком или тебя подбивал на этот шаг? – уточнил Теодор.

– Хотел сам, но…

– Но ты увел девчонку у него из-под носа?

– Никого я не уводил.

– Бедный Вильям, неужели он не видит, кем мы кажемся на твоем фоне? – Теодор покачал головой.

– Ты преувеличиваешь.

– Я преуменьшаю! Взгляни на себя, глупец, и устыдись своего пренебрежения к собственной красоте. Будь я художником…

– О, прекрати! – Я попытался зажать его рот ладонью, но Тео извернулся и продолжил голосить:

– На твоем фоне отпрыски самых знатных домов выглядят как безродные псы! Я не удивлюсь, узнав, что твои родители были беглыми детьми какой-нибудь королевской семьи!

– Ты нарочно позоришь меня? – Я потащил его вперед.

– Как комплименты могут кого-то позорить? Меня иногда поражает твоя неспособность поверить в то, что ты невероятно хорош собой. Я бы даже сказал, мистически.

– Книгам плевать, как я выгляжу.

– Она об этом.

– Что? – не понял я.

– Книга, которую я тебе дал. Она о том, что внешность человека отвлекает нас от правды о нем.

По спине побежали мурашки, но я все же сумел выдавить из себя улыбку. Знал бы Теодор, как глубоко в меня вонзились его слова! Весь образ Арчи Аддамса создан для того, чтобы отвлекать людей от моего неприглядного содержания.

– Или рассказывай о мисс Миллз, или я продолжу петь оды твоему лицу! – пригрозил Теодор.

– Она оказалась совсем не такой, какой мне представлялась, – признался я.

– Чтобы тебя удивить, нужно быть или древним фолиантом, или человеком с необычными взглядами на жизнь. Сомневаюсь, что под ее юбками шелестели страницы, так что… Ай!

Я пихнул его локтем в бок.

– Прости, я просто ревную, – вздохнул Теодор. – Мы и так видимся слишком редко, а если у тебя появится женщина…

– Не появится, – твердо сказал я. – В моих планах нет ни скорой женитьбы, ни интрижки с мисс Миллз. Но я не смог донести до нее эту мысль и теперь чувствую себя виноватым.

– Подарил ей надежду на большее? – рыжие брови Теодора сочувственно изогнулись. – Коварный похититель девичьих сердец.

– Ты снова смеешься надо мной?

– Прости. Скажу лишь одно: если ты и впрямь не собираешься проводить с ней время, оборви все жестко и уверенно. И ни в коем случае не целуй ее, Арчи.

– Я вовсе не…

– Плоть слаба, mon chéri. Давай присядем, проклятое бедро пылает, будто я стою одной ногой в аду.

Мы вошли в Грин-парк и быстро нашли пустую скамью. Я усадил Теодора, достал из его портфеля пачку сигарет и протянул ему. Мой друг одарил меня широкой улыбкой.

– Какая забота. – Он прикурил и выдохнул дым. – Эта привычка убьет меня однажды.

– Все мы умрем, кто-то раньше, кто-то позже. – Я пожал плечами.

– Чем безразличнее ты относишься к жизни, тем сильнее держишься за нее, оказавшись перед уродливым ликом неминуемой смерти. – Теодор откинулся на деревянную спинку.

– Ты поумнел, пока я отсутствовал.

– Я ужасно скучал по тебе и топил свои печали в книгах, – сообщил он. – Не хочешь приехать в наш загородный дом? Мы проведем там все лето.

– Через три дня я уезжаю.

– Снова? – удивился Теодор. – Не слишком ли ты востребован для букиниста?

– Если я начну меньше зарабатывать, твой отец сочтет меня неподобающей компанией и запретит нам общаться, – отшутился я.

– Отцу ты нравишься. После вашей первой встречи он сказал, что ты выглядишь как благонадежный юноша.

– Польщен. Слышать такое из уст виконта – великая честь.

– Я говорю тебе об этом постоянно, и ты ни разу не сказал, что это честь для тебя!

– Потому что ты не настоящий виконт, так, виконтик.

– А ты – лорденыш.

– Мы стоим друг друга, Теодор.

Какое-то время мы молчали, наслаждаясь свободным днем и этой теплой встречей. Я исподволь рассматривал друга и жалел, что не могу поделиться с ним своей тайной.

Одиночество мучительно, а особенно остро оно ощущается в компании людей, от которых ты вынужден что-то скрывать. Теодор младше меня на полтора года, но ему нравится делать вид, будто он мой старший брат. Поначалу его забота казалась мне насмешкой, но потом я понял, что он такой от природы и в его опеке нет ничего унизительного.

Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, где подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришел Теодор. И как только я увидел его золотистые глаза, моя душа распахнулась ему навстречу. Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, пораженный моим участием,