Огонек во мраке - Дмитрий Ласточкин

Огонёк во мраке

Глава 1

— Саша! Ты ещё долго будешь копаться? Нина Фёдоровна уже в машине тебя ждёт! — дверь открылась без стука, и в мою комнату заглянула Маша.

— Сейчас иду. — тихо вздохнув, я последний раз посмотрел на своё отражение в зеркале.

Из зеркала на меня смотрела коротко стриженная блондинка, с серовато-зелёными глазами, слегка веснушчатым носом и капризно-пухлой нижней губой. Кругловатое лицо, бледная кожа с небольшими припухлостями под глазами, которые не смог скрыть макияж. Росту в блондинке было всего метра полтора, а тело тощее и формами воображение не будоражащее. Самая обычная, ничем не примечательная девушка, которая бы растворилась в любой толпе, никак из неё не выделяясь.

Я снова вздохнул и направился к выходу. Нину Фёдоровну и правда не стоит заставлять ждать. Спустился по лестнице с третьего этажа, вышел через главный вход, провожаемый взглядами прислуги и младших сестёр. Им ещё рано ехать на «выход в свет», вот они и ревнуют, дурочки. Будто в этом самом свете кто сильно их ждёт!

Машина стояла у самых ступенек, шофер вышколено стоял рядом, при моём приближении открыл дверцу, давая мне нырнуть внутрь.

— Простите, матушка, что заставила вас ждать. — усевшись, я склонил голову перед старушкой, что сидела напротив меня.

— Ничего, Саша, я была уверена, что с тобой так и будет. — Нина Фёдоровна только усмехнулась, скомандовала шофёру. — Трогай, Михаил.

Машина мягко поехала, еле слышно шурша шинами по дороге. А я стал смотреть в окно, будто в последний раз желая взглянуть на сад в поместье. Хотя это было почти правдой, после сегодняшнего бала мне придётся уехать на учёбу. Это и радостное событие, и грустное — всё же за три года тут я привык к этому место, проникся какими-то чувствами, даже считал его домом.

И Нину Фёдоровну в какой-то мере считал матерью. Старушка с трагичной судьбой, которая всё равно нашла в своём сердце место для любви и теплоты. Нина Фёдоровна Меншикова, графиня, троюродная сестра князя Меншикова, главы рода. Ей уже восемьдесят семь лет, но это и неудивительно для мага её стихии — Исцеления. Тем не менее, в самый нужный момент эта магия, можно сказать, её подвела. Лет двадцать назад вспыхнула очередная эпидемия из Руин, которые бывают регулярно. Нину Фёдоровну, уже тогда Грандмага Исцеления, вместе с другими целителями отозвали в столицу, найти противодействие болезни. А когда она вернулась, то нашла дома одни трупы — муж, четверо детей и десяток внуков, что жили в поместье, были выкошены этой самой болезнью. Буквально за одну ночь, даже слуги все умерли. Целительница в тот же день сожгла то поместье вместе со всем содержимым, не пожелав забрать оттуда ни денег, ни драгоценностей, ни произведений искусств. Пепелище до сих пор стоит нетронутым! Потом отстроила новый дом в другом месте надела, где и заперлась на восемь лет, не выходя ни на шаг.

Не знаю, что повлияло на ней, но после восьми лет самоизоляции Нина Фёдоровна решила выбраться в свет — но теперь она выглядела на все свои годы, хотя Целители без проблем могут быть молодыми до самой смерти. Но она отказалась от этого.

А выйдя из самозаточения, решила заняться благотворительностью — раз в год ездила по детским домам, находила там ребёнка — всегда девочку, всегда с магическим даром, обязательно девственницу — и удочеряла её. Давала этим девочкам дворянство, хоть и ненаследуемое, фамилию «Меншикова» и устраивала будущее: учила сначала на дому, в поместье, а потом, если воспитанница хотела, то и в университете, устраивала на работу через свои связи, находила потенциальных женихов среди «хороших мальчиков» из купеческих семей или нетитулованных дворянских родов, выделяя небольшое приданное, тысяч в двести рублей.

Три года назад и мне повезло оказаться в числе этих приёмных детей.

Правда, я так до конца и не уверен, что повезло. Потому что дворянство и аристократию ненавижу ещё с прошлой жизни! И там была куча поводов для этого, и тут за пятнадцать лет в приюте скопилось немало их. И вдруг бах — и я сам дворянин, кхм, дворянка и аристократка, разве что кровь не голубая, а красная, как и у всех простолюдинов. Вот из-за этого у меня все эти три года были противоречивые чувства…

Хорошо хоть Нина Фёдоровна, пережившая трагедию, слегка отличалась от дворян. Не уверен, что она любила нас всех, как дочерей, но как каких-нибудь собачек или кошек точно любила, заботилась и многое прощала. Нас даже розгами не секли! Если ловили на каких-то провинностях, то заставляли учить что-то скучное — подробные списки дворянских семей Империи и других государств, награды стран мира, воинские звания, фасоны платьев и мундиров и прочую муть, от которой хотелось скрежетать зубами и биться головой об стол. Так что мы почти не проказничали! Или хотя бы заметали следы. Или скидывали вину друг на друга! Кто сказал, что полдесятка девушек от пятнадцати до двадцати трёх, живущие в одном доме, будут очень уж дружны? Да прям!

Пока я предавался воспоминаниям, мы приехали к нашей цели — загородному поместью Меншиковых. Сегодня у кого-то из главной семьи Рода день рождения, поэтому будет небольшой приём, на который соберётся вся семья и разные гости. А раз мне восемнадцать исполнилось неделю назад, то для меня это «хороший повод выйти в свет», как заявила Нина Фёдоровна. Она со всеми своими приёмными дочками такое проделывает, так что я не удивился. Хоть и опечалился.

— Наш выход, Сашенька. — улыбнулась мне приёмная мать. — И чего ты такая грустная? Покажи всей семье своё очарование!

— Конечно, матушка. — я кивнул и улыбнулся, не желая разочаровывать старушку.

Первой из машины вышла Нина Фёдоровна, опираясь на руку лакея. Я хотел выпрыгнуть вслед за ней, но под её строгим взглядом вынужден был тоже аккуратно выбраться, схватившись за протянутую мне руку.

— Ничего не забыла? — сварливо поинтересовалась графиня.

— Ой, точно! — я метнулся назад, невежливо выставив зад наружу, и захватил коробку с подарком, снова выпрямился, держа её в руках.

А домик у Меншиковых-то ничего такой! Раз в пять больше нашего, пятиэтажная махина, украшенная лепниной, фестонами и даже статуями на межэтажных перекрытиях и крыше. Вокруг густой сад, из которого доносится густой запах роз, жасмина и каких-то