Темный дворецкий леди Антонии - Кира Бег Страница 11

– Угу, – кивнул парень.

– Ее содержимое легко проверить. Все, заявленное как пропавшее сверх этого, давно заложено в ломбарде или игорном доме. У преступника не было возможности спрятать или вынести украшения – ловушка охраны сработала отлично и захлопнулась почти моментально.

– То есть украшения из дома преступник не выносил, – хмуро подытожил Вик.

Тут в дверях возник хозяин дома.

– Как это «не выносил»? Должно быть намного больше того, что у него отобрали! Когда, кстати, вы собирались вернуть наши вещи?

– Вам вернут все после суда. Копия описи у вас на руках, вы сможете проверить и убедиться, что следователи, стражи и судьи ничего себе не оставили, – снова пряча взгляд за вуалеткой, ответила Антония. – А что до остального…

Пристальный взгляд на хозяйку – и та, рыдая, бросилась мужу в ноги.

– Что-о-о?! Там были фамильные драгоценности! Изумрудный комплект моей прабабки! Да как ты посмела?!

Следователи, не дожидаясь разрешения скандала, вышли, и Вик с крыльца дома вызвал по амулету стражей. За Дорой приехал тюремный автомобиль, неулыбчивые мужчины в серой форме забрали женщину, и только после этого следователи вернулись в отдел.

– Как съездили? – прощебетала рыженькая Калли, вешаясь на шею маркизу.

– Отвратительно, – буркнул Вик и, отделавшись от подруги, хмуро проследовал к чайнику.

– Что так?

За своим столом обнаружился Шаттон. Он каллиграфическим почерком заполнял какие-то бумаги.

– Мы нашли и поймали наводчика, а заодно выяснили, что нашему домушнику приписали на порядок больше, чем он действительно украл, – сухо пояснил де Крисп.

– Так это же хорошо, – не понял Шаттон.

– Угу, – буркнул блондин, отвернувшись к окну и грея тонкие пальцы о кружку.

Гус умчался с отчетом к начальству, и взгляды присутствующих устремились к Антонии. Она пожала плечами и выложила все как есть.

– Это же одна из самых влиятельных фамилий в городе! – удивилась Калли.

– Угу. И благодаря одной Читающей они вынуждены вынести на всеобщее обозрение свои семейные дрязги, – кивнул Вик. – Наверняка будут скандал, развод и деление имущества. И замять уже не получится. Показания и Доры, и хозяйки – в протоколе, слуги – те еще сплетники, а все соседи – да что там, пол-улицы! – слышали вопли хозяина дома. Я бы не хотел участвовать во всем этом ни как служебное лицо, ни как свидетель. Матушка не простит, если наша фамилия мелькнет хотя бы раз.

– Ты же ни при чем, просто выполняешь свою работу, – посмотрела Калли на раздосадованного Вика.

– Попробуй убедить в этом мою матушку.

Вик со злостью смял в пальцах печенье, и Калли тут же кинулась убирать крошки. Шаттон, покачав головой, вернулся к бумагам.

В дверях показался Ирвин. Над его головой прожужжал и впорхнул в руки Вика курьер.

– Почему все здесь? Калли, поедешь с Лендером. У нас заявление о недобросовестной установке охранной системы, что повлекло шум и жалобы от соседей, подробности узнаете на месте. Вик, с тебя отчет о выезде. Шаттон – на допрос вора. Антония…

– Я с виконтом, если позволите! Это моя прямая специализация, – подскочила Антония.

– Хорошо. Шаттон, на первый раз под твою ответственность. Все всё поняли?.. Тогда шевелите шестеренками!

– Да, шеф, – кивнул блондин.

– Да, босс, – отозвался Шаттон, проходя мимо Ирвина к выходу.

Лендер со вздохом поднялся, многоярусные очки-гогглы переместились на макушку, и артефактор подхватил стоявший в углу за шкафом походный набор инструментов. Он спокойно наблюдал за мечущейся по кабинету Калли, терпеливо дожидаясь, пока она найдет затерянные где-то форменные перчатки.

Антония, схватив папку и поправив шляпку, поспешила за Шаттоном. Он на ходу пояснил, что в этом здании три подземных уровня. На первом, верхнем, Антония уже была, там проходят судебные заседания. На втором уровне оборудованы кабинеты для допросов, а еще ниже располагаются камеры предварительного задержания. Никаких жутких казематов, все прилично и строго по нормативу, как заверил Антонию виконт.

Они спустились на второй подземный уровень. С разрешения Шаттона Антония из любопытства заглянула в пару пустых допросных. В одной комнате подозреваемого и сотрудников правопорядка разделяла прозрачная ширма, в другой преступнику казалось, что со всех сторон глухие стены, а следователи из-за магической перегородки прекрасно его видели.

После короткой экскурсии следователи вернулись в начало коридора, где за второй от лестницы дверью их ждала работа. Помещение оказалось вовсе без перегородок. Воришка уже был тут, наручниками пристегнутый к ручкам стула, за его спиной маячил страж. Шаттон кивнул охраннику как старому знакомому и занял кресло напротив вора за широким тяжелым столом.

Антония опять не стала садиться. Пока Вик задавал стандартные вопросы о личности вора, она вгляделась в стражника. Мужчина начал нервничать от ее внимания. Кивнув каким-то своим мыслям, Антония наконец перевела взгляд на преступника. Страж облегченно выдохнул и как-то сдулся. Ему, конечно, передали, что к ним в администрацию наконец-то направили положенного по штату Читающего, и ему было интересно понаблюдать за неведомым специалистом и его работой. Но мужчина и представить не мог, что оказаться предметом внимания Читающего настолько… неприятно. Более подходящее слово стражник подобрать не смог.

– Любезнейший, почему ты соврал про свое имя? – воспользовавшись паузой, во время которой Шаттон записывал показания арестованного, поинтересовалась у преступника Антония.

Молодой щуплый мужчина поднял на нее взгляд, открыл рот, побледнел, закрыл рот. Сделал новую попытку заговорить – и снова безуспешно.

– Прости, что сразу не предупредила – пока я здесь и работаю с тобой, солгать мне ты не сможешь. Поэтому, чтобы не было мучительно больно и неприятно, лучше сразу отвечай на все вопросы честно. Итак, что с именем?

– Я непризнанный ублюдок. У папеньки был адюльтер, про который после моего рождения узнала его законная супружница, она выставила мою мать-кухарку вон. Поэтому родовым именем, как это обычно положено, я пользоваться не могу. По материнской линии дедуля, узнав, что моя мать нагуляла внебрачного ребенка, устроил скандал. Бабулька, да будет Небо к ней милосердно, сколько могла, помогала нам деньгами, но маму замуж с дитем так никто и не взял, а когда мне было десять, бабка ушла к богам. Через четыре года за ней последовала и моя мать.

– Сочувствую, – вполне искренне кивнул Шаттон. – Насколько я понимаю, к делу это не относится?

Следователь обернулся к коллеге, Антония пожала плечами. Откуда она может знать о причинах лжи? Вдруг это как-то влияет на дело?

– Тогда продолжаем…

Антония временами вставляла свои замечания или задавала дополнительные вопросы, а через полчаса и вовсе вся инициатива перешла к ней. Когда допрос был окончен, уставший Шаттон открыл дверь перед