Ветерок - Евгения Перекопская Страница 13

Ветерок сделал ещё пару кругов над филармонией и улетел из города. Он впервые испытал чувство потери. Он только сейчас понял, насколько Сельвицкий был для него дорог.

– Я же для него столько мог сделать и не сделал, не успел. – Художница, – опомнился Ветерок. – Художница! Уж теперь я точно буду держать её под контролем! Теперь ничего подобного я не допущу!

Он развернулся и стремительно полетел к жёлтым домам.

Девушки дома он не обнаружил. Вити тоже нигде не было.

– Пролечу над парком около института – решил Ветерок. – Вдруг она снова там сидит на скамейке и рисует.

Он был уверен, что всё это время его художница рисовала. Ему не терпелось увидеть её новые картины. Ветерку это сейчас было необходимо. Тоска мучила его изнутри.

Скамейка, на которой обычно сидела художница, была пуста. Серое трёхэтажное здание института одиноко грустило. Ветерок тоже грустил. Он так стремился прилететь в свой любимый городок и весело провести время. А сегодня здесь сплошные потрясения. Сил куда-либо ещё лететь не было и Ветерок решил подождать Сашу здесь. Он забрался в ставший уже родным куст акации и стал просто смотреть, как девочки и мальчики прыгают на батуте, катаются с новенькой горки и играются в песочнице.

Наступил вечер. Уже стемнело. Детская площадка давно опустела. Но девушка так и не появилась.

– Видимо она рисует в каком-то другом месте, и я обязательно её найду. – успокаивал себя Ветерок. – А теперь пора лететь в облачный замок.

Пролетая над городом, он решил сделать круг над филармонией. Подлетая, услышал игру. Отличную игру на фортепиано, до сих пор стоявшего на улице около изображения Сельвицкого.

За инструментом сидел юноша в серой распахнутой рубашке. Вокруг него собралось человек десять прохожих. Мелодия была очень светлой и красивой, но при этом она рассказывала о нестерпимой боли, пронизывающей музыканта. Словно его душа разрывалась на маленькие кусочки и, сплетаясь со звуками, взлетала куда-то вверх в поиске покоя.

Молодой человек иногда сбивался, нервничал, но продолжал. Он играл не для публики. Пианист никого не видел и не замечал. Было такое ощущение, что его сердце умирает от боли, и музыка была единственной зацепкой, не дающей ему сделать последний шаг в пропасть, из которой не возвращаются.

Мелодия проникала в каждого. Проходящие останавливались и с замиранием слушали печальную историю музыканта. В ней было столько светлой надежды и при этом невыносимого отчаяния, что у некоторых на глазах появлялись слёзы.

Лицо музыканта было спокойным, в глазах была пустота. Спина двигалась в такт музыке и при этом безмолвно рыдала. Его пальцы словно хватались за жизнь, каждый раз прикасаясь к клавишам.

Вдруг музыка оборвалась. Все, кто слушал музыканта, а их уже было не мало, замерли, боясь пошевелиться.

Он минуту смотрел перед собой, потом в небо и, не получив какого-то важного для себя ответа, продолжил играть.

Полетав около филармонии, Ветерок подслушал разговоры женщин, обсуждающих музыканта, и узнал, что этот паренёк когда-то жил здесь неподалёку. Соседи часто слышали, как ещё мальчиком он отлично играл на фортепиано. Он подавал большие надежды. Его даже без конкурса приняли в одну из лучших консерваторий страны. Однажды, приехав на очередные каникулы, он познакомился со скромной, худенькой девушкой, жившей в соседнем доме. Влюбился. Искренне и пламенно, как влюбляются первый раз в жизни.

Когда он приезжал на каникулы, они часто гуляли, и в её руках всегда были цветы. Весь двор с удовольствием наблюдал за этой счастливой парочкой.

Однажды летом юноша устроил возлюбленной сюрприз. Позвав своих друзей музыкантов, устроил под её окнами настоящий концерт. Девушка уже через пару минут выбежала из подъезда. Он встречал её с огромной охапкой белых роз. Встал на колено и предложил выйти за него замуж. Она, не раздумывая сказала: «Да». Свадьбу решили устроить сразу после окончания консерватории.

Но чем дольше учился юноша, тем сложнее были их отношения. У него были бесконечные репетиции и концерты. Девушка очень скучала.

И вот остался последний год обучения. Самый насыщенный учёбой и концертами. Влюблённая парочка почти не виделась. А потом у юноши начались гастроли. Но почему-то публика не принимала его, да и руки словно перестали слушаться. Он даже хотел всё бросить, но его отец не дал ему это сделать. «Талант дан тебе свыше, – говорил он – и ты не имеешь право от него отказываться. Ты не имеешь право сдаваться. Ты должен бороться, учиться и творить».

Молодой человек вновь стал звонить возлюбленной. Но речь шла не о любви. Он жаловался на судьбу, на непонимающих его педагогов, на глупую публику. А потом и вовсе пропал. Она так сильно переживала, что, не выдержав, заняла денег и поехала искать любимого. Музыкант был в депрессии, не выходил из квартиры и почти не вставал с кровати. Девушка провела рядом с ним неделю. Её любовь и нежность исцелили его. Она, словно сказочная фея, сумела наполнить его сердце уверенностью и вдохновением. Музыкант снова стал играть. Играть вдохновлённо и талантливо.

Девушка вернулась домой. Вскоре ей стало очень плохо и её на скорой помощи увезли в больницу. Пришлось сделать серьёзную операцию на сердце. Мама девушки пыталась дозвониться до музыканта и рассказать, что его любимая в больнице и ей нужна его поддержка. Но он не отвечал.

Больше месяца он молчал. От этого девушка очень медленно шла на поправку. Вскоре они с мамой увидели его по телевизору, где о нём рассказывали, как об очень талантливом и перспективном музыканте.

Его успех разрастался как снежный ком, и он, опьянённый славой, выступал в разных городах и странах, но в родных местах совсем не появлялся.

И вот однажды музыкант всё же приехал домой. Переполненный пылкими чувствами и грандиозными планами он прямиком направился к своей невесте. В дверях его встретила мама девушки.

– Её нет дома. И знаешь, больше не ходи сюда. Марина переехала в другой город. Она вышла замуж. Он был с ней рядом всё то время, что ты выступал на своих концертах и не давал о себе знать.

– Я был очень занят, мне было не просто. Я же старался ради нашего будущего.

– Ради своего будущего ты старался. И не говори мне, что это не так. Филипп, она же была готова ради тебя на край света! Она до последнего ждала и верила, но