Истинная для князя тьмы - Айза Блэк Страница 14

— Какая есть. Не нравится, пей другую, — надо отойти на безопасное расстояние. Умом понимаю, а ноги будто приросли к полу.

— Я давно не пил свежей крови, — поднимается. Резко и очень плавно.

Он выше меня. Я едва ему до подбородка достаю. Мы не соприкасаемся, нас разделяют миллиметры. Ощущаю давящую ауру силы, что исходит от князя. И мне она нравится, притягивает, манит, хочется спрятаться за ней, словно именно там находится мое спасение.

— Консервированную Гаспар привозил? — пробую сменить вектор общения, разрушить слишком интимную обстановку.

— У меня есть иные способы питания, mi estrella, — его дыхание проходится по волосам.

Поднимаю голову. Князь так близко. Я обнажена. Мои соски практически касаются его халата. Губы князя совсем рядом, жесткие, порочные, отчего-то дико манящие, завораживающие. Он слегка наклоняет голову, совсем близко, я ощущаю энергию, что исходит от его губ, запах моей крови, смешанный с его неповторимым ароматом. Меня пронзают стрелы темной энергии, тьма в глазах так близко, что хочется без оглядки прыгнуть. Мои губы приоткрываются. Я впервые в жизни хочу ощутить поцелуй. Хочу, чтобы мой первый добровольный поцелуй произошел именно с ним. Собственное желание поражает, оглушает, но я не в силах ему противостоять.

Губы Сальвадора приближаются…

— Я не целую еду, Кэрол, — в словах скользит холодный метал, что мгновенно режет внутри, до крови, не щадя, жалит ядом. Князь отходит к камину, поворачивается ко мне спиной, — Более не задерживаю. Доброй ночи…

Глава 6

А вдруг? Вот это «вдруг» еще долю секунды назад ожило и трепетало в моей душе. Оно пыталось отрастить оторванные с мясом крылья. Желание поцелуя — первый микроскопический шаг к возрождению слабой надежды. На что? Я сама не отдаю отчет в этом. К нормальности, которая мне никогда не светит? К желанию почувствовать себя полноценной? С кем, Кэрол? С мертвым чудовищем?

Все… уже ничего не имеет значения. Мысли, надежды, желания, он безжалостно раскромсал все. И почему-то я уверена, князь прекрасно это почувствовал, и в этот момент испытал черное удовольствие. Он порождение тьмы, сгусток сил зла, и я ненавижу себя, что посмела чего-то желать от него. А я желала, впервые в жизни, и от этого мое унижение еще гаже, омерзительней. Оно подобно смертельному яду медленно меня убивает, дает почувствовать, как прогниваю изнутри. Каждая новая грань моего унижения раскрывается и злорадно смеется над слепой надеждой, отравляет ее ядом, испепеляет и мастерски наносит точные удары, чтобы надежда больше не смела рыпаться.

Мне надо что-то сказать. Бросить колкость. Нагрубить. Да что угодно, лишь бы не стоять вот так обнаженной, растоптанной униженной и смотреть ему в спину. Князь замер, прямая осанка, руки держит за спиной, магический блеск волос режет глаза. А я не могу выдавить из себя ни слова. Ничего не приходит на ум. Внутри только очередная боль, новый порез, гораздо глубже, чем оставили мучители. И я задыхаюсь от обиды. Почему сейчас хуже? Почему больнее? Ведь тогда было насилие, а сегодня князь даже не притронулся ко мне. Паскудно признавать — я ХОТЕЛА, чтобы прикоснулся.

Поднимаю с пола плащ. Поспешно его накидываю и пулей вылетаю из комнаты. Остановилась только на лестнице. Прижалась к стене. Перевела дух. Смахнула слезы, которые против воли полились из глаз. Какие же они горькие. Прав князь, я вся прогоркла. Он не человек, он труп, но и я недалеко от этого ушла. Если и было что-то во мне живое, сегодня он убил все.

И ведь по логике, я должна радоваться, что в прямом смысле отделалась малой кровью. Увы, нет. И пока я не могу понять саму себя. Необходимо время. Пусть первая боль утихнет, и тогда я хоть немного попытаюсь зализать раны.

Бреду в свою комнату. Тишина. Давящая, угнетающая. В голове все еще звучат слова князя, разъедают меня. Кутаюсь сильнее в плащ. В замке тепло, а меня прошибает озноб. Открываю дверь своей комнаты… замираю. Я не ошиблась? Туда попала?

На моей постели сидит девушка. Ногу на ногу закинула, соблазнительно изогнулась. Улыбается.

— Проходи, Кэрол, — говорит так, словно я к ней в комнату вошла, а не наоборот.

— Ты кто такая? — после морального уничтожения, я еще не собрала себя по кусочкам. Потому соображаю заторможено.

Гостья миловидная, длинные платиновые волосы струятся шелковистой волной по плечам. Губы ярко-красные. Глаза серо-голубые, большие. Она вампир. Это чую сразу. Бледности нет, на щеках румянец. Смотрит на меня изучающее, агрессия от нее не исходит.

— Мартина, будем знакомы, — голос у нее приятный, спокойный, тихий. Но в целом обычный. Если услышишь на улице, не запомнишь.

— И чем обязана твоему визиту? — остаюсь стоять на пороге. Мало ли что у этих вампиров в голове.

— Я с миром, расслабься, — улыбается.

— У меня есть все основания в этом сомневаться, — хмурюсь.

Она делает жест рукой, дверь за мной захлопывается. Вздрагиваю. Нервы вконец расшатаны, волчье чутье заснуло мертвым снов. Этот город меня медленно уничтожает.

— Я пришла тебе помочь, — поднимается.

Она выше меня. Ноги от ушей растут, что подчеркивает ее черное платье, прикрывающее только задницу. Пышная грудь практически вываливается из огромного выреза. Подходит ко мне, на губах по-прежнему улыбка.

— Ты уверена, что мне требуется твоя помощь?

— О, еще как, Кэрол. Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться…

— Что же ты можешь мне предложить? — усмехаюсь, прохожу к окну, под взглядом вампирши становится некомфортно. Она будто изучает, оценивает меня, решает что — то для себя лично.

— Я помогу тебе покинуть город тьмы, — произносит так, словно она Дед Мороз, и вытащила из мешка самый желанный подарок для меня.

— Возможно, ты не в курсе, но я связана клятвами. И просто уйти я не могу.

— Мне известно гораздо больше, Кэрол. И я даю гарантию, что преследования не последует. Ты просто вернешься наверх, к своей обычной жизни, к брату, его жене, племяннику, — последние слова она выделяет особой интонацией, вкладывая скрытый подтекст. Угроза? Игра моего воображения?

— Я вижу тебя впервые в жизни. Ты возникаешь в моей комнате, строишь из тебя благодетельницу, и ты реально ожидаешь, что я тебе поверю?

— Нет вопросов, — она поднимает руки вверх, словно сдается, — Я готова раскрыть карты. И ты поймешь, что мои мотивы пусть и неблагородные, но они определенно тебе на руку.

— О’кей, Мартина, слушаю тебя, — усаживаюсь в кресле.

— Я не хочу, чтобы открывались врата тьмы. Вечность в городе тьмы меня устроит, — склоняет голову набок, невинно