В интересах государства - Алекс Хай Страница 14

Матильду бережно принял на руки какой-то огромный детина. Собак увели. Охранник, пытавший меня светом фонаря, наконец-то выключил свою адскую машину.

— Рядом с тобой все равно вырубится, — пояснил он. — Иди за мной.

— Куда?

— Проверять данные.

Меня повели с черного хода. Особняк оказался гораздо больше, чем мне сперва подумалось: целое обширное крыло утопало в густых зарослях деревьев и было оплетено каким-то ползучим растением. В сторону этого крыла мы и направлялись.

— Может представитесь? — спросил я.

— Виктор Зиновьевич Ланге.

— Манглавит? — догадался я.

— Старший. Хотя в этом доме греческие названия не в ходу.

И это было хорошо. Потому что во всех этих кефалиях, кивернитиях и манглавитах я окончательно запутался. Да и язык сломешь в трех местах, пока произнесешь.

Ланге подвел меня к массивной железной двери, достал внушительную связку ключей и, повозившись несколько секунд с замком, открыл дверь.

— Проходи, Соколов.

— Я вообще-то граф, — улыбнулся я. — Нельзя ли немного почтения?

— Принесу извинения, если подтвердится. А пока не мешай работать, малец.

Я невольно улыбнулся. Ну хоть где-то все было просто и понятно, как в прошлой жизни. На этого мужика я точно не стану писать жалоб — слишком уж мне понравилось на какое-то время снова стать шкодником Михой.

Закрыв за нами дверь, Ланге включил свет, и я наконец-то смог его разглядеть. Явно бывший вояка лет сорока пяти, но выправку сохранил и пуза не нажрал. Уважаю. Лицо вытянутое, череп бритый. Под глазами — круги многолетней усталости.

Он повел меня по коридору, и распахнул другую, уже куда более хлипкую, дверь.

— Заходи, садись. — Увидев, в каком состоянии была моя одежда, он кивнул в сторону вешалки. — Куртку накинь что-ли. Мы здесь только зимой топим.

Я воспользовался советом, быстро нацепил какой-то ватник и почувствовал себя немного лучше. Правда, тепло угрожало меня разморить. Я и так устал настолько, что был готов вырубиться.

Ланге тем временем сел за телефон. Старинный механический аппарат с диском — не помню, когда в последний раз такие видел. Манглавит достал из ящика стола толстую книгу, перелистал страницы и провел пальцем по списку, найдя нужную фамилию.

Я молча ждал, изредка бросая голодные взгляды на стоявший у аппарата термос. Сейчас бы чаю горячего. И помыться…

Пока я глотал слюни и предавался мечтам о бытовых удобствах, Ланге набрал номер и долго ждал ответа. Потеряв терпение, положил трубку, но тут же набрал номер снова.

— Не берут…

— А кому вы звоните?

— В дом Соколовых.

— У нас в доме прозошел небольшой форс-мажор, — пожал плечами я. — Да и вообще время позднее…

Ланге перелистнул страницы и принялся искать другой номер, но его отвлек стук в окно. Старший охранник отодвинул занавеску, и я увидел парня в такой же форме, как и у Ланге.

— Виктор Зивновьевич! — гость помахал начальнику. — Их благородие к себе зовут!

— Сейчас буду.

— Не вас. Визитера нашего.

Ланге уставился на меня и тяжело вздохнул.

— Ну что ж, ваше сиятельство, — сквозь зубы процедил он. — Если вы и правда граф, извольте на аудиенцию. Заодно и проверим ваши показания.

Я кивнул. Очевидно, их благородие — это кто-то из родни Матильды. Что ж, не удивительно, что у него появились ко мне вопросы. История-то дикая.

Ланге поднялся из-за стола, убрал телефонную книгу в сейф и смерил меня сочувствующим взглядом.

— Одежда с собой есть?

— Сумка перед парадным крыльцом осталась.

— А, так это твоя… Повезло тебе, сиятельство.

Он вышел за дверь и через несколько секунд вернулся с сумкой Корфа. Бросил мне — я поймал ее на лету, чем заслужил одобрительное хмыканье.

— Тут умывальник есть, по коридору сразу направо, — подсказал Ланге. — Сотри грязь и переоденься. Но быстро. Их благородие ждать не любят.

Никогда не думал, что простая горячая вода из-под крана может доставить такое блаженство. Лучше, чем секс — по крайней мере, в этот момент мне так казалось. Над умывальником висело небольшое зеркало, и я как мог отмылся. Хотя тут уже помогут только душ и много мыла. Из волос пришлось доставать даже мох и прелые листья.

А вот в сумке Корфа обнаружился необычный набор.

Во-первых, костюм. Хотя скорее даже форма. Штаны и куртка из прочного темного материала — в тусклом свете одной лампы разбирать оттенки было трудно. Явно что-то армейское или казенное, но без каких-либо опознавательных знаков. Трусы, носки, футболка были черными. И самое везение — отменные крепкие ботинки с высоким голенищем и шнуровкой. И подошли идеально, хотя были немного тяжеловаты. Интересно, откуда Корф знал мой размер ноги?

Было там и еще какое-то барахло, но Ланге слишком торопил меня, и порыться в подарках не получилось.

— Забирай пожитки — и идем.

Он вывел меня на улицу, и я поежился от холода. Благо идти было совсем недалеко.

Вблизи особняк уже не казался таким зловещим, хотя нутром я чуял исходившую от него опасность. Даже не угрозу — предупреждение, что-то вроде «не влезай — убьет!». Наверняка Матильда или кто-то из домочадцев позаботились об охранных заклинаниях.

Ланге повел меня с черного хода. Здесь не было пафосной парадной лестницы и статуй, зато внутренний дворик показался мне куда более милым и уютным — насколько я мог разглядеть в свете нескольких фонарей.

Едва я шагнул на порог, как кожей почувствовал прикосновение чужой Благодати. Всего секунду она скользнула по мне, словно рентгеновский луч. Моя сила не успела даже ощетиниться, как это закончилось.

Ланге, увидев недоумение на моем лице, снисходительно улыбнулся.

— У нас здесь не только люди охраняют. Идем.

Мы быстро прошли через вереницу помещений, явно предназначавшуюся для слуг. Здесь все было добротно, но очень скромно. Признаюсь, после такого запоминающегося знакомства я ожидал от жилища Матильды чего большего.

Впрочем, разочаровался я рано.

— Ох ты ж черт!

Я остановился как вкопанный, когда мы вышли в холл первого этажа. Тут было от чего уронить челюсть. Нет, сам дом был обставлен дорого, но с хорошим вкусом — явно поработала армия каких-нибудь именитых дизайнеров. Но сильнее всего меня впечатлила картина во всю стену. Двадцать на восемь, не меньше. И на этой картине с высочайшей портретной точностью было изображено все общирное семейство Матильды.

— О, это знаменитое полотно Штоффов, — заметив мою реакцию, осклабился страший охранник. — Лет сто назад было можно изображать всех членов семьи от родоначальника до последнего младенца на одном групповом портрете. Работа кисти самого Музина!

Видимо, эта фамилия должна была о чем-то говорить.