Анафиэль - Катерина Белослюдова Страница 14

рассмеялся и оставил наедине еле живого от страха человека. Мир простого священника перевернулся и открылся с новой стороны. Мужчина ощутил вдруг в себе желание больше никогда не грешить. Всегда и везде чествовать своего бога и молить его о прощении. Самое главное, что священник решил, что больше рука его не притронется к спиртному. И в тайне он больше не будет желать миссис Полок, заглядываться на нее во время утренней службы.

Служба уже началась, чтобы не привлекать внимание, падший сел на самую дальнюю скамью. Люцифер надменно улыбался, смотря на людей, он видел в них грехи и неискренность, даже чистая и непоколебимая вера в Бога была ни у каждого в душе. Этот аттракцион фальши и лжи его забавлял, даже давал не большое моральное удовлетворения. Но по внутренним ощущениям, здесь было слишком спокойно, он снова и снова стал прокручивать загадочные смерти людей. Вспомнил ощущения той силы, что лишала людей душ, огромная сила. «Я спокойно почувствовал эту силу вблизи, даже если существо не стало пользоваться ей. Энергия Бога ощущается, даже если его крылья и сила находятся в покое. Значит, наш вор будет в третьей церкви. Кто бы это ни был, он мог нас почувствовать во время использования крыльев и не хочет, чтобы мы поняли кто он, раньше, чем завершит задуманное. Это игра, он играет с нами, прячется, чтобы дольше выдержать интригу и лучше подготовиться». Люцифер тихо встал, в этот раз не привлекая внимания, покинул церковь.

Ангел во время добралась до церкви, в привычной для человека, но не привычной для нее суете. Заняла место недалеко у выхода с самого края, чтобы было удобно наблюдать за уходящими и приходящими. А также беспрепятственно покинуть свое место при необходимости. Но мысли ангела были далеко от спасения человеческих душ. Анафиэль расстроила выходка дьявола, он хотел ее совратить, но зачем? Доказать, что у нее есть темная сторона? Она и сама порой это чувствовала. Но всячески пытаясь скрыть, возможно, поэтому общество Люцифера ее не тяготило, а даже нравилось. Потому что его мнение отличалось от всех, с кем она когда-либо говорила. Ее привлекало его бесстрашие, лёгкость делать то, что ему хочется и не обращать никакого внимания на правила небес. Она не осуждала его за прошлые грехи и злодеяния, в ее душе теплилось не понятное чувство к нему. Она была глубоко погружена в свои мысли, как входная дверь с грохотом отворилась, привлекая внимания молящихся. Возникла тишина, все обернулись к входу. Люцифер стоял в дверях в лучах заходящего солнца, в нем было что-то поистине божественное, в этих блёклых красных лучах. Казалось что время, остановилось для всех присутствующих в церкви. Не успела Афи опомнится, как дьявол ее уже поднимал со скамейки за локоть, говоря своим бархатистым голосом:

— Моя жена страдает рассеянным склерозом. Все время забывает, что мы перестали верить в Бога, и проводим это время в баре у Джо. Кто-то одобрительно кивал, а кто-то смотрел на молодую девушку с сожалением.

— Что ты несёшь? Ты должен быть в церкви, зачем сюда притащился? — еле слышно произнесла Афи.

— А это по-твоему не церковь? Мне нравится, когда ты злишься, но сейчас не время, нам нужно успеть в другую церковь, в этих он не появится. Парочка довольно быстро скрылась и служба снова продолжилась. Ангел шагал впереди, дьявол чуть позади нее. Их лица были напряжены, они боялись не успеть захватить врага, придя в укромное от людских глаз место. Люцифер резко обхватил Афи за руку, притягивая ее к себе, от неожиданности девушка сильно двинулась вперед и, теряя равновесие, начала падать на дьявола. Но ее руки ухватились за его плечи в поисках спасения. Одной рукой падший притянул ангела к себе, не давая упасть. Их глаза встретились, они оба были слишком напряжены, чтобы придавать какое-либо значение этим импровизированным объятия. Молниеносный взмах крыльев падшего развеял их уединение в укромном месте.

Безлюдный, но широкий задний двор церкви, пара больших зеленных контейнеров, в которые на большой скорости влетают напарники, оставляя на их корпусе большие вмятины, и падая на асфальт. Оказавшись лицом к лицу параллельно бакам, Афи смотрит в еще красные глаза Люцифера.

— Это что такой прикол новый? Придумываешь, как бы еще меня довести до безумия.

— По-моему ты уже безумна, зачем мне себе-то доставлять неудобства Меня туда не пустили, а это значит он там. — Быстрым движением Люцифер оказался на ногах. — Долго будешь валяться как на пикнике?

Афи, с нескрываемым недовольством, поднялась на ноги. Напарники направляются к центральной двери, отворив дверь, на них вырывается горячий воздух, ощущение большой силы, вызывая в них чувство страха и опасности. На спинках церковной скамьи ещё сияет ярко огненное свечение, оставленное неизвестным похитителем.

— Посмотри на очертание на скамьи, крылья, очень большие. С крыльями архангела не сравнятся, и свечение оставляет небывалая мощь как у…

— Как у Бога, ты твердишь это с нашей встречи, — сказала Афи то, что сразу поняла, как только вошла в церковь.

Афи даже представить не могла, кто кроме ее отца способен обладать такой мощью, что от энергии крыльев остаются следы и жар, до сих пор витающий в воздухе. Но большая часть души отказывалась в это верить. Зачем творцу человеческие души? Чтобы они не попали в ад? Но ад это его идея, для избавления от грехов и очищения душ. Ангел стояла не в силах пошевелиться, ее лицо выражало растерянность и разочарование, осмысление и отрицание. Она то и дело слегка согласно кивала своим мыслям в голове, но потом сердилась и еле отрицательно качала головой.

Люцифер лишь молча, смотрел, в его глазах можно было даже заметить маленькую долю сожаления. Глаза ангела засеяли, за спиной показались ярким светом белые крылья. Она покинула церковь, дьяволу оставалось лишь последовать за ней.

Афи нервно расхаживал по небольшой комнате мотеля.

— Он не мог, слышишь! Не мог! — то и дело хватается за голову, отрицательно качая головой. — Не мог он просто зачем?

— Анафиэль ты все видела, глупо это отрицать! Или что ты думаешь, что это его злой брат близнец, которого он от нас прятал в райском чулане? Больше не кому ты же знаешь ни я, ни ты, ни Михаил, ни твой брат Иршуэ, потому что это все неправильно