Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева Страница 15

– Да, – согласно кивнула я. – Наш враг узнал, где мы, как узнал и то, что за нами отправили нефилимов на этом самом самолёте. И решил подстроить что-то вроде несчастного случая. Ну, или надеялся сработать на опережение, рассчитывая, что тварь доберётся до нас раньше, чем нефилимы. Это, конечно, огромное допущение с учётом того, что штрыга – не дрессированная обезьянка, до её разложившегося мозга не донести команду убить кого-то конкретного, игнорируя всю остальную потенциальную добычу. Но самолёт школьный и утечка информации, скорее всего, произошла в школе, получается… штрыгу подсадили на борт ещё в Исправе?

– Или же она сама сделала это в Калифорнии, когда самолёт стоял на стоянке, – предположила сестра. – Такой вариант тоже нельзя исключать. Ты же сама сказала, что зомби были местные. Возможно, штрыга тоже из тех краёв, а не доставленная спецпосылкой. Ну, согласись, какая нечисть согласится кататься туда-сюда, забившись в уголок?

Я неопределённо угукнула, решив не говорить мелкой, что, возможно, тогда, в кампусе, учуяла присутствие не зомби, а именно штрыги. То, что сестра назвала моей повышенной чувствительностью, появилось не так давно, и мне всё ещё трудно было всем этим управлять, а потому я легко могла спутать два вида нечисти.

– Но если ты права, – продолжила Стефа, округлив глаза, – то это лишь ещё одно подтверждение, что нам опасно возвращаться в школу.

– Сейчас нам одинаково опасно везде, – резко оборвала её я. – Но след потенциально ведёт обратно в Исправу. Возможно, если мы вернёмся, то сможем, наконец, разобраться, кто так отчаянно хочет нас убить.

– Предлагаешь заглянуть злу в лицо? – криво усмехнулась сестра, но взгляд её оставался очень серьёзным и внимательным.

– Я предлагаю найти зло и дать ему хорошего пинка под зад, – я отзеркалила улыбку сестры, постаравшись вложить в неё чуть больше света и надежды. – Потому что, кажется, мне надоело бегать.

– Время! – провозгласил мой надсмотрщик.

– Оставайся начеку и никому не верь! – успела протараторить я напоследок.

– Эммануэль! – громко и требовательно повторил новый директор.

Я уже встала, чтобы направиться к нему, но кое-что вспомнила:

– Слушай, – быстро склонилась я к сестре. – Ты не знаешь, как его зовут?

– Блейк. Адам Блейк, – торопливо прошептала Стефа в ответ.

– Англокекс хренов, – пропыхтела я себе под нос, возвращаясь к месту принудительной парковки. – Чтобы ты с кактусом обнялся.

Нефилим встал, позволяя мне занять уже знакомое кресло. Усаживаясь обратно, он вроде как мимоходом проронил:

– Тебе никто не говорил, что ругаться в адрес тех, от кого зависит твоя судьба – вредно для здоровья?

– Я не ругаюсь, – проворчала в своё оправдание, стараясь скрыть удивление, вызванное его поразительно острым даже для нефилима слухом. – А выражаю альтернативное мнение. Между прочим, имею право. У нас свободная страна.

– На будущее будь любезна, выражать своё мнение в более уважительной форме, – въедливо проговорил щетинистый.

– А то что? – с вызовом, в котором было больше отчаяния, чем смелости, скривилась я. – Выпорешь меня розгами на заднем дворе?

Он отложил брошюру, которая успел осточертеть даже мне, заглянул в глаза и медленно проговорил:

– Не розгами. И не на заднем дворе.

В воздухе повисло что-то такое, что можно было бы назвать напряжением, если бы не ощущающаяся в нём тьма, нашёптывающая на ухо и зовущая за собой.

Я закусила губу и отвернулась.

Мне нечего было ответить. Вернее, ничего из того, что я могла ему сказать, не звучало цензурно.

– Я хочу, чтобы ты кое-что усвоила, – как ни в чём не бывало продолжил молодой командир. – Для тебя подчинение – единственный залог выживания.

– Выживание не всегда является самоцелью, – с грустью промолвила я.

– Возможно, – неожиданно согласился Блейк. – Но зачастую именно выживание является залогом достижения цели. Потому что очень трудно будет защитить сестру, лёжа в сырой земле.

Я крепко сцепила зубы, мысленно приказывая себе молчать. Щетинистый и так уже понял слишком много.

Глава 7

– Я читал твоё досье, – с улыбкой в голосе проговорил англокекс, будто отвечая на мой невысказанный вслух вопрос. Телепат он, что ли? – На самом деле, мне пришлось выучить его практически наизусть. С того момента, как я занял кресло директора, именно вы с сестрой стали моей главной головной болью.

Я знала, что на каждого ученика Исправы заводилось личное дело, куда на протяжении всего обучения вносились пометки – как положительные, так и отрицательные. В дальнейшем это досье влияло на то, какую должность мог затребовать для себя выпускник. Редко, но случалось, что, отслужив некоторое время в воинстве, нефилим переходил на другой пост, например, в управленческом аппарате. В таком случае хорошая школьная характеристика оказывала большое влияние на итоговое решение о переводе или новом назначении.

– И что же там написано? – вскинула я бровь, задаваясь вопросом, чем именно заслужила такое пристальное внимание к своей персоне, не сумевшей отличиться какими-либо заслугами.

Мне довелось видеть личные дела других учеников. Вломилась как-то на спор в директорский кабинет ещё во времена средней школы. Но что было указано в моём я понятия не имела. Так и не успела добраться до заветной папочки. Да не особенно-то и стремилась, потому что про собственные косяки мне было известно лучше других.

Блейк поудобнее устроился в кресле, словно готовясь к длительному повествованию. Вытянул вперёд длинные ноги, сложил руки на животе и с блуждающей по лицу высокомерной ухмылкой начал:

– Эммануэль Доминика Кьеллини.

– Ненавижу это имя, – прервала его я с раздражением.

– Какое из? – криво изогнул мужчина губы. Кажется, всё, что меня злило, вызывало у него смех.

– Оба два, – ответила я, чувствуя, что с каждой минутой он бесит меня всё сильнее. – Но первое – в особенности.

– Почему? – перестал улыбаться мужчина. Его действительно заинтересовал ответ.

Решив, что ничего опасного в этом нет, я ответила:

– Оно мужское, ещё и библейское, производная от Иммануила.

– Ты что, из религиозной семьи? – вопрос был неожиданным.

От неожиданности я и заявила честно:

– Я из семьи, члены которой неспособны и двух часов провести в одном помещении, чтобы не начать швыряться друг в друга хрустальными бокалами!

Блейк помолчал, разглядывая собственные ноги, а потом заметил без насмешки:

– Я знаком с твоим братом. И матерью.

Ещё до встречи с Эдвардом Дельвигом, единственным наследником последнего королевского рода нефилимов, которые остались последними потому, что две другие ветви нещадно выкосила нечисть, у моей мамы случился непродолжительный роман. В принципе, все романы моей матери были непродолжительным, но конкретно этот закончился рождением сына, которого