Разбудить дракона ложью - Леси Филеберт Страница 16

Я открыл глаза и хмуро уставился на Лену. Что она задумала?

В висках начало покалывать, как всегда, когда в моем присутствии начинали открыто врать, да еще и про меня самого.

– Что вы имеете в виду? – спросил Владимир Романович.

– Представляете, – заговорщическим шепотом начала Лена. – Случилось непоправимое… Нет, я даже не знаю, как вам сказать…

– Да что же у вас случилось такое? – не на шутку разволновался впечатлительный Максим.

Я тоже слушал с все возрастающим вниманием. Хм, и что же у меня случилось?

Лена шмыгнула носом, и я явственно увидел, как ее глаза заблестели от слез. Мне захотелось поаплодировать актерскому таланту, но тело не слушалось.

После театральной паузы она продолжила траурным голосом:

– У Игоря Степановича сегодня умер кот. Его любимый кот Дымок, который долгие тридцать лет был преданным другом…

– Тридцать лет? – недоверчиво спросил Вячеслав. – Коты столько не живут.

– А Дымок жил! – воскликнула Лена, трогательно прижимая руки к груди. – Они были неразлучными друзьями с самого рождения нашего шефа!..

– Игорёчку-то поболе тридцати будет, – хмыкнул Вячеслав.

– Рождение физическое не равно рождению умственному! – возразила Лена, потрясая в воздухе смартфоном с фотографией красивого дымчатого кота. – Когда Игорь Степанович подрос и родился в этом мире как Личность, в его жизни появился Дымок, этот комочек счастья, вернувший солнце в жизнь своего нового хозяина!

"Что она несет?!" – думал я, сгорая от стыда.

Силился пошевелиться, чтобы хотя бы хлопнуть по лицу ладонью и просидеть с выражением бесконечного фейспалма до конца своих дней. Но даже моргать быстро не получалось.

Лена несла какую-то несусветную чушь про мое якобы загубленное детство и невероятную роль Дымка к жизни забитого ребенка.

– А я думал, у тебя была добрая и любящая семья, – недоверчиво протянул Максим, хмуро поглядывая на меня.

– Ну разумеется, он будет считать свою семью самой лучшей и любящей! – горячо говорила Лена. – Ведь Игорь Степанович – настоящий джентльмен и никогда слова дурного не скажет про своих родителей! Ну разве вы на его месте смогли бы оклеветать свою семью?

Она говорила, говорила, говорила, плавно подступая ближе ко мне. Лена встала сбоку от меня, ободряюще похлопала меня по плечам, и я почувствовал, как ее ладонь легла мне на затылок.

– Я ведь верно все излагаю, Игорь Степанович?

Лена с силой надавила мне на затылок, и моя голова качнулась вперед, что вполне можно было принять за кивок. Удивительно дело, но от прикосновения к голове стало полегче. От затылка по всему телу вдруг стало разливаться приятное тепло, и я почувствовал, что начал потихоньку обретать власть над своими конечностями. Губы и язык все еще не слушались, зато я с трудом, но все же смог приложить руку к лицу, якобы в тяжких думах, а на самом деле – сгорая от невыносимого стыда и желая скрыться от чужих глаз.

– Вот видите, как ему тяжело, – продолжала вещать Лена. – Уверена, что у каждого из вас в жизни был или даже есть друг, который пережил с вами и радость и горе. Представляете, как непросто лишиться такой опоры? Вот вы, Максим Сергеевич…

– Я!? – испуганно взвился Максим.

– Вы, вы! У вас же есть собака, насколько мне известно?

Вот интересно, когда ей об этом стало известно?..

– Две, – нехотя ответил Максим. – Сербернары. Мальчик и… и еще мальчик. Молодые совсем, щенки ещё.

– Как же вам повезло! – с чувством произнесла Лена. – У вас целых два друга, не каждому так везет! Но представляете, как будет больно, когда однажды они уйдут из этого мира?

– Не представляю, – почему-то шепотом сказал Максим, и глаза его расширились от ужаса.

– А меня дома Бим ждет, – неожиданно произнёс Вячеслав, задумчиво покручивая телефон в руках. – В последнее время вижу его только поздно вечером, когда домой прихожу. Столько дел, даже погулять толком некогда…

– Мне так жаль, что вам приходится приносить в жертву вашу дружбу, – Лена натурально всхлипывала, и я готов был поклясться, что по ее щеке скатилась самая настоящая слеза. – Эти моменты вашего единения – они бесценны… Надеюсь, вы сможете их наверстать.

Я мысленно застонал. Такого фееричного бреда я еще никогда в своей жизни не слышал. Но самое удивительное было то, что все остальные слушали Лену с открытым ртом. Даже Вячеслав сидел с выражением легкой растерянности на лице, не обращая внимания на вибрирующий без остановки телефон в руках.

– Не стоит стыдиться своих эмоций, Игорь Степанович, – понимающе вздохнула Лена, трогательно поглаживая меня по плечу. – Мы все понимаем, что за стальной бронёй генерального директора компании скрывается не робот, а настоящий человек, умеющий чувствовать и сопереживать. Мы все разделяем ваше горе. И пожалуй, сегодня мы все уйдем домой немного пораньше, чтобы уделить время своим близким и друзьям. Правда же, Вячеслав Романович? – обворожительно улыбнулась Лена.

И Вячеслав, этот матерый дядька необъятных размеров, серьезно кивнул и поднялся из-за стола. Подошел ко мне, ободряюще хлопнул по спине.

– Ты там это… Держись, Игорек. Мы с тобой. А работа никуда не денется, наверстаем еще.

С этими словами он покинул зал совещаний, и его примеру последовали все остальные. Когда за последним сотрудником закрылась дверь, Елена на цыпочках подошла к выходу и какое-то время прислушивалась к звукам в коридоре. Потом закрыла дверь на замок, а сама тихонько сползла по стеночке, сотрясаясь от беззвучного смеха.

– Аааа, не могууу! – простонала она, вытирая выступившие слезы. – Давненько я так не веселилась!

Посмеиваясь, она вернулась ко мне и ощутимо потрясла за плечо.

– Хэй, гроза компании, шевелись! Что там с тобой случилось?

Она потыкала меня пальцем, словно проверяя, жив ли я вообще.

– Чего, тебе правда плохо стало? – упавшим голосом спросила она, разворачивая мое лицо к себе и хмуро вглядываясь в потухшие глаза. – Нда, видок у тебя так себе, мягко говоря. Я могу как-то помочь или мне вызвать врача?

Не очень понимал смысл ее слов. От ее прикосновений к лицу стало невыносимо горячо, но при этом – приятно. Как будто жидкий огонь растекался по венам от ее пальцев по всему телу, возвращая меня в жизнь.

Судорожно вздохнул и вцепился в ее руку. Выдавил с трудом:

– Можешь обнять меня?

– Что? – ошарашено переспросила Лена.

– Обними меня. Пожалуйста, – совсем жалобно