Ветер перемен - Инна Андреевна Бирюкова Страница 18

Я решила, что сейчас меня стошнит и, нашарив пустое ведёрко, удалилась с ним в тёмный уголок. Когда я снова вернулась к жизни, пришедшая в себя знахарка запихнула мне в рот какой-то корешок и велела пожевать, а потом выплюнуть. В процессе жевания корешок оказался банальной валерьянкой. Пока я со скучающим видом изображала пасущуюся корову, Чара взяла топор и отрубила твари голову.

– Чтоб уж наверняка, – пояснила она, узрев моё вытянувшееся лицо.

Я кивнула, подхватила ведёрко и вновь удалилась по неотложным делам.

Когда я вернулась из своего второго недалёкого похода, знахарка сунула мне в руки кружку с очередным отваром.

– Пей. А я пока осмотрю плечо.

– Не нужно, там царапина…

– Царапина, доходящая до кости называется раной, и её нужно перевязать, пока ты тут кровью не истекла, – безапелляционно заявила знахарка.

– Не может быть… Только саднит слегка, – недоумённо произнесла я. – У тебя все отвары такие гадкие?

– Не беспокойся, это шок. Скоро заболит. И выпей, будь добра, всё.

– А для чего он?

– Скоро узнаешь, – мягко сказала Чара, но её голос уже доносился откуда-то издалека, словно сквозь подушку.

– Ты меня опоила, коварная! – пожаловалась я знахарке, с трудом приподнимаясь на локте. Голова гудела так, словно изнутри её пытались расколоть кузнечным молотом.

– Конечно, опоила. А ты хотела, чтоб я тебя на живую штопала, без отвара?

– А ты меня штопала? – опешила я.

– Конечно. Видела бы ты своё плечо! Но сейчас уже всё в порядке, главное менять повязку каждый день.

– Интересно, и где же мне её менять каждый день? – пробормотала я, силясь подняться с кровати.

– Поживёшь недельку у меня. Пока не встанешь на ноги.

– Ну, во-первых, я уже на ногах, – преувеличенно бодро заявила я, с трудом приведя себя в состояние шаткого равновесия. – А во-вторых, мне просто позарез нужно попасть в Веренс.

– И как ты, позволь спросить, собираешься это сделать: полудохлая, без еды и карты?

– Ну, еду и карту мне дашь ты… – нагло заявила я. – А со своей полудохлостью я и сама как-нибудь разберусь. А где зверь?

– Староста с батраками забрал ночью. Понесли торжественно сжигать.

– А что оно такое было?

Девушка пожала плечами.

– Пакость какая-то. Сказать по правде, я в нежити не разбираюсь. Сдохла, и чёрт с ней.

– Ясно… Так как насчёт карты?

Знахарка зло сверкнула на меня своими огромными зелёными глазищами:

– Найду. И еды дам. Но я – против твоей затеи! Тебя ещё выхаживать и выхаживать!

– Да не надо меня выхаживать! – ужаснулась я и тут же, почувствовав острую потребность в выхаживании, аккуратно пристроила своё седалище на край кровати.

– Оно и видно. Ладно, сегодня ещё переночуешь, и можешь выметаться на все четыре стороны! Кстати, почему ты не сказала мне, что ведаешь в чарах?

– Потому что я в них не ведаю, – сообщила я, со стоном растянувшись поверх одеяла. – Болит, зараза…

– А кто ж вчера телекинезом забавлялся?

– Не знаю.

– Зато я знаю. Так что не отпирайся!

– Да не отпираюсь я! Просто… за мной такого раньше не водилось…

– Ну так теперь вот завелось.

– И как это лечится? – устало поинтересовалась я. В последнее время навалилось столько всего, что, кажется, меня уже ничем не удивишь.

– Это не лечится. Это развивается и в дальнейшем используется! Ладно, об этом позже. Полежи немного. Я скоро вернусь.

Я что-то одобрительно промычала и, отвернувшись к стене, даже умудрилась немного подремать, когда вернулась знахарка с картой и тщательно завёрнутыми в тряпицу пирожками.

– Свет мой зеркальце, скажи, ты в картах как, разбираешься? – спросила девушка, легко коснувшись здорового плеча.

– До недавнего времени думала, что разбираюсь, – честно призналась я.

– Мда… Давай-ка, поднимайся – и за стол. Объясню тебе, что к чему. – Смотри, ты прошла лес насквозь, тем самым срезав огромный крюк. Если бы ты не свернула с дороги, тогда пришлось бы от Мышковиц сворачивать на тракт, а потом ещё обходить озеро Звонное и переправляться через болото Гусинец. А эта дорога, на которую сейчас тебя занесло, идёт от Каскада – города на западной стороне Иркаса. Где она заканчивается, я представляю с трудом, видишь, кусок карты с восточной частью страны оторвался. Но нам он и ни к чему.

Знахарка взяла уголёк и провела тонкую прямую линию от развилки до Веренса.

– Ага. Сейчас из вашей деревни в лес, потом через речку; затем передохну в деревеньке Терновой, а оттуда сразу в Веренс, – сообразила я.

– Именно. Хоть мне и дико не хочется отпускать тебя одну на такую прогулку… Теперь давай вот о чём поговорим. Я так понимаю, до вчерашнего дня в чарах ты не ведала?

Я отрицательно помотала головой:

– Я и сейчас не ведаю…

– Конечно. Чтобы ведать в колдовстве не один год в магической Академии отучиться нужно. Позавчера тебе исполнилось восемнадцать… – знахарка задумчиво кивнула своим мыслям. – Наиболее распространённый случай проявления дара – в день или после совершеннолетия. Да ещё и пиковая ситуация, угроза жизни… Ведьмы, чаровницы или колдуньи в роду были?

– Была у меня прабабка… сейчас даже имени её не вспомню… Все боялись её жутко. Поговаривали, что она ведьма. Но доказать так ничего и не смогли, поэтому оставили старушку в покое.

– Теперь ясно, откуда такое «наследство», – лёгкая улыбка скользнула по губам травницы. – Так, следующее. Тебе нужно отправится в Академию Магии. Ну хотя бы после того, как заедешь в Веренс, но лучше – до. Твою силу нужно классифицировать и научить тебя ею управлять.

– Классифицировать?

– Именно. Возможно, дальше телекинеза и каких-то простеньких заклинаний дело и не пойдёт… Но возможно, сила твоя намного больше, и тогда это может быть опасно. Для тебя самой и окружающих тебя людей.

– Я понимаю. Что-то вроде: хотела смахнуть муху с плеча, а вызвала настоящий ураган?

– Чересчур преувеличенно. Но в целом– верно.

– А какая у меня может быть сила?

– Какая угодно. Целительство, прорицание, боевая магия, способность управлять стихиями или одной из стихий… Вариантов масса.

– Хорошо, – я решительно кивнула. – В Академию, так в Академию. Но только после Веренса. Она на карте есть? Покажешь?

На рассвете я отправилась, как цинично сообщила мне Чара, «в свой последний путь». Смысла притворяться юношей я больше не видела – всё равно папочкины прихвостни уже напали на мой след и знают, как теперь я выгляжу. Поэтому с чистой совестью я прыгнула в пожалованную жителями деревни премиленькую тёмно-зелёного цвета рубаху, явно женскую, очень удачно подчёркивающую фигуру, тёмно-коричневые (почти чёрные) отличного качества штаны и новые сапоги (ура!). А в довершение всего с наслаждением распустила осточертевший хвостик. Чара долго хохотала и истерично спрашивала, это каким же тупым топором надо было рубить волосы, чтобы получилось такое. Но потом всё же сжалилась и, немного поколдовав с помощью портняжных ножниц над моей головой, сумела-таки сделать что-то