Тайна ворона - Тисато Абэ Страница 19

– Ты что, совсем с ума сошла?

Сихо, которую Ямагами поспешно вытащил из воды, надрывно кашляла. И чего он боялся этой дурочки? Ему стало смешно.

Она, все еще на четвереньках, растерянно смотрела на него глазами, полными слез.

– Так я жду, жду, а ты все не выныриваешь.

– С человеческими детьми меня не путай. Это меня не убьет.

– А мне откуда знать?! Я и правда думала, что ты утонул.

По измазанной илом щеке и прилипшим волосам скатилась слезинка. Ямагами вздрогнул всем телом.

– Эй!

– Я думала, ты погиб из-за меня, – закричала Сихо и вдруг громко заревела.

В этот момент она сама выглядела как ребенок, и Ямагами страшно удивился и растерялся.

– А зачем гибнуть тебе вместе со мной?

Он был обескуражен, но в то же время вдруг почувствовал облегчение. Она больше не пугала его.

– Не плачь так.

Осторожно склонившись над девушкой, Ямагами неумело погладил ее по спине.

– Не плачь.

Некоторое время в пещере раздавалось только бульканье пузырьков из источника да рыдания Сихо.

* * *

Завернувшись в одеяло, которое откуда-то принес Ямагами, Сихо хлюпала носом.

– Успокоилась? – спросил он, заметив, что она больше не плачет.

Он сидел неподалеку, на камне рядом с источником, и старался не встречаться с девушкой взглядом.

Сихо вытерла слезы и слабо улыбнулась.

– Спасибо, что вытащил. Вообще-то я умею плавать. Просто не подумала, что в одежде так сложно держаться на плаву.

Ямагами коротко взглянул на нее и смущенно отвернулся.

– Почему ты вернулась?

– Потому что решила, что нужна тебе. Я ведь должна заменить тебе мать и многому научить.

Ямагами снова нахмурился:

– Например, извиняться перед воронами?

– Для начала, – пожала она плечами.

Божество скривилось.

– А почему я должен извиняться? Они не послушали меня. Что плохого, если я накажу бесполезных слуг, которые не выполняют то, что должны? Чего они еще ожидали? – выпалил он и замолчал.

– Понимаешь, они не просто твои инструменты. У них есть души, воля, дорогие им люди. Разве под страхом смерти кто-то будет служить тебе искренне?

Ямагами явно не понимал.

– Но они не равны мне. С чего я стану бояться напугать их?

– Нужно не бояться, а заботиться об их чувствах.

– И в чем разница?

– Если ты боишься затронуть чувства других людей, значит, рассчитываешь что-то получить от них, а забота основана на доброте. Человеку слишком тяжело одному, и доброта – важное качество, без которого не ужиться с окружающими, – серьезно сказала Сихо.

Ямагами фыркнул:

– Это логика слабаков. Я сильный, поэтому могу быть и один. Мне не нужна вся эта ваша взаимопомощь.

– Тогда зачем ты заставляешь воронов и обезьян прислуживать тебе?

– Затем, что они сами этого хотят.

– А если они скажут, что не хотят, ты оставишь их в покое? Когда обезьяна или ворон не выполняет свои обязанности, ты ругаешь их – выходит, даже божество не может жить в одиночестве.

Ямагами на некоторое время замолчал, а затем повернулся к Сихо.

– Хорошо, но ведь вороны тоже не заботились обо мне, а использовали так, как им было удобно. Когда-то они пообещали мне служить, но, как только возникли проблемы, укрылись в Ямаути и долгое время не выходили оттуда. И даже сейчас вернулись лишь ради самих себя. Разве они не рассчитывают что-то от меня получить? Кто же сможет по-доброму относиться к предателям? – Он говорил очень рассудительно, совсем не по-детски.

Сихо в глубине души радовалась, что у нее получается вести диалог с Ямагами. Но наступил решающий момент. Про себя она издала боевой клич, однако постаралась не показывать виду.

– А точно ли виноваты одни ятагарасу?

– В каком смысле?

– Ты все время говоришь, что тебя предали. А может быть, если они бросили тебя из-за твоего своеволия, нельзя винить только их?

У Ямагами резко испортилось настроение.

– Ты хочешь сказать, что я сам виноват?

– Это мне неизвестно, ведь я не знаю, что тогда произошло, – не дрогнув, произнесла Сихо, и божество недовольно умолкло. – Потому и спрашиваю. Ты действительно не помнишь какого-нибудь поступка, из-за которого ятагарасу покинули тебя?

– Поступка, из-за которого меня бросили?

– Вдруг ты сердился на них или слишком буйно себя вел?

Ямагами промолчал.

– Сейчас ты говорил, что они не ровня тебе. Мне кажется, проблема была не только в них.

Он надулся, и девушка улыбнулась:

– Кажется, ты понимаешь, о чем я.

– Все было как обычно. Я никогда не думал, что это неправильно.

– Неужели ты ничего не чувствовал, в гневе убивая воронов и обезьян? Неужели действительно верил, будто их вина настолько велика, что они заслуживают смерти?

Ямагами заколебался и закрыл глаза, словно признавая свою неправоту.

– Тогда я решил: раз они не выполнили свое предназначение, значит, сами виноваты. Но специально их убивать не собирался.

– Я так и думала.

– А что тут поделаешь? Когда злюсь, я перестаю себя контролировать. Очнулся – а они все мертвые. Что я мог изменить? Это они виноваты, что довели меня до такого. Ничего не поделаешь, – упрямо повторял он.

Сихо решила, что на сегодня хватит.

– Выходит, для начала нужно как-то справиться с твоей вспыльчивостью. Если ты сам понимаешь, что проблема в ней, этим и займемся, – подытожила она.

Ямагами с какой-то досадой смотрел на нее, совсем не чувствуя необходимости что-то решать, но, когда она сказала: «Я тебе помогу!» – удивленно вытаращил глаза.

– Ты поможешь?

– Да!

Смущенные просьбы божества не плакать убедили Сихо в том, что она не ошиблась, вернувшись к нему. Ее решение было верным.

– Я ведь стала твоей матерью. И ни за что не брошу.

Похоже, он еще не до конца верил ей, но медленно, как ребенок, кивнул. Его лицо уже не походило на мордочку обезьяны-оборотня.

* * *

Дождавшись, пока Ямагами заснет, Надзукихико вывел Сихо на улицу и строго спросил:

– Что ты наделала?!

– Я не могла позволить вам действовать самим! – ничуть не смутившись, ответила девушка. – Твои друзья убиты, ты не можешь мыслить хладнокровно. Нельзя впадать в отчаяние. Если вы решили уничтожить Ямагами, вряд ли вам это сойдет с рук. А сейчас еще можно договориться.

Услышав слово «договориться», Надзукихико с досадой прищурился:

– Хочешь сказать, что сейчас обезьян удастся убедить?

Сихо недооценивала ситуацию, она не понимала реальности, не знала, какую войну ведут обезьяны с ятагарасу, поэтому и болтала миролюбивые глупости.

– Тебе ведь ни капли не известно, с чем пришлось столкнуться моему народу?

Сарказм не подействовал на девушку. Она просто