Поезд-фантом - Валерия Валерьевна Верлицкая Страница 20

Я подумал о коньяке, и в тот же момент, кружка наполнилась до краев этим напитком. Теперь до меня дошло, почему тогда так гонялся за мной «фриц». Я сделал глоток. Тепло пробежало по всему моему телу.

– А я был рад тому, что в прошлый раз смог налить в нее холодной воды, то есть использовать не совсем по прямому назначению, я и не знал, что можно просто загадать и кружка сама наполниться любым напитком, – сказал я.

На что солдат, улыбнувшись, сказал:

– Вы ошибаетесь, и сейчас и в прошлый раз, вы использовали эту кружку именно по прямому назначению.

– Это как? – удивился я.

– Откуда в этом поезде взяться воде? – рассмеялся «фриц», – неужели вы думали, что в этом старом ржавом бачке, который находится в начале вагона, и кран которого вы в прошлый раз крутили с таким рвением, есть хоть капля воды.

– Но я точно помню, – начал спорить я.

– Не спорьте, – сказал солдат, – «фриц» прав, здесь давно нет никакой воды, ее выпили, еще за долго, до вас. Вы просто хотели выпить несколько глотков холодной воды, держа в руке кружку, она тут же наполнилась, как сейчас.

Я посмотрел на держащую в руке кружку и понял, что они правы. Я задумался над одним совпадением. То, что происходит на самом деле и то, что нам кажется, неужели эти две вещи так уж часто совпадают в жизни? А тем более на этом поезде. Я сделал еще глоток коньяка, молча, размышляя. Мне становилось совсем тепло и спокойно. Коньяк возымел надо мной свое действие.

Я спросил у солдата:

– Но вы же спрыгнули с поезда, как же вам удалось снова здесь очутиться?

– Вот если бы случилось наоборот, – снова захихикал «фриц», – если бы ему каким – нибудь образом удалось не очутиться снова здесь, вот это было бы, действительно, странно.

– Как же ты мне надоел, – рявкнул на него солдат, потом, повернувшись ко мне, он пояснил, – сколько раз бы я не спрыгивал с этого поезда, стоило мне только на мгновение остановиться, как я тут же оказывался снова в этом вагоне. Представляете? Это как в страшном сне, вроде бы ты просыпаешься посреди ночи от привидевшегося кошмара, думаешь, как же здорово, что проснулся, но, засыпая вновь, тебе снова начинает сниться этот же кошмар.

Я сразу вспомнил, как много раз со мной ночью происходило именно то, что описал сейчас солдат. Мне стало жаль его. Я сказал ему, что если он снова и снова оказывается именно в этом вагоне, значит, именно здесь он должен был что – то сделать, что по каким – то причинам, остается до сих пор не завершенным.

– Да знаю я, – махнул рукой солдат, – еще в сорок втором, я должен был застрелить здесь этого «фрица».

Он замолчал. Оба обитателя этого купе сидели, молча, друг напротив друга. Их взгляды были устремлены в пол. Я решил нарушить это траурное молчание и спросил:

– Но вы не сделали этого, почему?

– Потому, что пожалел его. Да, да, не удивляйтесь, мне стало жаль его, он так хотел жить.

– Я понимаю вас.

– Ничего ты не понимаешь, – накинулся на меня солдат, – даже ты смог

убить его вчера, а я, так до сих пор и не могу этого сделать!

Солдат стал размахивать руками, потом, вдруг, вскочил и выбежал из купе. Мы с «фрицем» выбежали вслед за ним. Солдат со всех ног бросился к выходу. И не успели мы опомниться, как он, снова выпрыгнул с этого поезда. «Фриц» спокойно посмотрел на меня и пожал плечами.

– И часто он так? – спросил я.

– Каждый день, – ответил «фриц» и побрел к своему купе.

Я поплелся вслед за ним. Мы дошли до двери. Он предложил мне снова войти, но я отказался, так как обещал маме покинуть этот вагон как можно быстрее. Этого я ему, конечно, не сказал, просто сославшись на отсутствие лишнего времени. Он не стал настаивать и, попрощавшись со мной, скрылся в своем купе. Я же, наконец, выполнил обещание, данное маме, и вошел в тамбур следующего вагона.

Я не знал, что ждало меня здесь, но ожидал я чего угодно, только не встречи нос к носу со своим добрым знакомым, тем самым мужчиной, который дал мне шинель. Он лучезарно улыбался и впервые увидел по настоящему, его белоснежную улыбку. Зеленоватые глаза его переливались на солнце. Было видно, что он рад меня видеть. И эта радость, надо сказать, была взаимной.

– Ну, наконец – то, – сказал он, – я тут уже тебя заждался.

– Если бы я знал, что вы меня здесь ждете, то непременно бы очутился здесь, как можно скорее.

– Ну ладно, – сказал он одобрительно и похлопал меня по плечу, -

главное, что ты уже здесь.

– Я так о многом хотел вас спросить, – заговорил я.

– О, не так сразу, – засмеялся он.

– Ну, хотя бы ответьте на один вопрос, – умолял я.

– Ну, хорошо.

– Кто вы?

Он снова рассмеялся.

– Солдат.

– Я серьезно.

– Я тоже. Ну, чтобы тебя утешить, ты можешь задать мне еще один

вопрос.

Мне как – то вдруг расхотелось знать еще что – либо, самое главное, что я хотел знать, было именно то, о чем я его спросил. У меня были свои догадки на этот счет, но, я боялся сам себе в них признаться. Я надеялся, что это он сделает за меня. Поэтому, я так опечален был его уклончивым ответом. Все остальные расспросы, после его отказа признаться, были бы не уместны. Я замолчал. Он понял, что я немного расстроился, из – за его ответа и сказал:

– Ты сам в состоянии ответить на свой вопрос, тебе нужно просто немного подумать или еще раз проанализировать все произошедшее с тобой в этом поезде. Большего я сказать тебе не могу.

И этого было для меня более чем достаточно. Я решил, что глупо дуться на этого милого человека, из-за того, что он не хочет говорить мне очевидное, о чем я должен сказать себе сам.

– Извините меня, – сказал я.

– Пустяки, – ответил он, – давай, я лучше расскажу тебе про солдата, который постоянно прыгает с поезда и про «фрица»?

– Да, если про солдата все более ли менее понятно, то почему в этом вагоне едет «фриц», мне совершенно не понятно.

– По тому, что этого солдата убил именно «фриц». Не смотря на то, что солдат пожалел его, «фриц», воспользовавшись его растерянностью, накинулся сзади, и