Эра оборотней 1 - Анастасия Церковская Страница 21

— А о чем это я мечтал, интересно? — с нескрываемой насмешкой спросил оборотень. Вампир удивился, будто мечты Эйвана были чем-то… очевидным?

— Свободы ты хочешь, понятное дело. Пойдем с нами, мы освободим тебя от плена этого леса.

Асириус раскатисто заржал. Его голос ни разу не походил на ржание обычной лошади. Диапазон звука слишком широкий: то басит, то срывается чуть ли ни на визг.

— Так вы бы это… посимпатичнее кого на роль агитатора вампиризма подобрали. Почему же тебя, лысый извращенец?

— Зато у меня харизма есть, — обиделся вампир.

— А, ну да… — слащаво протянул конь. — Понятно.

— Мы уходим, — объявил Эйван. Не интересно.

До этого сутулый вампир выпрямился.

— Значит, отказываешься. Ну, что же, я больше ничего не могу тебе предложить, видимо, тебе важна эта девка…

— С чего бы?

— Поэтому позволь попросить тебя, передать ей это, — лысый протянул до этого спрятанную в рукаве золотую иглу. На ней тонкой-тонкой линией была выгравирована ящерица. Слишком тонкая работа для такой недолговечной вещи.

— Зачем?

— Сам и спросишь, — пожал плечами вампир. — Тебе же будет интересно узнать об этом у нее, а не у меня. Скажи ей только "к красным истокам". Удачи.

Вампир кивнул, на лицо опустилась тень от капюшона, и, сверкнув напоследок бездонными зрачками, удалился к сородичам. Эйван недоверчиво разглядывал иглу.

— И зачем она ей?

Обратно оборотень и едо-тень шли уже за полночь. В животе неприятно урчало, Эйван вспомнил об оставленном на огне супе. Наверное, уже остыл, хотя изголодавшемуся организму было без разницы.

Асириус брел в сизой влажной дымке в задумчивости, напевая свои потусторонние мелодии под нос. И копытом по земле в такт попадал. От такого не хочешь спать — вырубишься. Правда, кошмаров не избежать, все-таки мелодия жутковата, как из фильмов ужасов. Эйван неуютно поежился.

На просеке им повстречался человек с фонариком, но тот заголосил и скрылся в чаще.

— Слушай, может, догоним его? У него как раз штаны твоего размера, — поделился мыслями конь, без особого любопытства наблюдая за мелькающей между деревьев точкой света.

— Давай без этого.

— Для бессмертного ты какой-то скучный, — пробурчал конь и недовольно фыркнул. — Хоть бы какое разнообразие появилось в это бесконечном и скучнющем существовании.

Оборотень не ответил. Его волновали эти вампиры. И их потенциальная связь с серебряноволосой. Зачем она им? Не в карты же играть и не чаю попить. Их откровенно шкурные интересы подкреплялись нехорошим предчувствием. Вампиры оборотню не нравились. Может, и есть среди них приличные, но явно не те, которых он встретил. Эльвиру стоит предупредить.

Эйван вертел в руках золотую иглу и не мог решить, стоит ли ее отдавать Эльвире. В чем-то загвоздка была… точно, была.

А птичье племя уснуло в ветвях,

И смерть гуляет в сизых полях…

Едо-тень вытянула вперед шею и то ли завыла, то ли запела дальше:

Пока вещий зеницы смыкает,

Эльзул к всевышним взывает…

— А кто такой Эльзул?

— Вероломный проклятый вождь. Изгнан и презираем нашим племенем. Он перестал быть нашим собратом очень давно, когда продал дюжину собратьев взамен на свою шкуру. Такое не прощают.

Асириус отрешенно мотал головой в такт шагам. В прошлом эти слова, наверное, вызывали у него гнев, но он явно не в первый раз об этом думает, а с каждым разом эмоции слабеют. Эйван по себе знал. Повод яростно ненавидеть у него тоже был.

— Так ты был в этой дюжине? — догадался оборотень.

— Да, — протянул едо-тень. — И не только там. Много куда попадал, но приятного мало.

Эйван спрыгнул вниз и побрел к дому. Под ногами что-то неприятно хрустнуло. Тут и там подо мхом хоронились остатки костей. Именно останки живших тут задолго до, кололи босые ступни оборотня. С годами Эйван смирился с подобными вещами, но по молодости от такого становилось не по себе.

Наутро его разбудил аромат оладий с малиновым вареньем. Эйван встрепенулся, поменял ипостась и тут же уставился на стул с вещами. Новыми, даже с этикетками. И кроссовки почти как старые, только свежие. Это ли не повод для радости?

Приодевшись, оборотень спустился вниз и обнаружил за столом у окна брата. Он не соизволил повернуться, а упорно делал вид, что газета интереснее живого общения. Эвис с наслаждением потягивал травяной чай из тонкой фарфоровой чашки. Манерно отставленный мизинчик в его случае был признаком крайнего негодования.

— Откуда это все? — Эйван засучив рукава, принялся накладывать себе в деревянную миску оладьи. — Как ты одежду новую достал? И газета, смотрю, свежая…

— Достал и достал, какая разница? — невозмутимый вид сохранялся, но вот ноготь большого пальца уже между зубов. Неспроста.

— Интересно же. Не хочешь, не отвечай. Я буду пребывать в счастливом неведении.

— Да, пускай так и будет. Приятного пищеварения.

— Угу.

Темнил его брат, конечно. Эйван заглянул в газету. Что же там происходит, в мире?

Серые страницы не баловали народ правдивыми новостями, но люди покупали их, читали. Им хотелось верить в то, что написано. Погибшие и пропавшие без вести прятались где-нибудь в углу последней страницы. Очевидно, неполный список. Самое главное место в этой газете — всему хорошему. Тысячи абитуриентов смогли поступить в колледжи и университеты, декретные пособия увеличены, за третьего и более детей король обещал баснословные бонусы семьям. Наемным солдатам жалования снова повысят…

Все это как-то складывалось в очень нехорошую картинку. Ведь на самом деле людей становилось все меньше, города, деревни пустели. Все чаще народ пропадал в лесах, тонул в реках и болотах, терпел нападения стай оборотней — именно такое Эйван слышал от местных людей. Но об этом ни слова, ведь в кукурузной империи все всегда хорошо.

А вот с кукурузой тут действительно всегда хорошо, неурожайные года случались крайне редко. Поэтому кукурузная мука добавлялась везде, где только можно. Даже вот, в оладьях — кукуруза.

— Брат, а что ты в этой лживой бумажке хочешь найти? Объявления смотришь?

Эвис скривился.

— Нет,