Ты извращенец, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский Страница 21

Нет, конечно, были и другие источники.

Хватало камер внешнего наблюдения. Были и энтузиасты с телефонами, да и простых операторов, решивших заснять самый распутный праздник, хватало.

Но мне было немного обидно.

Всё же хотелось попробовать своих разведчиков в деле.

Что за разведчики?

Ну...

Помните, я как-то делал прототип летающей нежити из гениталий?

Нет, полноценных половых органов с крыльями я не делал.

Это не имело смысла.

Простите за прямоту, но если вы мужского пола и загляните в трусы, то сразу поймёте — у вашего «большого брата» или «Маленького, но удаленького друга» нет глаз.

А вот лепить глаза на головку члена — уж простите, но я не настолько извращенец.

Пришлось перерабатывать идею.

Костная основа с максимальным упором на хрящевую ткань. Кожа, понятное дело, с мошонки. Сюда же достаточно тонкий скелет и большая голова для трёх глаз.

Да, есть нюансы в восприятии, и лучше всего иметь три типа глаз: обычный, ночной и самое важный — маговоспринимающий. Своего рода «тепловизор на магию».

В итоге у меня получилась довольно своеобразная летучая мышь с лёгким оволосением на крыльях. Забавненькие уродцы.

Нет, а что?

Вы думали, я буду мертвецам, простите за выражение, яйца брить?

Как бы там ни было, но эти мыши сыграли свою очень важную роль, но об этом чуть позже.

Надо упомянуть о Дарье.

Даша...

Даша увлеклась.

По-настоящему.

И понял я это, когда ко мне пришли от Демидовых и хорошенько так наехали.

А почему это у нас аристократка простолюдинов за бесплатно в обычной больнице лечит?

А как так вышло, что с ней простолюдины на «ты» общаются и ещё что-то требовать с неё могут?

Пф-ф-ф-ф!

А кто-нибудь считал тех, кому она не помогла? А что бы про неё говорили, если бы она столько же аристократов не вытянула?

Тоже мне, чистоплюи...

Медицина никогда не была благодарным делом!

По себе знаю.

Глава 8

— Евгений Александрович? — заглянула к главному врачу приятная женщина. — К вам посетитель.

Лысый старичок поднял взгляд от документов и взглянул на посетительницу.

— Страховщики? — недовольно спросил он.

Женщина растерянно оглянулась в сторону коридора, а затем одними губами произнесла:

— Аристократ.

— Лучше бы страховщики, — недовольно произнёс главный врач, а затем махнул рукой. — Пригласи.

Старичок не успел убрать документы, как в кабинет вошёл мужчина в дорогом костюме.

— Добронравов Евгений Александрович, — произнес старичок, поднявшись, и протянул руку. — С кем имею честь?

— Семён Аркадьевич Демидов, — произнёс мужчина и пожал руку.

— Демидовы? — вскинул брови старичок. — Весьма польщен вниманием столь влиятельного рода, но... Чем могу быть полезен?

— Ваша больница занимается лечением простолюдинов, я не ошибся? — спросил мужчина, пройдя в кабинет и усевшись напротив старичка.

— Не совсем так. Да, основной контингент у нас простолюдины, но в экстренных случаях к нам доставляют и людей благородного происхождения.

— И у вас работает моя дочь — Дарья Демидова.

Старичок на секунду нахмурился, а затем качнул головой.

— Нет. Демидовой у нас нет. Дарья Мрак, являющаяся вашей биологической дочерью — есть. А вот Демидовой — нет, — глядя в глаза аристократу, ответил старичок.

Глава рода Демидовых тяжело вздохнул и кивнул.

— Пусть будет так. Дарья Мрак. Она работает у вас.

— Да. Способная девочка. Работает в отделении экстренной хирургии и периодически захаживает в реанимацию.

— Вот по поводу неё я и заглянул к вам, — кивнул Семен Аркадьевич. — Я хочу, чтобы вы её уволили.

Старичок по-доброму улыбнулся.

— Вы выглядите разумным человеком, — тем временем продолжил Демидов. — И прекрасно понимаете, что аристократическое общество сковано рамками, правилами и тонами приличий. И выполнение приказов от простолюдина для аристократа может оказаться довольно серьёзным пятном на репутации.

— Понимаю, — закивал главный врач. — Прекрасно вас понимаю, но... Вы ведь тоже должны меня понять. Дарья — незаменимый человек в нашей больнице. Это единственный целитель, что работает не по вызову и только с аристократами, но и состоит в нашем штате.

— У вас нет целителей-простолюдинов?

— Целитель, способный затянуть ссадину, не пойдёт в нашу больницу. Даже в салоне красоты, где сводят шрамы и выводят прыщи с угрями, платят на порядок больше. Нам нечего им предложить, Семён Аркадьевич. Она действительно единственный диагност в нашей больнице, к тому же она великолепно справляется с простыми операциями. Из неё выйдет замечательный экстренный хирург.

— Приятно слышать такое о своей дочери, но я настаиваю, — тут лицо Демидова приняло строгое выражение. — Вы должны её уволить. Я подготовил для неё место в клинике для аристократов. Всё уже обговорено.

— Клиника для аристократов? — хмыкнул Евгений Александрович. — Вы же понимаете, что это совершенно другая... работа? Чем она там будет заниматься? У аристократов есть родовые артефакты и случаев, когда доходит до хирургического вмешательства, единицы.

— Я думаю, что она найдёт там себе занятие по душе, — хмыкнул Демидов.

— Вот как, — вздохнул старичок и с улыбкой продолжил: — Однако, несмотря на все Ваши старания, я вынужден отказать. Я и не подумаю её увольнять, пока она сама об этом не попросит.

— То есть вы решили перечить княжескому роду, — хмыкнул Семён Аркадьевич.

— Выбирая между гневом княжеского рода и рода Мрак, я предпочту Ваш гнев. Вы же понимаете, что с момента вступления в род, она больше не Ваша дочь, и права распоряжаться её судьбой у Вас нет?

Демидов сжал челюсти и прошипел сквозь зубы.

— А раз так, то всё, что я могу — это сообщить, что Вы вырастили очень упорную и способную девочку. Если она не остановится, то её ждёт блестящее будущее.

Глава Демидовых тяжело вздохнул, а главный врач тем временем продолжил:

— Целители очень сильно полагаются на магию. Я видел парочку, что за несколько лет работы не прикасались к крови и вливали безумное количество силы, дабы выровнять ситуацию исключительно силой. Два-три целителя с полными резервами на один аппендицит — это последствия того, что они не знают что такое хирургия. Да, они филигранно владеют силой, но тратят ее столько, что даже думать страшно. А Ваша дочь... Ваша дочь свела смертность в нашей больнице на такие показатели, которых у нас никогда не было.

Старичок поднялся.

— Простите меня, Семён