Анафиэль - Катерина Белослюдова Страница 21

— Вам нужно будет составить фоторобот, мы бросим все силы, чтобы найти и посадить убийцу.

— Эту девку я не запомнила, а вот мужчина просто врезался в мою память, такой весь из себя и красивый, засранец! У него были красные глаза… Я не знаю, линзы это или нет, но они были такие красные и злые. Опасность… я ее чувствовала, мне было безумно страшно. Если бы я не удрала, то возможно меня бы тоже убили! Они даже не попытались спрятать Боба, закопать, так и бросили его там, среди деревьев и кустов. — Темные слезы снова покатились по щеке, перемешивая тушь и пыль.

Полицейский озадаченно потёр лоб, и тяжело выдохнул, он уже всем сердцем жалел эту несчастную вдову и искренне хотел ей помочь.

— Бренда, сейчас вы должны быть сильной и ради Боба пойти помочь нашим специалистам составить фоторобот, чтобы убийца вашего мужа получил по заслугам.

— Я готова, ради Боба. — Бренда встала со стула и героически взглянула на полицейского. Несмотря на то, что большую часть времени, что она была замужем, Боб просидел в тюрьме. До тюрьмы и после напивался, поднимал на Бренду руку. Все же она искренне оплакивала его потерю, и верила, что любила Боба всей душой.

— Ради Боба, — подхватил бодро полицейский, — вам нужно, выйдя за дверь, повернуть на право, там дверь в конце. Наши специалисты помогут вам составить фоторобот и добавят его в дело вашего мужа. Как только у меня на экране появится лицо преступника, я сразу же отправлюсь на его поиски. Хочу сказать вам еще раз, что я соболезную и сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Бренда, мне правда жаль. Я хочу, чтобы вы после того, как составите фоторобот поехали домой и отдохнули. Вы большая молодец, благодаря вам этот преступник будет пойман.

— Спасибо вам. Спасибо. — Уходя Бренда, еще раз обернулась с полными слез и надежды глазами.

— Вы хороший человек и я верю, что вы найдете убийцу.

После ухода Бренды все стихло, и Тим погрузился в работу. Тим не заметил, как дело шло за полночь, его стол был завален старыми протоколами раскрытых дел и дел которые, так и не удалось раскрыть. Он разбирал свои старые дела, объединял их в папки для сдачи в архив. Как-то не осознанно, Тим приводил дела в порядок. Ему казалось, что больше у него не будет времени на такие глупости, как архивирование дел. Следующие выходные ему захотелось провести с бабушкой и наконец-то помочь навести порядок на чердаке. В душе полицейского зарождалась тревога, которую он и сам не мог объяснить, как часто говорят в таких случаях, у него заболела душа, тупая, ноющая боль, не давала ему покоя и порождала плохое предчувствие. Тим ведомый своим предчувствием достал телефон и набрал номер бабушки, она в последнее время часто жаловалась на сердце. Трубку подняли со второго звонка.

— Что случилось дорогой? Раздался сонный хриплый голос пожилой женщины.

— Я волновался, как твое здоровье? Сердце больше не шалит?

— Ох… милый! Ты разбудил меня в два часа ночи, чтобы поинтересоваться моим здоровьем? Тим у меня все в порядке, мне снились прекрасные сны, пока ты их не нарушил. Когда сердце не шалит, шалит мой единственный внук. — По голосу старушки было понятно, что она улыбается. Она всегда была рада звонку от внука в любое время суток, этот звонок ее обрадовал больше, чем расстроил.

Волнение Тима немного отступило.

— Прости. У меня было дурное предчувствие. Я заволновался и позвонил. Видимо, у меня нет ни какого шестого чувства, чему я несказанно рад.

Голос старушки зазвучал взволнованно.

— Тебе не стоит извиняться, а свои предчувствия нельзя игнорировать. Ради меня будь, пожалуйста, осторожнее на своей работе. Ты меня взволновал, мне придется выпить снотворное, чтобы снова заснуть.

— Спокойной ночи бабуля, если почувствуешь себя плохо, пообещай звонить мне, пожалуйста, чтобы я зря не волновался.

На другом конце прозвучало согласие, прощание, и полицейский сбросил звонок. Его одолело чувства стыда, что из-за каких-то своих выдуманных волнений всполошил бабушку. Тим откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой, и прокручиваясь на кресле, усталым взглядом водил по кабинету, пока взгляд не упал на новое уведомление на экране компьютера, «Добавлен новый файл к делу об убийстве Боба Катилия».

— Черт, про тебя я забыл, — нажимая на кнопку «открыть» проговорил Тим весь в нетерпении.

С экрана на него смотрел самодовольный мужчина черты лица, которого ему показались знакомы. Он начал приближать изображение и по телу пробежала дрожь от страха, но не за себя, а за свою новую знакомую. Сердце с бешеной скоростью застучало в груди полицейского. Небрежная причёска идеальные черты лица, чётко выделенные скулы и этот самодовольный взгляд повелителя мира. В фотороботе преступника он все больше узнавал старого знакомого и сводного брата Анафиэль.

— Люцифер, черт! Анафиэль, с кем ты связалась?

И находясь в непонятном забытье, он резко срывается с места, стул падает на пол, быстрыми движениями рук, с ящика полицейский достает кобуру и проверяет магазин пистолета. Пальцы слегка дрожат и не слушаются, но все же, приведя оружие в боевую готовность, Тим как в бреду, быстрым шагом покидает кабинет.

Дорога была, как показалась Тиму очень долгая, ему было страшно подумать, что этот преступник мог сделать с Анафиэль. Его мысли были о девушке, о том, что она и сама не знает, кто находится рядом с ней. Она не могла быть сообщницей этого безумца, что на полном серьезе называет себя Люцифером. Тим размышлял о том, что если Афи и была на месте убийства Боба, лишь потому, что этот парень ее заставил, или вовсе семейство Катилия отвлекли преступника на себя, когда тот хотел расправиться с Афи. Он снова и снова прокручивал встречи с этой странной парой. Девушка всегда выглядела зажатой, а мужчина слишком нагло и вызывающе себя вел. Но полицейский не мог объяснить, почему девушка, при двух встречах с полицейским, ни разу не попросила или даже не намекнула о том, что ей нужна помощь.

Не соблюдая скоростного режима, машина летела по ночной пустынной дороге. Тим направлялся в тот «стремный» мотель под названием