Избранник смерти - Евгений Валерьевич Решетов Страница 22

Я опустил плечи и побрёл по тротуару, поглядывая по сторонам. Не появится ли извозчик? Но мимо проехали лишь две подводы да автомобиль. А затем вдруг около меня остановилась чёрная карета, украшенная посеребрёнными деталями.

— Сударь, не желаете ли продолжить свой путь в карете, а не под дождём? — прощебетала симпатичная брюнетка лет семнадцати-восемнадцати, открыв дверцу.

Кого-то она мне сразу же напомнила. Карие глаза, аристократичные черты лица, прелестный носик, чуть тяжеловатый подбородок и прикрытые почти игрушечной шляпкой великолепные волосы. Они были просто высший шик! Блестящие, длинные. Их хоть сейчас поштучно продавай.

— Забирайтесь, забирайтесь, сударь, я вас не укушу, — улыбнулась незнакомца, приковав моё внимание к мушке над верхней губой.

— Пожалуй, что и заберусь, — протянул я и снял очки.

Девица не побледнела и не вздрогнула. Она явно знала, кого собирается подвезти. Хм, тем интереснее. И, кажется, я догадываюсь, кто она такая.

— Вы ведь дочь Алексея Петрова? — утвердительно выдал я, усевшись в покачнувшуюся карету, которая сразу же покатила по улице.

— А вы догадливый молодой человек, — склонила голову к плечу брюнетка, стянула с руки перчатку из тонкой кожи и протянула мне холеные пальчики. — Василиса Алексеевна.

Я галантно поцеловал её ручку и произнёс:

— Андрей. Просто Андрей. Уверен, что вы знаете о моей проблеме с памятью. И, к несчастью, Император до сих пор не признал во мне незаконнорождённого сына.

Сперва девушка округлила ротик, а затем поняла, что я так изволю шутить, хихикнула в ладошку и сказала:

— Весёлая острота. Однако я хотела бы поговорить с вами серьёзно.

— Странно, что для серьёзного разговора послали именно вас, благородную девушку, — проговорил я и скользнул взглядом по её чёрной свободной юбке в пол и белой кофте с рукавами, пышными у плеча и узкими от локтя до запястья. Рядом с девушкой, на сиденье, лежало манто из бобра. Не замёрзнет в случае чего.

— Мой папенька — человек прогрессивный, в отличие от других семей из Гати… — многозначительно недоговорила посерьёзневшая девушка, будто намекая, что Астафьевы — ретрограды, а глава их рода — замшелый пенёк. Спустя крошечную паузу она продолжила: — К тому же мальчишки вспыльчивы, а многие мужчины даже до старости остаются мальчишками. Посему иногда разговор лучше доверить девушке.

— Безусловно, вы в чём-то правы.

— Естественно, сударь, — усмехнулась Василиса Алексеевна, без страха посмотрела мне прямо в лицо и неприязненно уточнила: — Астафьевы уже рассказали вам свою чушь? Мол, мой папенька всю жизнь им испортил?

— Что-то похожее я от них слышал.

— Так вот их слова — ложь. Всё было не так! — выдохнула девушка, сверкнув глазками. — Тогда, много лет назад, мой папенька договорился с Петром Калистратовичем, что женится на его единственной дочке Лидии. А тут вмешался этот Павел Астафьев, что б он в могиле крутился до скончания веков, прости меня, Господи! Не от большой любви Павел стал к Лидии свататься, а только ради корысти. Она же была единственной наследницей Петра Калистратовича, а тот уже на ладан дышал. Вот Павел и восхотел прибрать к рукам все его имущество. И добился-таки своего проходимец! Где угрозами, а где и посулами вынудил он Петра Калистратовича отдать за него Лидию. Тут мой отец и вызвал Павла на дуэль, дабы честь свою защитить и жениться-таки на любимой женщине. Однако не выявили они победителя на дуэли. Женился Павел на Лидии, но не успокоился. Начал пакостить моему отцу, чтобы тот рот закрыл, и не рассказывал всему честному народу о подлом поступке Павла. Несколько лет Астафьев донимал моего папеньку, а потом Павла кто-то на дуэли застрелил, прямо в русском лагере, когда тогдашний Император с Османской империей воевал. Шибко охоч был Павел до дуэлей. Вот Боженька и наказал его. А Лидия Петровна как узнала, что мужа её непутёвого убили, так и слегла. Она всегда имела слабое здоровье, а это известие совсем подкосило её. Отец же мой наконец-то зажил спокойной жизнью. И жил бы дальше, кабы не Всеволод Астафьев.

— В вашей версии Алексей Петров выглядит значительно лучше, чем в трактовке Ильи Макаровича Астафьева.

— Врёт он всё! — гневно сжала кулачки девушка. — Сына своего выгораживает подлый старикан!

— А как мне понять, что он врёт, а вы нет, Василиса Алексеевна?

— Да как вы посмели подумать, что я лгу?! — задохнулась от возмущения брюнетка. У неё аж грудь начала бурно вздыматься, а там было чему вздыматься. Уверенная троечка — не меньше. — Перед вами потомственная дворянка, а не базарная баба!

— Однако, сударыня, ваш рассказ основан на словах отца, а он где-то может и душой кривить, дабы перед семьёй выглядеть белым и пушистым.

— Да что у вас, сударь, за сравнения такие? Впрочем, сейчас это не важно. А важно то, что мой папенька — человек с безупречной репутацией. Я верю ему!

— Я по опыту знаю, что истина где-то посередине. А всю правду, вероятно, знают всего два человека: ваш отец и Илья Макарович. Как я понял, иных свидетелей начала этой склоки не осталось. Правда, есть мёртвые свидетели, но, чтобы с ними поговорить, потребуется очень и очень сильный маг смерти.

— Хоть что-то вы поняли, сударь, — пробурчала красотка, бросая на меня сердитые взгляды.

Я пожал плечами и глянул за окно, дав девушке время прийти в себя. Из-за горбатых крыш особняков выглядывал купол с металлическим каркасом, над которым гордо реял флаг Российской империи. Кажется, это железнодорожный вокзал, ведь неспроста сюда долетают протяжные паровозные гудки и стук железных колёс.

— Что вы там с таким интересом разглядываете? — хмуро спросила Василиса без прежней сердитости в глазах.

— Фотокамеру.

— Впервые видите?

— Нет, сперва подумал, что это сова.

— Мой вам совет, сударь, нанесите визит лекарю. Он подправит ваше зрение, — с нотками ехидства проговорила девушка и следом добавила, решив ловко перейти к главному блюду нашей беседы: — Однако я доподлинно знаю, что такие визиты обходятся в кругленькую сумму. А ещё я ведаю, что магу