Край неба - Андрей Александрович Васильев Страница 22

Елки-палки, как же они все мне надоели со своей возней! Вот честное слово, если бы не моя доброта и не отдел с их принципиальностью, прямо сегодня отправил бы Павлика в имение Белозерова с тем, чтобы там, кроме детей, к утру никого в живых не осталось. Ну а чуть погодя, как колдуна изведу, еще бы Маре предложил в гости к Александру наведаться. Потому что нечего играть с огнем в моем лице, добром такое не заканчивается.

В руке завибрировал смартфон, который я так и не убрал в карман. Легка на помине — Олеся.

— Добрый день, Александр Дмитриевич, — прощебетал в трубке знакомый голосок. — Это Олеся, ваш секретарь.

— Форсировать события не стоит, — буркнул я. — И делать подобные выводы после одного моего визита в офис тоже.

— Как раз хотела уточнить — вам у нас не понравилось? Просто один раз побывали — и все. Может, есть какие-то пожелания, что-то в кабинете стоит переделать? Может, мебель другую заказать? Что не так?

— Все у вас замечательно, одно только не так — я.

— Простите?

— Иногда люди понимают, что они находятся не на своем месте, — пояснил я. — Тут как раз такая ситуация. Так что, Олеся, не быть вам моим секретарем. Что до офиса — скажите кому следует, хоть бы даже и Ряжскому, что я на этот кабинет больше не претендую. Претензий никаких нет, просто не сложилось.

Молчит, видимо переваривает информацию. Ну, и скорее всего, думает, как теперь полученные за меня деньги отработать. Ладно, чуть-чуть стимулирую ее мыслительную деятельность.

— Так что, Олеся, всего тебе хорошего, а именно карьерного роста и финансового благополучия. Пока!

— Стой! — пискнула отчаянно девушка. — С кабинетом не сложилось, да и ладно. Но просто так, вне работы, мы же можем общаться? Тем более что у нас уже есть общее настоящее. Ну, тогда, в больнице, помнишь?

Прямо на интимное «ты» резко перешла.

— Это было приятное настоящее, — добавил меда в голос я.

— Может, и хорошо, что тебе у нас не понравилось. Работа есть работа, там ты начальник, я подчиненная. А теперь все проще — Саша и Олеся. Мы можем быть самими собой, да?

— Да.

— Давай на этих выходных ко мне на дачу съездим? — предложила девушка. — Родители туда совсем перестали выбираться, так что в доме будем только ты и я. Там речка, лес, тишина.

И ребята с автоматическим оружием, которые наделают в нас много-много дырок. Или, что вернее, всего один хороший спец, который представит всё как несчастный случай. Мы в доме сгорим или в речке утонем.

А ее тоже втемную разыгрывают, вне всякого сомнения. С той, разумеется, разницей, что она, в отличие от меня, совсем не понимает, что происходит и чем все кончится. Наплел ей Михаил небось всякой ерунды про корпоративные войны и необходимость полной приватности переговоров со мной, а после подкрепил слова деньгами, вот дурочка и повелась.

— Подумаю, — пообещал девушке я, кое-что для себя решив. — Перезвоню. Пока!

Глава 6

Воистину — если дела с утра не заладились, то это на весь день, и прямым тому подтверждением стало досье на Марка Ароновича Левинсона, которое мне прислал Александр. Зацепиться в нем было совершенно не за что. Нет, шалуном покойный профессор являлся преизряднейшим, в каком-то смысле ему можно было даже позавидовать. До последних дней он сохранил живость мысли и крепость тела, что доказывала даже сама его смерть. Шутки шутками, но не так уж много мужчин в серьезном возрасте на молоденькой девице умирает. В анекдотах — да, каждый второй. Но в жизни?

Но вот какая штука — я так и не смог понять, что в этом старикане привлекло к себе колдуна, какую такую черноту он в его душе увидел? Ну да, химичил покойный профессор будь здоров как, предоставляя полный спектр платных услуг студентам и аспирантам, от поступления на бюджет до публикаций в специализированных изданиях, само собой — в соавторстве с ним, великим. Но за серьезный грех все это счесть никак нельзя, таким много кто промышляет, исходя из извечного «сидеть у ручья и не напиться». При этом хоть сколько-то серьезного криминала или загубленных душ за Левинсоном не водилось. Тех же студенток и аспиранток, заметим, он к стенке со словами «Ложись, или отчислят!» не припирал, он просто предоставлял им выбор дороги — короткой и с гарантированным результатом или длинной, с расчетом только на себя самого.

Впрочем, это все лирика. Хуже было другое — после его смерти ничего, кроме таблички на двери кабинета в вузе, не изменилось. В смысле — никто не умер, не пропал, не рассказывал друзьям страшные истории о том, как покойный Марк Аронович к ним являлся. Семья, коллеги, ученики и все остальные жили себе, как жили, и в ус не дули. Ну, разве что дети профессора разругались вусмерть после оглашения завещания, поскольку Софочке, младшей и любимой дочке, досталось от папы добра больше, чем старшенькому Натану.

То есть либо Кузьма ошибся и прихватил с собой не совсем уж пропащую душу, либо Марк Аронович, оказавшись умнее и выдержаннее своих собратьев, затихарился где-то в городе и ждет осени, чтобы потом раздать всем сестрам по серьгам и быстренько свалить из Москвы. Собственно, других вариантов у меня просто нет. Гипотетически можно еще заподозрить Александра в поспешности и недобросовестном подходе к делу, но это было бы неправильно и нечестно. Досье он собрал подробнейшее, опросив меньше чем за сутки порядка сотни человек, включая соседей по даче и гаражу.

Так что к дому я подходил, пребывая, мягко говоря, не в настроении.

— Жанна, сходи в подъезд, глянь, никто там меня не ждет? — велел я своей помощнице, ставя пакеты с продуктами, которые купил в соседнем магазине, на лавочку. — На душе как-то муторно.

— Не вопрос, — покладисто ответила та и проскользнула сквозь закрытую дверь.

В кармане пискнул телефон, я достал его, пребывая в уверенности, что это про меня в очередной раз мобильный оператор вспомнил и решил порадовать новостью о том, что у него домашний интернет лучше, чем у кого-либо другого.

И ошибся. Это мне Александр видео прислал, то, о котором мы с ним говорили.

— Никого, — сообщила мне Жанна, выныривая из подъезда. — До самого чердака проверила —