Смотритель - Олег Васильевич Северюхин Страница 22

— Да где же они все? — надрывается телефон.

— А все убиты, — бесстрастно говорит солдат.

— Давай кого-нибудь из сержантов, — командует голос.

— И сержантов нету, — говорит солдат.

— Что, тоже все убиты? — грозно рычит полковник.

— Все убиты, — говорит солдат и бросает трубку.

На командном пункте советского полка.

Командир полка смотрит на замолкший телефон и говорит своему заместителю:

— Бери с собой особиста, взвод автоматчиков из пополнения и бегом в батальон Иванченко. Что-то там неладное. Атака у них захлебнулась и весь полк остановился. Гони их вперед.

Майор вместе с сотрудником Особого отдела во главе взвода молодых солдат из только что прибывшей маршевой роты бегут в батальон.

Увидев офицеров, солдаты отступившего батальона успокоились и стали наперебой говорить, что у немцев есть какой-то призрак в форме офицера, которого не берут пули и который как в тире расстрелял всех офицеров батальона, а в младшего лейтенанта Метелкина он стрелял раз двадцать, все никак не мог попасть в сердце.

— Неужели никто не попал в этого призрака? — допытывался майор.

— Не попадали, — чуть ли не хором говорили солдаты, — вот он почти что рядом, а стреляем в него и пули будто сквозь проходят.

— Ладно, — оборвал их майор, — у страха глаза велики, а руки трясутся. Пока я вступаю в командование батальоном.

Вскоре прибывает автомашина за убитыми офицерами. При погрузке убитых один из них вдруг застонал.

— Смотри-ка, живой, — сказал один санитар. — Товарищ майор, один живой оказался.

— Кто такой? — спрашивает майор.

— Младший лейтенант Метелкин, — отвечает санитар.

— Везите его в госпиталь, — махнул рукой майор, — все равно он не жилец, но раненых положено оставлять докторам.

Убитых офицеров похоронили на поле в районе командного пункта полка, а младшего лейтенанта Метелкина отправили в госпиталь на той же машине.

— Вы бы его хоть перевязали, — укоризненно сказал командир полка, только что вернувшийся на командный пункт.

— Нельзя его перевязывать, — сказал военфельдшер с погонами старшины, — кровь спеклась и закрыла раны, а в него пуль двадцать попало, вон весь в дырах. Если до госпиталя довезем, то врачи все сделают, что нужно.

Метелкина в сопровождении фельдшера вместе с легкоранеными на той же автомашине везут в госпиталь.

Операционная. Идет операция.

— Надо же, — говорит хирург, — изрешечен как дуршлаг, а все еще жив. И все потому, коллеги, что не задет ни один жизненно важный орган. Вернее, задеты, но не сильно, а вот выживет ли, это вопрос и вопрос большой. Все ранения сквозные, кости не задеты, а вот и пулька нашлась. И пулька белая, не хромированная, а как будто серебряная.

— Что вы, Павел Иванович, — сказал ассистент, — серебряные пули бывают только в детективах, когда охотятся на оборотней или на вампиров. Да и, кроме того, серебро является антисептиком, раны обеззараживает.

— Ага, вот и вторая пулька, — сказал хирург, бросая кусочек белого металла в эмалированную чашку, — и эта такая же. А вот и третья. Больше, похоже, нет. Будем лейтенанта отправлять в тыловой госпиталь, пусть там на рентгене посмотрят. Кстати, взгляните сюда. Впервые вижу человека с ртутным синдромом внутренних органов.

— Что это за синдром, — удивился ассистент, — впервые о таком слышу.

— Это вы, батенька, получили современное образование, — усмехнулся хирург, — а нас учили профессора, пользовавшиеся мировым медицинским опытом и рассказывавшие нам обо всем, что когда-то было. Ртутный синдром проявляется в перетекании внутреннего органа в сторону от места приложения силы. Смотрите сюда. Я нажимаю на почку, и она перетекает в сторону. Видели это когда-то? Нет. И я не видел. Говорят, что таких больных практически невозможно пропальпировать[1], органы ускользают.

Ассистент с удивлением ткнул пальцем в разрезанном животе в какой-то орган, и он как ртуть перетек в сторону.

— Интересно, — сказал с восхищением ассистент, — на этом больном можно сразу докторскую аттестацию защитить.

— Защитишь, если жив останешься, — сказал хирург, — зашивайте его и давайте следующего раненого.

Тыловой госпиталь. Заседание военно-врачебной комиссии. Перед комиссией в одних трусах стоит младший лейтенант Метелкин. Врачи всей группой осматривают его раны.

— Это практически невозможно, — говорит пожилой врач с большими усами, — за две недели не излечиваются люди с двадцатью двумя огнестрельными ранениями.

— Это если простыми пулями, товарищ генерал, — говорит один из врачей, — а вот серебряные пули вообще чудеса делают. Есть международная конвенция, которая запретила разрывные пули, сейчас нужна конвенция, которая бы обязала воюющие стороны применять только серебряные пули.

— Вы что, предлагаете и в фашистов стрелять серебряными пулями? — вкрадчиво спросил какой-то маленький человечек с крысиной внешностью. — Вы думаете, что товарищ Сталин будет расходовать на фашистскую мразь тот металл, из которого делают ордена за храбрость?

— Не кипятитесь, майор, — примирительно сказал медицинский генерал Бурденко[2], - речь идет всего лишь о том, что одной из причин быстрого излечения младшего лейтенанта являются серебряные пули. Ну, и сильный, русский организм.

— Да вы знаете, что есть указание держать в секрете информацию об этих серебряных пулях? — не унимался майор.

— Знаем, знаем, голубчик, — пробасил генерал, — здесь собралась комиссия, которая должна доложить в высшие сферы об этом феномене и не вздумайте влиять на принятие решения по этому вопросу, а не то вам не поздоровится, кем бы вы ни были под этим медицинским халатом. Этот лейтенант нужен нам живым в институте для изучения свойств его внутренних органов, которые ведут себя не так, как у всех.

— А как они ведут себя эти органы? — начал допытываться майор с крысиной мордочкой. — Вдруг они напичканы антисоветчиной.

Махнув на майора рукой, генерал сказал:

— Предлагаю младшего лейтенанта Метелкина перевести в команду выздоравливающих и подготовьте отношение в организационно-мобилизационное управление фронта о его переводе во вспомогательный состав института медицины в городе Куйбышеве. Это золотой фонд нашей медицинской науки. Не только медицинской, а вообще науки.

И профессор торжествующе поднял вверх указательный палец.

Дело лейтенанта Метелкина

Командный пункт полка.

— Ну, что, товарищи командиры, будем делать? — спросил командир полка. — Что вы там понаписали в свои органы? — обратился он к замполиту и сотруднику Особого отдела.

— Я правду написал, — живо откликнулся замполит. — Все как есть, что атака захлебнулась из-за меткого огня снайперов противника, подстреливших весь командный состав батальона. Прошу помочь с комплектованием батальона подготовленными офицерами.

— У меня тоже самое, — буркнул особист.

— А вы не думаете, что солдатское радио разнесло всю правду по всему фронту, — сказал командир полка, — а нас с вами отдадут под суд как укрывателей стратегический информации?

— Нас в дурдом отправят, — буркнул особист, — а замполита вообще из партии вычистят, то есть из жизни вычеркнут за связь с потусторонними силами.

— Хрен с