Поезд бесконечности - Василий Анатольевич Криптонов Страница 22

Разглядывая одноклассников, я думал о том, что десять лет — срок, по сравнению с вечностью, действительно ничтожный. Но в рамках одной человеческой жизни, да ещё на таком отрезке, как семнадцать лет и двадцать семь, он огромен. За это время меняется буквально всё, ты превращаешься из ребёнка во взрослого. Ну, по крайней мере, формально это так. Знавал я и сорокалетних, сидящих на шее у родителей, но то всё же скорее исключение, чем правило. А в большинстве случаев к двадцати семи годам ты уже сам обеспечиваешь себя всем необходимым, обзаводишься каким-никаким жильём и устойчивыми отношениями. Кто-то даже штампом в паспорте и собственными детьми.

Да и внешне люди, оказывается, здорово меняются. До состояния «не узнать» никто из одноклассников пока не дошёл, но, более или менее, изменились все. Кто-то похудел, кто-то поправился. У одного парня появились залысины, ещё у одного и двух девчонок — обручальные кольца. Все галдели и совали друг другу телефоны — показывали детей, мужей, собак и кошек.

— О! Тимур! — заметили наконец меня.

Благо, на вопрос относительно дредов — «Ты чё с собой сделал⁈» — я отвечал уже несчётное множество раз, ответ отскакивал от зубов.

Изольду одноклассники разглядывали с плохо скрываемым интересом. Две девчонки, Ковалёва и Митько, которые в школе сидели за одной партой и после школы, видимо, остались лучшими подругами, перешёптывались.

А Изольда рассматривала класс. Портреты знаменитых исторических деятелей и репродукции картин на стенах, информационную доску. Негромко спросила у меня:

— Я отойду посмотреть?

— Иди, конечно. Чего ты спрашиваешь?

Изольда подошла к шкафу, в котором стояли книги. Склонив голову набок, принялась изучать корешки. Ну да, она ведь когда-то была учительницей. Есть вероятность, что за прошедшее время в школах кое-что изменилось.

— Ты где такую красавицу отхватил? — негромко окликнули меня.

Я обернулся. Ко мне подсел Тоха Ветров.

За прошедшие десять лет он стал ещё мажористее. Обзавёлся белым цветом волос, раскачанными бицепсами и почти сплошными «рукавами», выглядывающими из-под рубашки поло. На кармашке футболки был вышит разинувший пасть крокодильчик — если ничего не путаю, знак какого-то известного бренда. Из кармашка выглядывали тёмные очки — тоже, наверное, модные.

— Тебе зачем? — откликнулся я.

— Да так. В Смоленск частенько наезжаю. Вот и интересуюсь грибными местами. — Ветров подмигнул.

Я подумал, что сейчас он, пожалуй, сказал мне больше слов, чем за всю предыдущую школьную жизнь. Десять лет назад такие, как я, Ветрову были категорически пофиг. Он ко мне не то чтобы цеплялся — Ветров ни к кому не цеплялся, — просто не замечал. Не те доходы у родителей, чтобы было о чём со мной разговаривать.

— Отель «Мегасфера», — сказал я. — У нас на ресепшене все девчонки красивые.

— Это, что ли, тот, где кабак на крыше?

— Он самый.

— О, знаю! Кореш там недавно днюху отмечал. — Ветров уважительно покивал. — У нас, говоришь… А тебя-то как туда занесло? Ты же, пацаны болтали, рыбок разводишь?

— Неправильно болтали. Рыбок разводит директор отеля. А я работаю в конторе, которая обслуживает аквариумы. Вот и занесло.

— Вон оно чё. — Ветров потянулся к столу, подцепил пустой стакан. — Виски? Коньяк? Не стесняйся, угощаю.

Он обвёл столы рукой — чтобы у меня не осталось сомнений, за чей счёт тут банкет. Ответить, что бухать не планирую не потому, что стесняюсь, я не успел. В класс вошла Новикова.

То, что это Новикова, я понял не сразу. В школе у неё и причёска была другая, и цвет волос другой. А главное — это я понял чуть позже — десять лет назад другим было выражение лица.

В школе Новикова считалась королевой и вела себя по-королевски — милостиво позволяя (или не позволяя) остальным крутиться вокруг. За прошедшие годы она свою свиту растеряла. Однако выглядеть старалась так, будто этого не произошло.

— Всем приве-ет, — пропела Новикова. — Извините, что опоздала! Я бы, наверное, ещё больше задержалась, если бы Серёжа не встретил. Совершенно не помню, где какие кабинеты. Спасибо, Серёжа!

Она обернулась к Шульгину. Тот расплылся в счастливой улыбке.

Ветров рядом со мной гыгыкнул.

— Здравствуй, Лера, — сказала Софья Андреевна.

Глава 10

— Ой, здравствуйте, Софья Андреевна!

Новикова бросилась к учительнице обниматься. Некоторые люди умеют исполнять такое в совершенстве — делать вроде бы что-то одно, например, обниматься, и одновременно с этим сканировать окружающее пространство. Из таких людей должны получаться отличные разведчики. Хотя сомневаюсь, что Новикова работает на разведку. Как-то не выглядит она человеком, которого волнуют чьи-то интересы кроме собственных.

Ветрова Новикова подчёркнуто не заметила. Зато заметила меня, одарила благосклонным взглядом. Тут же якобы переключила внимание на Софью Андреевну, защебетала с ней. Но краткий миг смотрела так, что я не смог бы не почувствовать этот взгляд, даже если бы захотел.

Случись такое десять лет назад — не знал бы, что и думать. Скорее всего, нашёл бы повод аккуратно смыться, чтобы никогда не узнавать. Уж о чём-о чём, а о том, чтобы стать объектом внимания Новиковой, не мечтал даже в период активного пубертата. Видимо, пустышек сторонился уже тогда, на инстинктивном уровне.

Вообще, интересный опыт — оказаться вдруг в обществе людей, которые десять лет назад составляли практически всё твоё окружение. Да и в принципе — в обществе одних только людей, не видящих. В последнее время со мной такого почти не случалось. По улицам ходил, конечно, в контакты с людьми периодически вступал, но всё же львиную долю времени меня окружали такие же видящие, как я, да клиенты — призраки. И сейчас я с изумлением понял, что это наложило серьёзный отпечаток.

Если раньше одноклассники были частью моего мира, а происходящее в школе — львиной долей того, что происходило со мной самим, то теперь я чувствовал себя… даже не знаю. Зрителем в кинотеатре? Фильм оказался не очень интересным, но досмотреть надо. Вдруг я ошибаюсь, и то, ради чего его стоило смотреть, всё же произойдёт?.. Ну а после того, как фильм закончится, я вернусь домой. В свой нормальный, привычный мир. С призраками, вознесениями, людьми, живущими бесконечно долго, чёрным обходчиком, сражениями с пожирателями, смертельными рисками… Н-да.

Пришло вдруг в голову: в ответ на чей-нибудь очередной вопрос «как дела, чем занимаешься?» рассказать чистую правду.

Так и так, я — видящий, занимаюсь вознесением