Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева Страница 22

Я ничего не ответила. Отвернулась, крепче смыкая челюсти, и потянулась к ремням безопасности, чтобы пристегнуть себя к сидению, потому что самолёт затрясло, как и мой организм. Голову потяжелела, превращаясь в качан капусты, и налилась болью, которая началась в ушах и воткнулась в затылок калёным стержнем. С минуты на минуту самолёт должен был совершить посадку. За окном уже давным-давно рассвело, и я могла рассмотреть оазис зелёной природы, растянувшийся внизу на километры вокруг.

Несмотря на опасения, «птичка» села очень мягко, аккуратно коснувшись выпущенными шасси взлётно-посадочной полосы, и резво покатилась вперёд. Спустя несколько минут небольшой тряски самолёт покорно затормозил под бодрый доклад пилота о приземлении и температуре за бортом. Пассажиров попросили не торопиться к выходу, подождав минут пять – десять, пока к самолёту подвозят трап. Напоследок любезно напомнили не забывать свои вещи и пожелали хорошего дня.

Трапа мы ждали чуть дольше, чем было заявлено, где-то с полчаса, а то и все сорок минут. Когда, наконец, удалось вырваться из душного салона, вызывавшего назойливые приступы паники и головной боли, я едва удержалась от радостного визга, ощутив твёрдость земли под своими ногами.

– Правду говорят, рождённый ползать летать не может, – с облегчением выдохнула я, догоняя сестру, направлявшуюся к краю асфальтового поля, где выстроилось несколько чёрных джипов. Шагавшие впереди нефилимы в количестве трёх штук зорко поглядывали по сторонам. Ещё двое двигались по правую и по левую сторону от нас. Замыкал шествие Блейк и парень с серёжкой в ухе, который постоянно что-то нашёптывал щетинистому куда-то в область колючей шеи.

– Не преувеличивай, просто ты ненавидишь ситуации, в которых вынуждена полагаться на кого-то ещё, кроме себя, – фыркнула сестра. – Признай, ты помешана на контроле.

– Я помешана на выживании и самосохранении, – парировала, не особенно вдумываясь в слова Стефы. Вновь обернувшись, успела заметить кивок в мою сторону от нефилима с серёжкой, после чего он вновь что-то быстро сказал Блейку. Директор встретился со мной взглядом, который по приветливости мог бы сравниться со взглядом голодного тигра.

– Кого ты там так внимательно высматриваешь? – сестра заметила мои старательные выгибания шеи и тоже обернулась. – А, ясно.

– Терпеть не могу небритых мужчин, – буркнула я, утыкаясь глазами себе под ноги.

– А чем небритые от бритых отличаются? – хмыкнула Стефа.

– Наличием кактуса под подбородком! – вынесла я решительный вердикт.

– Это может доставить неприятности только в одном случае, – заулыбалась сестра с озорством. – Если ты собираешься с ним целоваться.

– Я? – моё лицо вспыхнуло возмущением. – С ним? С чего бы мне с ним целоваться? Да я лучше пойду, с гризли поцелуюсь! И поприятней будет, и безопасней!

– Поцелуй с медведем будет длиться меньше секунды, – заметила сестра, поправляя закинутую на плечо сумку. Я свой чемодан, вручённый мне на выходе Блейком, волочила по земле, не особо заботясь о сохранности поклажи. – Ровно до тех пор, пока он не откусит тебе голову.

– Твоё здравомыслие порой выбешивает со страшной силой, – сообщила я, дёрнув ручку чемодана, застопорившегося на камушке, неудачно попавшем под колёсико.

– Только потому, что знаешь: я права, – продолжила умничать мелкая. – А ты – нет. Это тебя и раздражает.

– Это всех раздражает, – проворчала я, попутно размышляя, о чём беседовала эта парочка за моей спиной. Душу терзало предчувствие чего-то нехорошего. – Покажи мне человека, который спокойно относится к факту собственной неправоты!

– Я, – и сестра ткнула себя пальцем в грудь. – Я совершенно не переживаю, когда оказываюсь неправа.

– Только потому, что ты слишком добрая, – поморщилась я с досадой. – Для тебя чужое благополучие почему-то всегда важнее собственного.

– Это называется человечность, Эм, – мягко заметила сестра.

– Вот-вот, непонятно только, откуда в тебе это, ты-то не человек, – проворчала я, подняла голову и послала сестре воздушный поцелуй.

Мы дошли до джипов, молча загрузились в них и поехали в школу. За рулём нашей машины сидел парнишка, только недавно присоединившийся к воинству, о чём свидетельствовала неподдельная старательность при выполнении приказов начальства, в роли которого выступал Блейк. Новому директору почему-то вздумалось ехать вместе с нами, хотя вполне он мог персонально занять отдельный джип. Не забыл Блейк и про сподручного с серёжкой, который молча уселся на заднем сидении между мной и Стефой.

Глава 10

Развернувшись с переднего пассажирского сидения, Блейк протянул ко мне руку с самым непонятным выражением лица, которое могло означать всё что угодно: от желания придушить до надежды, что я сделаю это сама.

– Что? – округлила я глаза.

– Телефон, – кратко, но весьма требовательно проговорил нефилим.

– Чей? – бестолково моргнула я.

– Твой, – указал он, окончательно теряя терпение, которого и раньше-то было немного, а с моим появлением, кажется, осталось совсем чуть-чуть.

– Мой? – воскликнув, переспросила я. – А зачем?

– Затем, что я хочу его забрать, – обозначил очевидное новый глава Исправы.

– Да с какой стати-то?! Телефоны в школе не запрещены!

– Тебе – запрещены. Так что, либо сама отдай, либо отберу силой.

Я с опаской покосилась на нефилима, заёрзавшего между мной и сестрой. Наши глаза встретились, и я всё поняла. Тихо выругалась себе под нос, выхватила телефон из кармана и швырнула Блейку, метя прямо в лоб. Но щетинистый оказался куда ловчее, чем хотелось бы. Ловкой поймав устройство, он сунул его в пальто и отвернулся.

Оставшуюся часть пути я угрюмо пялилась в окно, рассматривая дорогу, пролегавшую сквозь густой осенний лес, узнавая родные места.

Где бы я ни была и куда бы ни планировала отправиться, школа всегда незримо довлела надо мной. Именно здесь я провела почти всю свою непродолжительную жизнь. Здесь было пережито так много всего, о чём хотелось помнить. И столько всего, о чём не хотелось бы вспоминать. И именно сюда я так отчаянно не хотела возвращаться.

Стефа по Исправе скучала. Я была никем везде. Она была в школе принцессой, а потом и вовсе кронпринцессой. Поэтому ей с больши́м трудом дался отказ от привилегий единственной наследницы богатейшего рода. Сестра никогда не была капризной, высокомерной или требовательной. Но, кажется, есть что-то невыносимое в попытке избавиться от собственной судьбы.

Полотно серого асфальта, извилистой линией огибающее многолетние секвойи и голубые сосны закончилось. Джип плавно преодолел закрытый поворот, проехал указатель и подкатил к высоким распашным воротам, изящным и напоминающим ажурное полотно, отлитое из металла. Сверху ворота венчал такой же металлический герб школы: три распустившиеся розы и лев в центре.

Несколько минут ничего не происходило. Наш джип и ещё три за ним стояли перед воротами с рычащими двигателями, дружной молчаливой толпой уставившись на препятствие. В какой-то момент водителю надоело, и он со