Ускользающий город. Инициализация - Евгений Булавин Страница 23

Потный, задыхающийся, странник достиг шестого этажа. Словно бы по заказу, на пороге возле приоткрытой двери примостился одинокий стульчик. Сев со сладостным изнеможением, Алан достал «билетьку». Ни намёка о том, что посетителей ждёт некислое восхождение. Лишь оставленная охранником пометка. Это был ни штамп, ни оттиск, ни даже магнитный штрих-код. Это была скоба от степлера!

Шум воды приобрёл вполне материальную силу. Не без внутреннего протеста Алан встал и поплёлся на звук. За приоткрытой дверью раскинулась арена идеально круглого зала. В центре её зиждился колодец, из которого выглядывала пенная макушка самого настоящего фонтана. Алан подобрался к колодцу и понял, что фонтан заключён в стеклянную колбу, и его исток располагается где-то намного ниже. Заставить посетителя наблюдать если не за экспонатами, то путешествием многоэтажного фонтана… умно, купец и меценат Твердов! Алан окинул залу рассеянным взглядом и ничего особенного не увидал — одни только полумесяцы стеклянных витрин, наполненных чем-то вопиюще boring. Внимание мог бы к себе привлечь лишь куполообразный потолок, который нет, безыдейно щетинился паутиной труб, ламп и проводов.

Алану было зачем-то важно подумать, что вся эта низменно-технократическая мишура установлена здесь недавно. И в каком-то глубоко вгрызшемся в человеческую историю смысле оказаться неправым.

Странник опустил взгляд и подошёл к ближайшей витрине. За начищенным снаружи и пыльным внутри стеклом виднелся постамент, имитирующий коринфскую капитель, на котором змеилась побуревшая от древней крови не то повязка, не то бинт. Никаких табличек, поясняющих смысл сего мусора, Алан не увидал. Как же все-таки ценность иных вещей зависит от контекста!

— Перед вами повязка Фемиды, древнегреческой богини правосудия, — раздался смутно знакомый мужской голос. Алан затравленно огляделся, пытаясь определить источник, но акустика зала способствовала тому, что речь невидимого гида звучала как будто отовсюду.

«Какой я idiot! Сенсор, реагирующий на движение, плюс матюгальник с аудиозаписью…»

Алан так увлёкся развитием этой мысли, что благополучно прощёлкал информацию о повязке правосудия.

«Повязка правосудия… Отличная идея для комикса».

Странник отошёл от злополучной витрины, собрался с духом и шагнул обратно.

— А вот хрен, — ответила аудиозапись. — Сразу надо было слушать.

С поверхности витринного стекла на Алана смотрело довольное и полупрозрачное лицо Аримовича. Сердце Алана уплыло куда-то вслед рассудку.

— И вообще, я бы на твоём месте оставил верхнюю одежду в гардеробе, — осуждающе покачал лицом Аримович.

— Это уж слишком… — Звук собственного голоса помог прийти в себя. Алан как следует проморгался, пощипал себя за руки и даже влепил кулаком по бедру. Аримович наблюдал за его самодеятельностью с неподдельным интересом. — Что́ ты, мать твою?!

— Для тебя я — Аримович.

— Ответил, бл…

Алан отвернулся от злосчастной витрины, протёр лоб тыльной стороной ладони и как заводной болванчик подошёл к соседней. Точно за таким же стеклом, точно на таком же постаменте лежали искромсанные кожаные обрезки.

— Гордиев узел, — подсказала всплывшая на стекле голова Аримовича. — Странно, что в легендах не говорят, куда он делся после того, как Александр столь расчётливо психанул.

— Отстань от меня, изверг.

— С удовольствием бы, Алан Ерофеич. Но не виноват я, что ты проецируешь мой образ то на случайного таксиста, то на труп в вашем номере, то на несчастные стёкла. Вынужден сказать спасибо, что хоть на сегодняшнюю пассию меня не напроецировал.

— Глюк сознания, говоришь?

— Это ты́ так говоришь, Алан Ерофеич.

— Признание проблемы…

— …это первый шаг на пути её решения.

— …лишь развязывает руки шарлатанам, — одновременно с ним завершил Алан.

— Что ж, поздравляю, — после неловкой паузы сказал Аримович. — У вас, батенька, раздвоение личности.

— Разумеется, — кивнул Алан. — Что мне ещё следует посмотреть на этом этаже?

— Зеркало медузы Горгоны.

— Как замечательно.

Алан двинулся к лестнице, ведущей на следующий этаж. Лицо Аримовича неотступно следовало за ним, вприпрыжку перескакивая от стекла к стеклу.

— Многие думают, что Горгона превратилась в камень из-за того, что она увидела своё отражение в щите Персея.

— Но всё было не так.

— Разумеется. В камень её превратило искажённое отражение, выставившее её страшной деформированной уродкой перед лицом собственного самолюбия.

— Одна история cooler другой, — заметил Алан, сворачивая к ступенькам.

Лестница была винтовая, и потому спускаться оказалось не утомительно и даже интересно — Алан любил винтовые лестницы. Зал пятого этажа распахнулся перед ним чудесами кочевых племён. За разномастными витринами громоздились наконечники стрел, копий, ржавые мечи, шатры из оленьей кожи, тотемы, амулеты, черепа и зубы.

В центре зала, от пола до потолка тянулся герметичный стеклянный цилиндр, в котором шипел не имеющий ни начала, ни конца поток воды. Сенсоров здесь не было, как и матюгальников, поэтому Аримович не выпрыгивал из каждого встречного стекла.

Зато в укромной нише между двумя витринами Алан заприметил небольшой проектор, направленный на лист ватмана. К проектору был прилеплен фиолетовый стикер с надписью «только для Алана». Только странник посмел отойти от этой безыскусной ловушки, как проектор включился сам. На ватмане вспыхнул Аримович в шансоновской кожанке.

— Кто же ещё… — вздохнул Алан, приближаясь к этому почти голографическому цирку.

— Если ты видишь это, Алан Ерофеич, значит, тебя подставили, — сообщил Аримович, не сводя взгляда с объектива записывающей его камеры. — Не верь Стомефи. Он был мне братом, но едва полезность моей жизни стала перевешивать полезность моей смерти, эта мразь замочила меня в твоём номере. Из личного позолоченного пистолета. Думаешь, ты один такой Похититель? Нет, парень. Каждый Аспект уникален, но ему соответствуют тысячи таких вот Аланов, Мартинов, Иванычей. Ты потерпишь поражение, и Стомефи раздавит тебя как таракана. Мне повезло, я успел заиметь могущественного покровителя, который отцифровал мою личность. Беги, Алан. Скорее всего, у тебя есть время. Только никаких поездов и самолётов.

Что-то щёлкнуло внутри проектора, и изображение по всем канонам Lunar Tunes накрылось диафрагмой. Из вентиляционных отверстий устройства повалил едкий дымок.

«Оставить в публичном месте сообщение для одного адресата… Грандмастеры хреновы, конспирологи…»

Порыскав по пятому этажу, Алан понял, что Сердца в варварской для этих краёв античности он не найдёт. Пришлось спускаться на этаж средневековья. Точно такие же витрины, в центре точно такой же стеклянный цилиндр, и совсем другая атмосфера — деревянная, кольчужная, с рукавами в пол. Оружия здесь было поменьше, зато орудиями труда можно было бы воссоздать добротную деревеньку ролевиков. Собственно, в средние века Чернокаменск и был деревенькой…

Алан быстро понял, что на сей раз он не один.