666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма) - Сергей Сизарев Страница 23

− Гордыня, − сделал свой вывод протодиакон.

Пока кнопочница говорила свой монолог, ей подручные успели подсуетиться. Красная ведьма вытащила из сумки несколько бутылок с какой-то гадостью, судя по ярко-красной этикетке. Белая ведьма взяла в углу мочалку и ведро с водой, оставшиеся, видимо, после уборки. Голубая ведьма смотрела на метания подруг безучастно − видимо, она в подготовке не нуждалась.

− Давайте знакомиться, раз уж вы здесь, − сказала вдруг Матильда. − Как меня зовут, вы знаете. В белом − Эльза. В красном − Агния. В голубом − Зинаида. Мы вам рады. Как тебя зовут, священник?

− Я здесь инкогнито, − ответил отец Борис. Ведьмам нельзя себя называть − имя может быть использовано для наложения проклятия.

− А я Александр, − бодро соврал Игнат.

− Очень приятно, − улыбнулась Матильда: − Ну что ж, приступим… Зина, убей их.

Голубая ведьма тут же взмыла вверх, к самому потолку зала. На её руках, раскинутых крестом, вспыхнули шаровые молнии, которые росли на глазах, набирая силу.

Игнат завороженно смотрел, как рождается то, что вскоре принесёт ему смерть. Отец Борис закрылся щитом и стал отсоединять дробовик, но тут из электрической ведьмы, ломая грудину словно зародыш «чужого», высунулся окровавленный наконечник копья.

Там, под потолком, их теперь висело двое − Зинаида с раскинутыми руками, наколотая на копьё, словно бабочка на булавку, и золотой рыцарь за её спиной, зажавший копьё под мышкой. Это слияние длилось секунду. Шаровые молнии на пальцах ведьмы погасли, руки опали, рыцарь отпрыгнул прочь, выдернув копьё из тела, мёртвая Зинаида рухнула к ногам Матильды, забрызгав её подол кровью.

Ольга сидела теперь на краю балкона − словно горгулья на карнизе средневекового собора, с наконечника копья лениво срывались красные капли.

Тут уже ведьмы не были так спокойны. Они были потрясены.

Матильда встала с трона и, прижав планшет к животу, сошла на пол, спокойно перешагнув свежий труп. Глаза её смотрели на золотого рыцаря неотрывно.

− Это ведь ваш Орнштейн Драконоборец? − спросила она у протодиакона и Игната.

Ответа не последовало.

− Вы забавные, − продолжила кнопочница. − Там, откуда я родом, я таких, как вы, уже давно прикопала. Слабенькие были. А вы, смотрите-ка, ведьму с собой привели. Сильную. С редким даром. Эволюционируете? Того гляди, конкуренцию составите. Лучших девочек к себе переманивать будете…

Главная ведьма обратилась к Ольге:

− Деточка, чем они тебя купили? Что они тебе такого наобещали, чего не может наобещать наш повелитель?

− С козлами − не разговариваю! − ответила Ольга.

− Как я тебя понимаю − сама такая, − одобрила Матильда и добавила: − Может, всё-таки к нам присоединишься? Ты ведь одна из нас.

− Гусь свинье не товарищ, − раздалось сверху.

− Твой выбор, − с сожалением заметила Матильда. − Похоже, придётся самой включится. Девочки, не жалеть никого.

В ту же секунду Ольга ударила страхом. Игнат почувствовал, как волна паники прошла через него, активируя каждую нервную клетку на своём пути, но его защитный дар тут же погасил воздействие. Отец Борис также не пострадал − противотревожные таблетки давали защиту, пусть и замедляли реакцию − совмещать их приём с вождением машины не рекомендовалось. Достойно встретив психическую атаку, здоровяк бросился в бой − поликарбонатовый щит прикрывал его полностью, засвистело кадило, рассекая воздух по широкой дуге. Внутри с новой силой вспыхнуло пламя.

Белая ведьма сноровисто оседлала мочалку и взлетела свечкой, одной рукой держась за черенок импровизированного летательного средства, в другой было ведро. Вода пролилась через край, разлетаясь по помещению. Красная ведьма сорвала с бутылки пробку и стала хлестать прямо из горла. Растопка, понял Игнат. Хреново! Ему тоже захотелось таблетку от страха. Матильда смотрела на планшет, держа его перед собой. Здание дрогнуло. Частые щелчки возвести, что панели стали отсоединяться.

Ольга прыгнула сверху, нацелив смертоносное копьё в грудь Матильды, но из стены выскочила панель и на пролёте прикрыла хозяйку. Копьё пробило её насквозь, войдя до рожна. Тут же дрон вспыхнул ярким пламенем − взорвался аккумулятор. Во все стороны, словно шрапнель, полетели куски пластика и алюминия. Удушливый дым заволок пространство над троном − шарообразный, как разрыв зенитного снаряда.

Игнат инстинктивно атаковал белую ведьму − какой бы магией не владела Эльза, она не пугала его так, как Агния. Хорошо, что на огненную ведьму тут же бросился протодиакон. Свистящие шипы рассекли пространство, где только что стояла ведьма в красном. Та, не прекращая пить растопку, увернулась от нескольких его взмахов подряд. Игнат был не в пример успешнее − он умудрился заехать дубинкой по ноге пролетавшей над ним ведьмы − та не ожидала, что Игнат, выглядевший грузным из-за одежды, окажется прыгучим, как кузнечик − отсутствие вериг и четыре мощевика делали его неутомимым и проворным. Кровь хлестала из рассечённой лодыжки Эльзы, смешиваясь с каплями воды из ведра. Ведьма завыла и чуть было не влепилась на скорости в стену, но та отпрянула, как живая − сработали дроны, послушные своей хозяйке − кнопочнице.

Пространство рушилось. Пол разошёлся на отдельные панели. Под Игнатом завыли пропеллеры, дрон наклонился, чтобы скинуть его, но он перепрыгнул на соседний.

В начавшемся месиве никто из бесоборцев не успел удивиться, что ведьмы не отреагировали на сильнейшие волны страха, пронизавшие всё здание.

Игнату был не до этого − в отместку за раненую ногу летунья ударила в него струёй холода. Пролитая вода стала злющей вьюгой, сбивающей с ног, и гололёдом, покрывшим панели пола. Лицевой щиток Игната тут же покрыла изморось, он почти ослеп. Несмотря на многослойную балаклаву, горло перехватило от морозного воздуха. Игнат попытался вспомнить всё, что знал о ледяных ведьмах. Затягивать было нельзя − через какое-то время его начнёт сильно клонить в сон, если же он перетерпит это состояние, то его будет ждать парадоксальное раздевание − сосуды конечностей расширятся, нестерпимый жар разольётся по телу, отчего Игнат станет скидывать с себя всю одежду. Если он переживёт стадию жара, его настигнет «терминальное окапывание». Всякий умирающий от холода напоследок пытается зарыться в снег. Сколько таких − голеньких − потом находят забравшимися в сугроб?

− Устроила тут перевал Дятлова, сука ледяная! − прорычал Игнат сквозь балаклаву. Ответом ему был смех Эльзы, такой же обжигающий, как и её магия. Она нарезала круги у потолка, недоступная