Магия большого города. Провинциалка - Нинель Мягкова Страница 24

Бедняжка была мертва.

Я это чувствовала так же отчетливо, как набивку кресла под…гм, юбкой. Мой дар впервые проявил себя так оригинально, и я, признаться, понятия не имела, что с этим знанием теперь делать. Бежать сообщать в полицию? А как я объясню подобную осведомленность? Я даже не знаю, кто это, где это снято и кто фотограф.

Может, на листике найдется какая полезная информация? Осторожно, будто снимок мог меня покусать, я засунула его обратно в конверт и выудила записку. Одна строчка лаконично сообщала:

«Она спасена».

Мысли зароились в голове еще активнее и беспорядочнее.

Спасена? Но девушка точно мертва. Тот, кто делал снимок, не знал об этом? Или же считает смерть спасением?

Не моего ума дело. Не моего. Повторяя это нехитрое утверждение, решительно сунула записку на место, к снимку, и положила конверт к остальным срочным посланиям. К тому моменту, как мистер Хэмнетт вышел из кабинета, я уже успела взять себя в руки и отпечатать большую часть статей. Почерк у него оказался ужасный, почти как у единственного доктора Сен-Саммерса, мистера Треви. Но мне не раз доводилось оформлять для того отчетность, так что глаз был намётан. Стоило только уяснить, что загогулина с петлей на хвосте это «д», а шесть одинаковых линий подряд это двойное «т», как дело пошло как по маслу.

При виде серого конверта на углу стола мистер Хэмнетт заметно спал с лица.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я.

Журналист, очнувшись, помотал головой.

– Не знаю. Нет, наверное, – он открыл конверт, заглянул внутрь и поспешно закрыл его обратно, словно обжегшись. – Ты уже видела, да? Мне постоянно присылают зачем-то эти снимки.

– Один и тот же? – мне стало дурно от предчувствия. И оно меня не обмануло.

– Разные. Только поза примерно одна – девушка смотрит в окно. Какой-то фанат, наверное, думает, что его рано или поздно напечатают, – судя по неуверенному тону, мистер Хэмнетт сам в эту версию не особо верил, но пытался себя в ней убедить.

Брезгливо держа конверт двумя пальцами, он уронил его в мусорную корзину под ногами и сгрёб вместо него папку со счетами.

– А что здесь? Хм. Спасибо, – кивнул журналист и, наконец, обратил внимание на стопку отпечатанного текста. – А это что?

– Ваши наметки, – отчиталась я, с трудом отрывая взгляд от письма среди обрывков.

Не мое дело!

– Вы же сказали причесать и напечатать. Вот, что разобрала, немного подкорректировала… – по его лицу я поняла, что сделала что-то не то.

– Ты сама отпечатала? Вот это все? – внятно, как ребенка или иностранца, переспросил мистер Хэмнетт.

Я кивнула, прикусив губу. Неужели мало? Я старалась, но все-таки пару листов пришлось перепечатывать заново. Новая машинка, клавиши расположены немного шире привычного. Пока приспособилась, насажала опечаток.

Мой новый начальник взял из стопки верхний лист, бегло просмотрел его, отложил и цапнул следующий. По мере прочтения брови его взмывали все выше, на грани возможного физиологически.

– Ты уже относила текст редактору? Да нет, когда бы ты успела… – рассеянно пробормотал он себе под нос, зачитавшись абзацем. Я вспомнила, как правила именно этот кусок и потупилась.

– Слишком сильно изменила, да? Мне показалась резковатой формулировка. Вы так обычно не пишете, – повинилась я.

Мистер Хэмнетт мотнул головой и хмыкнул.

– Я пишу именно так. А вот цензура в лице главного редактора обычно вырезает все то, что вырезала и изменила ты. Забавно, – он смерил меня оценивающим взглядом, особенно задержавшись на потертой обуви. Я поспешно поджала ноги под себя. – Кажется, от тебя будет больше пользы, чем я рассчитывал.

Не успела я порадоваться, как журналист ухватил все оставшиеся листки под мышку и дернул назад кресло, снова ударив его спинкой в стену. Точно следы останутся! Я чуть не вывалилась и воззрилась на него снизу вверх с недоумением.

– У тебя через полчаса обеденный перерыв. Сбегай в обувной на углу шестой и семнадцатой, скажи что от меня, – мистер Хэмнетт бросил свободной рукой на стол визитку магазина. Темно-бордовая с золотистым кантом, она лаконично сообщала адрес и название «Лотен». Поди разбери, что это обувной! Я открыла рот, чтобы поведать о своем плачевном финансовом состоянии, но была вынуждена закрыть его обратно. – Вычту из будущей зарплаты, не переживай. Выбирай спокойно, у меня там кредит. Не позорь седины мистера Даура, он нам не простит. В основном мне, разумеется!

С этими словами он скрылся за дверью, снова углубившись в отпечатанные мною статьи и изредка похмыкивая. Я невольно улыбнулась, глядя ему вслед. Кто бы мог подумать, что хам и наглец на самом деле такой внимательный и заботливый! Нет, иллюзий я не питала, он думает в первую очередь о благе своего портного, а никак не о провинциалке, буквально свалившейся ему на голову, но столь трогательное внимание к нуждам друга тоже не оставляет равнодушной.

– Да, чуть не забыл! – дверь снова распахнулась, явив начальство с очередной бумагой в руках. – Твой контракт. Подпиши, вот два экземпляра. Договор стандартный, испытательный срок месяц. Возможно, ты даже задержишься…

Он договорил последнюю фразу вполголоса, но я ее почти не расслышала. Мое сознание сконцентрировалось на цифре в самом низу листка.

Две идентичные формы с водяными знаками, уже заполненные размашистым почерком мистера Хэмнетта, выглядели солидными и настоящими. Только вот в реальность их мне верилось с трудом.

Сто тайлеров? Вы серьезно?

– Ну, не ахти, но за выслугу лет идет надбавка, – пожал плечами журналист. Похоже, от шока я изумилась цифрам вслух.

– Нет-нет, мне все подходит! – пробормотала я, судорожно сжимая ручку и выводя подпись на двух идентичных листках. Побыстрее, пока он не передумал!

Ничего себе, сто тайлеров в месяц! А потом и еще больше! Да тут же целое состояние, а избалованный столичный хлыщ считает это не ахти?! С трудом подавив рвущееся наружу возмущение, я бережно сложила свой экземпляр и убрала в сумочку. Позже рассмотрю повнимательнее.

Зря мистер Хэмнетт считает, что я здесь долго не продержусь. Наоборот! Поди меня отсюда выкури! До тех пор, пока от меня не требуют ничего неприличного, я из редакции ни ногой.

– Отнеси в отдел кадров по дороге, – распорядился начальник, оставляя свой экземпляр на краю стола. – Только после того, как сменишь обувь! Заодно приступишь к своей основной задаче. Они на семнадцатом этаже, и ради всего великого, пользуйся лифтом!

Погрозив мне пальцем, мистер Хэмнетт ушел обратно в кабинет. Я посидела, полюбовалась на переливающийся листок, обещавший мне райскую жизнь в столице, и спохватилась. У меня же есть еще незаконченное дело!

Воровато оглянувшись на закрытую дверь, я поспешно выудила сероватый конверт из мусора и спрятала в нижний ящик стола, под папки. Вряд ли кто-то вздумает копаться в секретарской канцелярии.

Я просто не могла отправить фото несчастной на помойку. Если я правильно поняла сигналы своего