Не герои - Виктор Алексеевич Козырев Страница 24

Девушка поднялась с пола и испуганно посмотрела на меня, сидевшего в старинным кресле, за таким же столом и раскурившего трубку.

– Окунева Полина Андреевна? – спросил я.

– Да, – тихо пробормотала она. – А откуда вы полное имя узнали?

– Тебе же уже объяснили, что я маг. Некромант. И кстати, ты пыталась против Марселлинн свои способности применить?

Она хотела сначала соврать, но посмотрев на меня, не стала рисковать и только сумрачно буркнула:

– Да. А чего она хватает меня, бьёт головой об стенку и тащит, не объяснив куда?

– Об этом я с ней отдельно поговорю. Пока просто прими за данность, что Марселлинн вспыльчива и ненормально агрессивна. И да, она такой была ещё до своей смерти.

– Что???

– Так тебе не объяснили? – Вот суки ленивые, не рассказали. Придётся объяснять. Но момент давления будет смазан. Ладно, прояснил ей обстановку, кто мы все такие. И ещё про Лизу рассказал. И про жатву. А, нет. Вот всей этой нашей историей я её и добил. Сидит с выпученными глазами и потихоньку обтекает.

– Вот ещё что. По Марселлинн ты убедилась, что тех, кто находится под защитой некроманта, ты тронуть не можешь, – ну это я соврал.

Реально только Марселлинн для неё неприкасаема. Насчёт всех остальных, в том числе и меня,– враньё. Просто Аришка по моей просьбе чутка похимичила, сделала из её крови защитное зелье. Вон в котле в лаборатории булькает. Я же принял десять грамм, а больше и не надо. Теперь у меня пожизненный иммунитет. К вечеру и все остальные причастятся, а на тех, кто не в моей команде, мне насрать.

– Так что давай, Полина Окунева, урожденная Рейнгард, кстати, зачем фамилию пыталась сменить?

– Я же сказала, что папашу своего ненавижу. Поэтому и хотела вернуть мамину.

Да, точно. Забыл, что девочка законченный параноик. Вряд ли её отец, Андрей Рейнгард, крупный, кхм, бизнесмен, ну типа тех, кого я в жатве положил, стал бы приставать к дочери. Да и жену свою вряд ли он убил. Хотя кто знает.

– Понятно. Ладно. А почему скрыла, что была недоеденной жертвой «уральского Дракулы»?

Вот и застал её врасплох.

– Это важно? – опешила девчонка.

– Ага. Этот урод, Ишмуратов, хотел именно тебя в жертву принести, чтобы воскресить его.

Вот тут она вздрогнула.

– Есть предложение. Твой покойный папаша знал некого Арнольда?

– Да. В службе безопасности у него работал.

Вот и вырисовывается картина. До жатвы наш загадочный бандит был простой шестёркой. Обычным бандитом, нацеленным на силовые операции, а тут вдруг ни с того ни с сего набирает силу. Любопытно.

– Понятно. Вот тут ты нам пригодишься. А скажи, милое дитя, а какие дела были у твоего папы с Яковом Вадимовичем Рабиновичем?

– Сидели вместе… И потом какие-то дела вели.

Ну, вашу ж мать! Я не Шерлок Холмс и не доктор Ватсон, чтобы такие дела распутывать! А, ладно. В конце концов сам этот лже-некромант себя выдаст. Ну, рано или поздно. Хотя,– не дай тёмные боги,– оживит Живилова. В роли миньона (а именно так называются люди, подобные Марселлинн,– оживлённые покойники) этот придурок будет ещё опаснее. Короче, валить Ишмуратова надо. Я не то чтобы всерьёз принял эту тему с супергероями, но вот представьте, что будет, если этих дебилов отловят, – а их отловят, тут не сомневайтесь. И если при этом не замочат Ишмуратова, а попытаются прибить лишь упыря…Короче, вот только НИИ проблем некромантии мне тут не хватало. Под эгидой ФСБ или ГРУ. Кто первым подсуетится, короче.

Так что будем искать. И, вероятно, в качестве наживки пойдёт наша малолетка. Пусть попытается пробиться на приём к Рабиновичу. Под присмотром моей жены, само собой.

– Ты охренел? – возмутилась Полина.

– Да тебе ничего не грозит, дура! Я же объяснил: тебя защитит Марселлинн.

– Нахуй! Я её боюсь!

– Да запретил я ей тебя убивать. Успокойся. Максимум поколотит. И без членовредительства. Ладно. Как хочешь. Думай пока, пообщайся с Марселлинн, может найдёте точки соприкосновения. Он нормальная и добрая…

И тут, словно иллюстрируя мои слова, в комнату ворвалась Марселлинн. Глаза яростно сверкали.

– Где тут эта страшила упоротая?

– Любимая, а ты не охуела?

– Это она охуела, а не я!

– Что случилось-то?

– Она мою одежду спёрла!

– Чё? – спросили мы вдвоём с Полиной.

– Ну… – тут Марселлинн замялась. – Ты видел, во что её джинсы превратились после сбора мухоморов? Ну, так вот она закинула в стирку, а пока натянула мои…

– Дорогая… А почему ты нашу провидицу не обеспечила одеждой? Ты же видела, что она девушка не от мира сего.

Марселлинн разозлилась ещё больше.

– Потому что спрашивать надо было! И если эта сучка мне в дочки набивается, то получит родительское воспитание! Выдеру как сидорову козу!

– Тебя-то саму хоть раз пороли?

Вместо ответа Марселлинн хлопнула дверью и удалилась.

– Прям образец нормальности, – прокомментировала Полина.

– Забей. Это у них так любовь проявляется. Короче. Как примешь решение, приходи. Просто подумай над тем, что единственный способ вытащить Ишмуратова из его логова,– это ты.

– Ладно, – буркнула Полина. – Я понимаю. Когда идти-то?

– Завтра. Я через два часа сам по делу сваливаю.

Полина вышла из комнаты, а в открытую дверь донеслись звуки разборок Марселлинн и Яны. Я вышел посмотреть, чем дело кончится.

– А чьи это тогда джинсы? – допрашивала Марселлинн провидицу-наркоманку. – Да ещё такие зауженные?

– Мои, – раздался робкий голос проспавшегося Гарри.

Я только махнул рукой, не желая наблюдать этот цирк с конями и обезьянами. Надо идти к Стасу.

– Дядя Антуан, – улыбнулась попавшаяся мне под ноги на втором этаже Полина. – Я точно в вашей команде! У вас весело.

Внизу разборка, кто виноват и кто кому больше должен, пошла на второй круг, уже с участием несчастного Гарри. Вообще, «бьёт – значит любит» в отношении Марселлинн работает просто прекрасно. Вернее, если нравится ей этот человек, она так к нему притирается. Со мной она поначалу тоже пыталась распускать руки, но всегда получила ответку. Я не люблю агрессию в свой адрес. В любом виде и от любого человека. Звериный инстинкт, но лучше так.

Стас недавно вернулся и с удовольствием ходил по земле, которую только что захапал. В аренду, правда, ну да ему больше и не надо. Сейчас это был самый обычный кусок земли, с чахлыми кустиками и разнотравьем. Мои окна выходили на лес, поэтому я как-то и не парился по поводу здешнего