Хранители рубежей - Марго Генер Страница 24

– Не смей смотреть! – заверещало откуда-то в панике и я поняла, что умудрилась влезть в память твари.

– Да уж, конечно, – усмехнулась я победно. – Ну-ка, показывай, что тут у вас за тайны.

Конечно, увидеть что-то членораздельное у меня не получилось, потому что память твари, как оказалось, очень рваная и непоследовательная. И все же мне вполне сносно удалось разглядеть жителей этого мира – довольно напоминающих людей, только с красными глазами и клыками. Улицы, вытянутые дома, красное, затянутое тучами солнце, деревья с темно-малиновыми листьями. Я все это видела потому, что это видела тварь. К моему огорчению приблизиться к замку не получилось – видимо эта тень никогда не бывала рядом с ним.

– Так ты самое низшее сословие в твоем мире? – усмехнулась я.

– Не смей-й лезть в мою память!

– Да? А ты, значит, будешь лазать в чужую? Как-то не честно получается. Что тут у тебя еще есть интересного?

– Я с-сотру тебя в пепел! – прокричала она.

И стерла бы. Наверняка стерла бы, потому что инструментов, чтобы выбраться, у меня нет. А единственное доступное мне заклинание – это заклинание «эхо», которому научилась на занятиях в академии Парамагии. За неимением другого, его я и применила.

Не знаю, что это было, но в момент, когда я со всей страстью произнесла «э-э-хо!», пространство сотряслось, последнее, что я увидела – тот самый красноглазый, уперший мою сумку. А потом меня дернуло и понесло с такой силой, что закружилась голова. Я потеряла сознание.

Глава 10

Голова раскалывалась, в ушах гудело, а тело чесалось, будто по нему бегал целый муравьиный выводок. Сквозь пелену дурноты до меня донеслось:

– Воронцова! Воронцова, твою мать! Живая?

Я силилась ответить, сказать, что не надо так орать и я все прекрасно слышу. Но не получилось даже разомкнуть веки потому, что вообще не ощущаю своего тела и уж тем более не представляю, где конкретно у меня эти самые веки.

Знакомый голос снова проорал:

– Миха, чего стоишь! Неси ее к целителю! Соловей, вяжи тварь!

Послышалась возня, ругань, звуки потасовки, потом все будто бы затихло, наступила невесомость. Наверное, Миха меня все-таки куда-то понес. Пару раз я снова проваливалась в небытие, а когда с трудом смогла открыть глаза, увидела внимательное лицо Соловья. Он склонился надо мной очень близко и будто рассматривает поры на моем носу.

Я заговорила, голос получился хриплый и слабый:

– Отодвинься, ты слишком близко.

– О! – обрадовался Сол. – Проснулась.

– Конечно проснулась, – снова прохрипела я. – Ты сопишь, как конь. Мертвого разбудишь.

Сол усмехнулся, продолжая рассматривать меня близко и внимательно. Сквозь пелену мути в своей голове я даже смогла рассмотреть прожилки в его лукавых голубых глазах.

– Ну формально ты и так почти померла, – констатировал он. – Так что я почти некромант, если от моего светоносного лика ты вернулась в мир живых.

– Чего? – слабо спросила я и попыталась сесть, голова тут же закружилась и я бессильно рухнула обратно на подушку.

– Того, – отозвался Соловей и все же чуть отклонился от меня. – Ты, конечно, учудила. Тебя кто вообще надоумил?

Голова гудела, хотелось пить и спать, а вовсе не отвечать на вопросы этого жгучего блондина, но он сидит на краю кровати и отставать, похоже, не собирается.

– Никто не доумил, – ответила я.

– Хочешь сказать, сама додумалась соединиться с сознанием проклятой души из мира Небулан?

– Ну…

– Признавайся, Ярослава, – усмехнулся Сол, – за повинную не так костерить будут.

Сказать мне ему особо нечего. Во-первых, сил нет, во-вторых, мне действительно никто не подсказывал, я самолично подслушала их разговор.

– Да никто мне не подсказывал, – пробормотала я и все же нашла в себе силы покрутить головой. Оказалось, лежу в целительской, той самой, где гном поливал Алекса Хрома уртиканией. Правда сейчас здесь полумрак, только какие-то светлячки под потолком освещают помещение.

– А чего мы как в пещере? – спросила я. – Пробки выбило что ли?

В палату в этот момент вошла массивна медвежья фигура, тут же раздался зычный довольный голос.

– О, юморит. Значит в порядке. Ну девка, ну дала просра… Жару. Кто тебя отправил на такое, а?

Соловей чуть обернулся к медведю и развел руками.

– Не признается. Говорит, никто.

Миха хохотнул.

– Ну да, конечно. Заливай мне, что без году два дня агент, а уже лезет в башку к твари из Небулана. И сама. Ну, Ярослава Воронцова, сказывай, чего вдруг полезла в камеру к тени?

Соловей и Миха уставились на меня очень внимательно и с таким нетерпеливым ожиданием, что стало неуютно.

– Ну… – протянула я, – на самом деле, говорю же, никто меня не подговаривал…

Миха гаркнул:

– Да не заливай…

– Но, – прервала его я, – я слышала ваш с Солом разговор в столовой.

Правильные губы Соловья искривились в недовольной ухмылке.

– Ты в курсе, что подслушивать нехорошо?

Я кивнула.

– В курсе. Но из подслушанного поняла, что никто не поможет девочке. Вы же все действуете согласно правилам. А я правил пока не знаю, поэтому мне простительно.

Миха гыгыкнул:

– А девка-то с яйцами. Никто не рискнул лезть в башку к твари. Все знают, чем это грозит. А ты как тот шмель.

– Какой шмель? – не поняла я.

– Который по всем законам аэродинамики летать не должен, – усмехнулся медведь. – Но он не знает этих законов. Потому и летает.

– Хм.

– Ото ж, – продолжил он. – Но правды ради надо сказать, девчонку мы спасли. Точнее ты спасла.

– Как она? – спросила я.

Медведь ответил, скребя правый бок внушительными когтями:

– Да вроде на поправку пошла. В соседней целительской. Гномы ее отхаживают, отпаивают. Но уже в себя приходила. Сейчас спит.

У меня с плеч свалилась гора. Значит мое предприятие оказалось успешным, я спасла девчонку. Ну что, классно, теперь остается ждать похвалы от начальства и стремительного продвижения по службе. А там гляди и маму вытащу.

– Ну и хорошо, – проговорила я, зевая.

Соловей и Миха переглянулись, ухмылка Сола стала шире, а медведь покачал головой. Внутри меня сжалось тревожное предчувствие, я спросила:

– Что?

Соловей потер идеальный подбородок и проговорил:

– Девчонку ты спасла, это классно. Но при этом нарушила кучу директив и правил. А агенту Алексу пришлось отдать пол литра крови, чтобы тебя вытащить. Сидит, шоколадки ест. Бледный, как стена. Готовься, Ярослава.

От мысли, что придется вытерпеть головомойку от Алекса снова сделалось