Дождь для двоих - Анатолий Анатольевич Медведев Страница 25

брали оружие и шли совершать нападения по всему Тейну. Они слепо верили своему предводителю, который не боялся ничего и никого и зачастую сам шел в бой. Он хотел войны и нечасто задумывался, что будет после, когда он победит. Главное было сначала уничтожить, а уж затем строить. Когда он закончил свою речь, начинало темнеть. Он возвращался в свое убежище, чтобы Черные шинели не могли его достать. Прятаться он привык. Почти всю свою жизнь он только и занимался тем, что скрывался, то от правосудия, то от людей, которых обидел, жаждущих мщения, но относился к этому философски – его дело правое, а на правое дело всегда найдутся и средства, и возможности. А пострадавшие будут всегда. Единственное, что его немного беспокоило, так это то, что он не совсем понимал, откуда берутся деньги на все те предприятия, которыми он сейчас занимается. Расходы были немалые, а доходы с грабежей совсем не покрывали их. Но каждый раз, когда он задумывался, не играет ли он в чью-то игру, он успокаивал себя: если уж он встанет во главе Тейна, то никакая сила не сможет диктовать ему свои условия. Поэтому все полученное тратил с умом, ища возможности сэкономить, чтобы реальные средства шли на главные задачи уже после захвата им власти.

А еще он чувствовал риск. Он обожал это чувство, когда пули проходят в сантиметрах от лица и его откидывает взрывной волной. Он получал странную смесь удовольствия и отвращения от того, что способен изменить ход истории.

Проверив почтовый ящик, он обнаружил там конверт, пришедший из главной штаб-квартиры «Белой дюжины». Он пропустил надпись «срочно», которая красовалась на конверте, и, держа в руках послание, спустился в сырое подвальное помещение на границе старого Тейна. Там уже ждали. Главари, готовые сорваться с цепи по его указу. Просто головорезы, ничего более, им в целом было все равно, за что они воюют, лишь бы платили. Они прекрасно понимали значимость идеи, поэтому редко говорили о своей беспринципности, но его это мало интересовало.

– Есть новости? – спросил один из них.

– И как мы будем наносить следующий удар? На вокзале теракт не удался, юнцы не донесли бомбу до толпы, – вмешался второй. – Там уже восстановлен порядок, и поезда ходят по расписанию. Так что здесь у нас провал.

– Сейчас мы все выясним, – его глаза бежали по строкам письма, и он не мог поверить, что все складывается так успешно. – Наш следующий шаг предельно ясен, господа. Пятьдесят тысяч получит тот, кто принесет мне голову Тинара Мотера, и еще пятьдесят тот, кто дополнит ее головой принцессы Инн.

– Но как? – слышалось со всех сторон. Да, это были отчаянные ребята, но они не были самоубийцами.

– Все гораздо проще, чем вы думаете, господа.

Глава 7

Морковь и яблоки

Глаза Тинара не сразу привыкли к темноте вагона, но ему было нетрудно догадаться, кто именно стал его спасителем. На вокзале, кроме как принцессе Инн, его побег никому не был выгоден.

– Привет, Эфья.

– Здравствуй, Тинар.

– А ты не так плоха, как мне показалось вначале.

– Да? – в голосе принцессы послышалась насмешка.

– Обставить Черных шинелей, – задумчиво сказал Тин. – Не каждая девчонка на такое способна. И если по правде, и далеко не каждый парень.

– Ты достаточно быстро бежал, чтобы все удалось. Одна беда: я не посмотрела, что мы попали в вагон с морковью и теперь вынуждены ехать в кромешной темноте и жутком запахе. Надеюсь, тебе так же неприятно, как и мне.

– Да ты шутишь! Обожаю морковь. Я вот уже успел очистить одну, думаю, можно приступить к трапезе. Ты будешь?

– Ты что, издеваешься надо мной? Я не буду есть эту гадость.

– Да ну. Ты замерзла и голодна, тебе необходимо что-то съесть. Не думал, что ты такая недотрога. Подумаешь, морковь грязная, нам нужно выжить до конца этой непогоды, или мы никогда не узнаем, сработало ли колдовство.

– Дело не в чистоте, кретин. Я ненавижу морковь. И если ты не перестанешь хрустеть этим отвратительным корнеплодом, меня стошнит, и это в лучшем случае.

– И много у тебя таких нелюбимых продуктов? О, можешь не говорить, я, кажется, понимаю, почему ты такая худая.

– Я слышу комплимент?

– Ну, если ты мечтаешь быть похожей на скелет, то ты на полпути. Как минимум, – съязвил Тинар. – И у тебя совершенно нет вкуса.

– Я по крайней мере не ем все, что валяется у меня под ногами.

После этой непродолжительной перепалки жених с невестой притихли. Наследник Тейна хрустел морковью и думал о том солнечном дне, когда наконец эта история ему покажется лишь глупой выдумкой, а принцесса смотрела в небольшую щелку на пробегающие мимо серые пейзажи, вымоченные продолжительным холодным летом. Это продолжалось довольно долго, и Эфья совершенно не представляла, сколько времени прошло до того момента, как она услышала шум.

– Эй, что ты делаешь? – спросила она.

– Открываю дверь вагона. Поезд на полной скорости мчится уже не первый час, думаю, что вряд ли за нами сейчас будет погоня.

– И что ты собрался делать?

– Переберусь в пассажирский вагон и советую тебе идти за мной. В поездах работают печи, мы с тобой хотя бы согреемся. Я просто зверею от этого холода, и, честно говоря, я наелся и полон сил.

Тинар наконец справился с замком, и дверь с грохотом отъехала в сторону. Юноша уже выбрался наружу, как неожиданно на глазах Эфьи был вброшен обратно. За ним ногами вперед впрыгнул человек в черной шинели, после чего грубо оттолкнул Эфью в сторону и бросился на Тинара. Эфья вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли. Было довольно темно – пасмурный холодный свет освещал лишь узкий проход между ящиками. По вагону двигались две быстрые тени. Один пытался схватить другого и каким-либо образом связать, а второй бил, не жалея сил. Возможно, офицер, который пришел сюда, был сильнее Тинара, но, похоже, боялся бить в полную силу, в то время как наследник не стеснялся в движениях. Эфья, не раздумывая, подошла к клубку боровшихся и приставила пистолет к затылку человека в форме, но он, одной рукой удерживая Тинара на мешках с морковью, второй схватился за пистолет и сделал за Эфью все шесть выстрелов в крышу вагона, после чего вывернул руку принцессы, заставив ее выронить оружие.

Но юный Мотер не смог бы с достоинством носить свою фамилию, если бы не смог защитить будущую жену, хотя, впрочем, вряд ли он думал об Эфье как о будущей жене в