А. Смолин, ведьмак - Андрей Александрович Васильев Страница 25

— Много, — сказал старик. — Вот только все это для тебя начнется тогда, когда тебя сила признает.

— Вот! — хлопнул ладонью о ладонь я. — Как это сделать-то? Мне тут домовой про какую-то книгу говорил…

— Я так посмотрю, ты шустрый малый, — перебил меня ведьмак. — Домовой тебе помогает, советы даже дает. Мой-то меня недолюбливал.

— Просто я человек хороший, — скромность в данном случае была излишней. — Вот и все.

— Я сразу как-то так и подумал, — заверил меня мертвец. — Как только тебя увидел. Но книга — это не все.

— Давайте начнем с нее, а потом доберемся до остального, — гнул свою линию я. — Ведь без книги все равно никак?

Мне отчего-то казалось, что если я обзаведусь этим фолиантом, то жизнь, давшая крен, немного выровняется.

— Торопыга ты, — печально констатировал ведьмак. — Боюсь, это тебя и сгубит.

— Сами говорили — времени мало, — парировал я. — Потому — будем последовательны. Сначала материальное, потом — абстрактное.

Я уже понял, что сейчас призрачный старик заведет шарманку в стиле «Звездных войн». Вот только это не кино, и я не джедай. И сила эта — она другой природы.

Мне сейчас нужен якорь. Это книга.

— Может, ты и прав, — согласился мой гость. — Значит так. Она в моем доме, лежит под подушкой на кровати.

Вот так просто и банально. Не в тайнике, не в подполе. Под подушкой на кровати. Проза жизни.

— А дом где? Что за Лозовка, по какому направлению?

— По Минскому, — я заметил, что он недовольно посмотрел на Родьку. — С Белорусского вокзала ехать. На Шаликово выйдешь, а там… Разберешься, в общем.

— Очень толковое объяснение, — отчего-то страх совсем ушел, зато у меня добавилось наглости. — Ну ладно, деревню эту я найду. А там-то куда? Какой дом, на какой улице?

— Деревня эта — одно название, — охотно сказал старик. — Половина домов заброшена. Мой — восьмой от околицы, с красной крышей. Да вон ту бестолочь бери с собой, он дороги только до деревни не знает, а там-то сориентируется.

Вообще-то Родька говорил, что ничего не помнит, но — поверю на слово. В конце концов — язык до Киева доведет.

— Значит, смотри, — деловито продолжал ведьмак. — Калитка открыта, не закрываю я ее. Ключ от двери лежит слева от порога, под кирпичом. Как войдешь в дом, сразу из притолоки вынь нож, который в нее воткнут. Это мое тебе наследство, наряду с книгой. Нож этот — непростой, им до тебя и меня много кто владел.

— Волшебный? — уточнил я.

— Что вы за люди? — снова завелся старик. — Нет, не волшебный. И ты не волшебник. И не будешь им. Нету в нашем мире волшебников. Мы есть, ведьмаки, колдуны имеются, ведьмы, даже упыри есть, а волшебников нет. Не бывает так, чтобы рукой махнул и дерево свалилось. Его все равно пилить надо. Или жучка попросить, чтобы тот его подточил. Или гниль на него напустить.

— Понял, понял, — махнул ладонью я. — Так что с ножом?

— Нож этот — первый твой помощник, — разом успокоился дед. — Во всем. Если травки для зелья измельчать — так только им. Если жизнь свою защищать — так тоже им. Никуда без него. Вот как думаешь — почему он в притолоку воткнут?

— Не знаю, — решил не играть в загадки я, хотя версия у меня и была.

— Затем, чтобы чужой кто в дом не вошел, — важно сказал ведьмак. — Нет, простой человек войдет, это да. А вот если кто нашего корня — так ни в жизнь. Не сможет он через порог переступить. Ну про него в книге есть, прочтешь. Главное — сразу как его вынешь из дерева, себя его лезвием по ладони полосни, чтобы он твою кровь запомнил. Без этого он просто ножом будет, а не помощником. Да не скупись, понял? Щедро плесни крови-то. А то знаю я вас, нынешних, пальчик чуть порежешь и подумаешь, что это достаточно.

— Жуть какая, — передернул плечами я.

Не люблю кровь. Не то, чтобы боюсь, но не люблю.

— Зато с ним тебе ведьмы не так страшны будут, — пояснил ведьмак. — Например, та болотная слизь, только завидев его, сразу же испарилась бы. Я не шучу. Ведьмачий нож для ведьмы ох как страшен! Это первейшее против них оружие. Если им ведьме рану нанести, хоть даже царапину, то ничем она ее не залечит. Будет та рана гноиться, отмокать, саднить и даже тухлецой подванивать. Это если легкая. А если в живот ее пырнуть или куда повыше — так может, и помрет она. А лекарство от такой раны одно — тот же самый нож.

— Это как? — жадно спросил я.

— Так, — дед довольно закхекал. — Ведьмак должен его к порезу приложить и нужные слова сказать. И все это доброй волей. А такое бывает нечасто, чтобы ведьмак ведьму простил. Правда, и они нас, если что, не жалеют, есть у них против нас средства страшные, лютые. В книге все это написано, прочтешь. Но ты не трусь заранее, они без нужды с нами не связываются. Паритет. Знаешь такое слово? Показал нож, чтобы ведьма поняла кто ты есть, и пошел себе дальше. Только спиной к ней не поворачивайся при этом, от греха. Ну и нож с собой носить не забывай.

— А если никуда без этого ножа ходить нельзя, то чего же вы его в доме оставили? — резонно поинтересовался я.

— Почему, почему, — проворчал старик. — Потому! Надо, значит, так было.

Надо заметить, что он как-то потускнел за последние пару минут, и это меня обеспокоило.

— С книгой разобрались, — поспешно сказал я. — Теперь о силе. Как мне ее себе подчинить?

— Вот тут основная закавыка, — ведьмак еще немного поблек. — Не скажу я тебе точно, когда сила станет твоей и что для этого сделать надо. У всех по-разному бывает. Мне вот для этого почти умереть пришлось. Наставнику моему человеческую жизнь взять, да не абы как, а сердце вырезать. А что тебе судьба уготовила, мне неизвестно.

— Здорово, — я не удержался от смешка. — Получается пирожок ни с чем, уж простите меня за эти слова. «Я тебе расскажу, что делать. Вот только я не знаю, что делать».

— Ты не зарывайся, щегол, — рыкнул на меня дед, и сияние вокруг него ощутимо позеленело. — Если бы мог точнее сказать — сделал бы это. Мне мой наставник в свое время тоже самое говорил, что я тебе сейчас. Каждому свое, понимаешь? Но при этом совет тебе дам, тот же, что когда-то получил я — к себе прислушивайся, вообще будь повнимательней. Следи за тем, что