Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов Страница 26

— Транспортный университет, финансовый факультет.

Прозвучало еще несколько вопросов, которыми Николай опосредованно пытался получит зацепку, кто это был, но я упорно отрицала, что что-то знаю.

Дойдя до дома, я хотела попрощаться, но мой спутник твердо сказал, что он не привык спасать принцесс наполовину и настаивает, чтобы расстаться на пороге квартиры. Тогда я потребовала показать служебное удостоверение. Его смех показался мне очень обидным, я огрызнулась:

— Не вижу ничего смешного!

— Извини, но есть более простые пути выяснить, где ты живешь.

Удостоверение он все же показал. Теперь ржать начала я, причем истерично, со всхлипами и некультурным тыканьем пальца в грудь мужчины. Настал черед дуться моему спутнику.

— Стесняюсь спросить, о чем смеемся?

— Николай Жемчужный, ты серьезно? Ты цыган что ли?

— В том числе.

— В смысле, в том числе? А еще кто?

— Тебе лучше не знать, спать будешь лучше.

— Извини, наверное, у меня истерика, боюсь, сегодня, в любом случае, не усну.

— Выпей водки, грамм сто пятьдесят, поможет, проверено.

Выйдя из лифта на моем этаже, Николай опять придержал меня, поднялся на верхнюю площадку, постоял, прислушался, даже, как мне показалось, принюхался, затем спустился и сказал, что он постоит пролетом ниже пару минут, если в квартире будет что-то не в порядке, мне надо будет заорать и он с удовольствием спасет меня еще раз.

Когда Николай спустился вниз, я открыла дверь своим ключом. В коридоре меня встретила радостная мама.

— Ты почему вся светишься, поделись радостью. — сказала я, запирая дверь.

— Стелла приходила мириться, мы с ней чай попили, хорошо поговорили.

Я замерла у двери:

— Давно ушла?

— Час назад.

— Жалко, что не застала, может быть и со мной бы помирились.

— Конечно, дочь. Я думаю, что вам надо все забыть. Папа в последние дни сильно болел, но сейчас пошёл на поправку. В остальном у них все хорошо. Надо их позвать в гости, чтобы все было по прежнему.

— Да мама, только давай попозже, после сессии, мне пока очень некогда.

— Конечно Люда, как скажешь.

И мама, весело напевая, пошла на кухню. А я стояла и напряженно думала, что делать дальше. Мама слишком сложно разводилась с папой, и времени прошло всего ничего, чтобы она стала говорить о том, что все должно быть по прежнему. Значит это не ее мысли, кто-то их ей подсказал.

Я посмотрела вниз. Засохшие разводы от разных пар обуви, но у нас такой нет.

— Мама, а Стелла одна приходила?

Мама вновь вышла в коридор. Лицо у нее было какое-то ошарашенное:

— А знаешь, вот ты спросила, и у меня перед глазами какое-то лицо появилось, и имя странное в голове вертится. Алая, Аная?

— Аглая, может быть?

— Точно, Аглая! Как у меня из головы вылетело?

Я прошла в свою комнату, вытащила из-под кровати старый чемодан. Можно было догадаться. Ножей, которые я выкопала на острове, в чемодане больше не было. Мое охранное заклятие, рассчитанное на то, чтобы пакета не касался обычный человек, и заключенное в пластилиновой нашлепке, к моему удивлению, превратилась в кучку обугленного шлака. Вряд ли это смогла сделать Стелла. Что-то мне стало очень тревожно. Кто-то вместе со Стеллой пришли в мой дом, взяли мои вещи из под охранного заклятия. Потом Стелла попыталась убить меня колдовски ножом. Уверенно, у нее был тот самый нож из моего тайника. Но то ли сестра не решилась ударить меня стразу, то ли хотела поглумиться напоследок. А потом появился ОН, и все завертелось. Только чудом можно объяснить появление моего спасителя на дворе вытрезвителя, куда прохожие заходят только по малой нужде.

И поймали меня, наверное, через поисковое заклинание, использовав для этого найденную в этой комнате мою вещь. Правда это заклинание точности особой не дает, но дорога то там одна, особо не промахнешься.

Тут я вспомнила ночь в СТО, когда спасали детей, и разговор с мужчиной по имени Виктор, который назвал имя помощницы Святой матери — Аглая. Совпадение? Не думаю. Значит, с «Братством» ничего не кончилось, только методы изменились, я и не могу быть спокойной даже дома. Я обошла все помещения квартиры, заклятий или порчи не было, во всяком случае, я их не нашла.

Я была в растерянности. У меня больше не было безопасного укрытия. Все возможные места обитания были известны Аглае, или туда, спокойно, в любой момент могла прийти Стелла, и ей с радостью откроют дверь. Объявлять родным и близким: мол, минуточку внимания, ваша дочь, внучка и племянница с некоторых пор стала злой волшебницей, на порог ее, пожалуйста, не пускайте — это через чур даже для меня, не поймут, и в итоге, не простят. Бедная моя мама, она любит нас обеих, и ей невозможно объяснить, как сильна ненависть ко мне со стороны моей сестры. Мама в молодости обладала невеликой способностью к ворожбе. После встречи с моим отцом, который на беду оказался колдуном, все ее зачатки силы ушли. А Стелла оказалась под стать папочке, причем характер ее оказался, как бы не чернее, чем у нашего родителя. А после того, как у Стеллы стали проявляться ее способности, природа, очевидно спохватившись, стала щедро одаривать меня силой, прямо противоположной силе, дарованной Стелле.

Я сидела на кухне, смотрела на радостно хлопочущую маму, и думала, как мне уберечь себя и ее. Ведь она сама впустит в наш дом дорогую блудную дочь. Конечно, маме Стелла ничего не сделает, она ее любит. Но вот на меня ее любовь никак не распространяется. Решения я пока не видела. Ладно, я подумаю об этом завтра.

Глава тринадцатая

Не берите чужие ножи

Утро пришло внезапно, с зловещим завыванием ветра за окном, дребезжанием стекол в старых рамах, и мыслью, испортившей настроение — мне негде сегодня ночевать. Вчера я весь день готовилась к последнему экзамену, и Стелла со своей бандой в квартиру бы не вошла. Сегодня у меня последний экзамен, и я не