Искусство иллюзий - Лия-74 Страница 28

«Я извинюсь и предложу всю свою помощь, на которую способен!» – думал Юра.

В мечтах он уже говорил всё, что должен сказать раскаявшийся молодой человек своей возлюбленной. Видел, с какой радостью и благодарностью смотрит на него Зоя, как признаётся снова в своих чувствах и говорит, что была неправа, что напрасно обиделась из-за такого пустяка, как выключенные микрофоны.

«Должна же она наконец понять, что я ради неё старался», – сказал себе Юра, стараясь не вспоминать, какой несчастной выглядела Зоя, когда он навестил её в больнице.

* * *

За десять минут до начала спектакля всё было готово. Зое оставалось только ожидать начало.

– Самое главное – не нервничаете и помните, что вы на виду, – напутствовала Лена перед началом спектакля. – Суфлёр есть, он поможет вам вспомнить слова в случае чего.

В основном, её реплики относились к Горации и Ане, у которых это было первое выступление, и если последняя могла себе ещё позволить немного ошибиться, то провал Зои означал провал всего спектакля. Об этом говорилось уже несколько раз, и все это хорошо понимали, в том числе и сама Горация.

– Я не подведу, – уверенно произнесла девушка.

Режиссёр, решив, что напутствий достаточно, пожелала всем удачи и удались.

Первый акт сыгран был отлично. Горация, Миша, Аня, Игорь, Рома, Вика и Ульяна словно слились со своими ролями и достаточно точно воспроизвели задумку режиссёра. Недовольных спектаклем было только двое – Франческа Савельева, автор пьесы, и её мама Ираида Савельева.

– Мама – жаловалась автор, восемнадцатилетняя девушка со светлыми волосами, одетая в строгий классический костюм. – Они неправильно играют, в моей пьесе всё было иначе.

– Разберёмся, – ответила Ираида.

Ей не нравился весь спектакль, от начала до конца, и неоднократно женщина думала уговорить свою дочь не показывать никому написанное.

«Разве можно восхищаться подобным?» – с неприязнью подумала Ираида, разглядывая зал. Здесь были, в основном, девушки, примерно ровесники Франчески, истинные фанаты «Круговорота» и истинные фанаты слэша и других подобных жанров. Хотя, конечно, здесь были не только они, но и другие люди, желающие увидеть необычную постановку, и любители пьес Академии Муз. Ираида также увидела и известных театральных критиков.

«И о чём только думают эти девочки? Чем их не устраивают истории про обычные отношения?» – спрашивала себя женщина, качая головой.

Она знала, почему дочь вдруг стала поклонницей. Смерть отца, Евграфа Савельева, при не самых лучших обстоятельствах, связанных с ложью, притворством и похищением самой Франчески, не могло не отразиться на чувствах девушки к своему молодому человеку, к тому же увлёкшегося подделкой. Каждый раз, вспоминая Илю Илийскую, у Франи на руках вспыхивали огоньки пламени, магии, открывшейся в девушке после сильного стресса в семье, где никогда не рождалось магов. Теперь Франя учится за границей, как девушка раньше и хотела, но при этом ей приходится посещать магов, чтобы контролировать свой дар. Там же она и пристрастилась к слэшу и подобным ему жанрам.

– Не пойми меня неправильно, мама, – тихо говорила Франческа. – Но каждый раз, когда я читаю про обычные отношения, меня тошнит.

– А классика?

– Там тоже они есть, к тому классика – это слишком серьёзное и депрессивное, а я хочу расслабиться.

Ираида не стала спорить с дочерью, она теперь считала себя не вправе спорить и что-то запрещать, и когда дочь пожелала поставить свою пьесу, то Савельева сразу же обратилась в Академию Муз.

«Франя должна быть счастлива!» – думала женщина.

Сейчас она поддерживала любую идею дочери, какой бы сумасшедшей она ни была. Жаль, что так было не всегда.

Первый акт был сыгран, опустился занавес, многие разошлись по академии.

– А хорошо сыграли, – поделилась своей гордостью Лена с Лёшей, когда она пришла к нему.

Как и на всех спектаклях Лены, Самсонов отвечал за эффекты.

– Хорошо, – согласился Лёша.

– Осталось пережить лишь второй акт.

Лёша успокаивающе обнял свою вторую половинку.

– Они справятся.

* * *

Во время перерыва Вика подошла к Горации и сообщила, что некий человек ждёт её в фойе академии.

– Меня? – Зоя удивилась.

– Он сказал, что он твой знакомый и хочет поговорить исключительно с тобой.

Горация задумалась. Она сейчас находилась в облике Ри, в котором узнать её было не так уж и просто. Ещё менее вероятно было встретить знакомых в академии, исключая Элю, конечно.

– Будешь рядом, хорошо? – попросила Зоя Вику.

Та согласилась, и Горация, так и оставаясь в сценическом образе, отправилась на встречу. Как оказалось, к Юре.

Добыв у знакомого, который собирался пойти на спектакль, но не смог, билеты, Федотов отправился в академию, заранее готовясь к тому, что попросту обознался.

«Не может это быть Зоя, не может!» – твердил он себе.

Трудно было в главном герое разглядеть любимую, однако, похоже, это всё же была она. Юра не верил своим глазам, надеялся, что ошибся и только, когда на его просьбу позвать Зою Трощинскую, симпатичная девушка со светлыми волосами (кажется, она тоже участвовала в этом спектакле) только кивнула, попросив подождать, понял, что напрасно надеялся на ошибку. Появление Горации окончательно подтвердило его выводы.

– Ты? – изумлённо спросила девушка.

Юра внимательно смотрел ей в лицо, единственное, что хоть как-то оставалось прежним.

– Я. Не могу поверить, что вижу тебя здесь.

И такое обвинение вкупе с разочарованием и укором прозвучало в голосе молодого человека, что раньше Зоя просто опустила бы голову. Но сейчас она Горация, играющая Ри, а он никогда ни перед кем не отчитывался, даже перед самыми близкими.

– Не понимаю, что я такого сделала, чтобы выслушивать от тебя такой тон?!

– Ты опустилась ниже некуда!

– А тебе-то что с того? Я не опустилась, я играю. Что в этом плохого?

– Но такая пьеса!..

– Законодательно не запрещено.

Говорила Горация с вызовом и некоторой агрессией, взятой у персонажа.

– И вообще я не понимаю, что ты здесь забыл? Чего хотел добиться? Моего распоряжения? Или чего?

– Я хотел тебе помочь.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, ты не оказал её тогда, когда мне было нужно, – с высокомерием Ри ответила Горация. – Исчезни!

Юра подчинился, поняв, что для Зои он теперь никто.

Выйдя на улицу, он осознал, как ему от этого плохо.

«Ты точно счастлив?» – снова спросил его противный внутренний голос.

«Это уже неважно», – ответил Юра и пошёл прочь от этой академии, почти не замечая начавшегося снегопада в конце февраля.

– Зоя, – сочувственно начала Вика, но Зоя оборвала её кратким «Не сейчас!».

«Какой зараза! – возмущалась Горация. – Испортил мне жизнь, и теперь пришёл портить мой